Эта чёртова love - Виктория Осадчая

По пути опустошил цветочный. Хотелось заявиться красиво.

— Привет, Лисичка! Не разбудил? — набрал её уже будучи дома.

— Нет, — на заднем фоне было шумно. — Выбрались с девчонками в клуб, отметить первый экзамен.

— Прости, забыл спросить, как сдала?

— Не поверишь, но четверка. Такая твердая, жирненькая.

— А я даже не сомневался. Хотелось бы тебе пожелать хорошего отдыха, но у меня просьба. Как вернёшься домой, зайди ко мне, — придумывал на ходу. Летел с сюрпризом, но раз она не дома, надо было доигрывать. — Мне надо номер документа одного. Самсону не могу дозвониться, — это я о своем агенте.

— Ну, где-то через часик буду выдвигаться. Устроит?

— Да! Он в шкафу в спальне. Как доберешься, набери. Я не буду ещё спать.

— Хорошо, господин спортсмен. Сделаю! — пообещала она.

Раз я остался один на один с собой, то решил пообщаться с парнями из команды, которые сыпали поздравлениями уже насколько дней. Общим решением было принято устроить большую вечеринку по поводу окончания сезона и победы на чемпионате мира. Ну, а что? Я абсолютно не против. Самсонов ещё прислал приглашение на открытие нового автосалона в городе. Тоже можно рассмотреть. Надо немного взбодрить Лисичку. И да, мне это реально важно.

Так и задремал в обнимку с телефоном, пока сквозь дрёму не услышал звук открывающейся двери. Рефлекс, выработанный за несколько месяцев, когда приходила женщина из клининговой службы, чтобы прибрать за мной бардак. Если открывают, значит будет шумно. Но открыв глаза обнаружил, что за окном все ещё ночь. И судя по времени, прошло часа два с момента, как я вернулся домой.

— Б***ть, не убиться бы, — слышу голос Лисички. Внутри все радостно сжимается от предвкушения.

В гостиной включается свет и снова ее удивленный голос:

— О, а это откуда? — видимо, заметила цветы. Пионы благоухали настольно, что даже до комнаты добивали. — Ай, прелесть, ай красота, — довольный такой голос. А потом вдруг замолчала. Соображает. Чувствую, как соображает…

И шаги, мягкие, хотя и немного неуверенные направляются в спальню. Дверь распахивается. И ни говоря ни слова, моя девочка оказывается на мне сидящем. Просто вся! Сгребается полностью в мои объятья, помещаясь там уютно, будто для того и создана.

— Почему не сказал? Почему заставил остаться в этом дурацком клубе?

Я плавлюсь от этого её тепла, просто отгораживаюсь от всего мира, испытывая неподдельный кайф от моей девочки.

— Ну, ты чего молчишь? Или у меня белочка?

— Не белочка! Дай насладиться…

Молчим…минуту, две, пять…А затем ее губы касаются моих. Нетерпеливо, требовательно. О, да, Лисичка! Я тебя понимаю! Я сам этого хочу! Мечтаю!

От нее пахнет алкоголем, но хочется верить, что взгляд затуманен исключительно от желания. Хотя какая к черту разница, когда ее нетерпеливые пальцы помогают мне стянуть с нее одежду, сами справляются с застёжкой лифчика? Какая разница, когда я снова могу ощутить ее вкус, проводя языком по нежной коже, вбирая её поцелуи, покусывая соски? Какая разница, когда она выгибается на встречу, не позволяя до конца раздеться, лишь чуть помогает стащить спортивки?

Моя! И я погружаюсь в нее, ощущая, как внутри от наслаждения колотиться сердце. Сейчас быстро и страстно! Но у меня ведь ещё будет время, чтобы брать её медленно. Потом! Сейчас мне просто необходим её запах и вкус, который разливается лавой по венам, заставляя все нервные окончания взрываться.

— Как я тебя ждала! Как я тебя люблю! — слышу её голос, который сопровождается стонами. Да! Я, наконец, услышал это!

Глава 12

Олеся Ушакова

Ну, вот и все! Экзамены сданы! Одной проблемой меньше. Теперь у меня полный рабочий день, два законных выходных и вечерняя смена у мамы в больнице.

Ее реабилитация проходит тяжелее, чем хотелось бы. Мне кажется, она просто устала. Кстати говоря, я тоже.

Хотя в прошлые выходные хоккеисты устраивали вечеринку. Нет, не домашнюю, похожую на американские фильмы, а закрытую в ночном клубе, куда пригласили только избранных. И? Да, я теперь туда входила. И наплевать на напыщенных куриц, которых я видела тогда у Марка. Теперь я носила совсем другой статус.

Он крепко держал меня за руку, много целовал, касался, и ни на шаг не отпускал от себя. Словно пытался наверстать упущенное время. А я и не пыталась сбежать. На конец июня у нас были забронированы билеты на какой-то теплый уголок планеты, и он не говорил куда, потому что хотел сделать очередной сюрприз.

А сегодня у нас было ещё одно официальное мероприятие — открытие автосалона. Весь свет города там собирался, ну, и Вершинина эта участь не обошла стороной. А с ним и я, под руку, на шпильке, в красивом платье. Взгляды заинтересованные, улыбки фальшивые, но шампанское вкусное. Организаторы не поскупились.

— Все на нас смотрят, — вздыхаю немного нервно. Не привыкла я ещё к такому вниманию.

— Я бы сказал, что на тебя.

— Ты абсолютно не помогаешь, — сжала его ладонь, чувствуя лёгкий приступ паники. С чего бы? И тут осознаю, что мне не по себе не из-за кучи народа. Это чувство дискомфорта вызывает один конкретный человек. Павлуша, который салютует мне бокалом, едва мы встречаемся взглядом. Улыбка довольная, словно у чеширского кота. Отворачиваюсь. Не знаю, то ли из-за своей реакции, то ли могу предвидеть реакцию Назара. Выставлять его в нелестном свете из-за давнего неприятеля не хочется. Пусть побудет ещё немного в неведении. Вот вцепился же, дрянь.

В универе у нас была первая встреча. И должна заметить, случайная. Дальше на случайности я не грешила. Тонкий расчет. И при чем не с моей стороны.

Кафе, где мы часто обедали. Торговый центр, куда я повела мальчишек, пока мама отходила от операции. У дома Яны, где мы смотрели ночью финал чемпионата мира. НОЧЬЮ!!!

И каждый раз он пытался оставить на моей руке след, когда я хотела сбежать. Это было не нормально. В этих глазах плескалась мания величия, смешанная с каким-то безумием, что ли. Не знаю, не видела я там ничего здорового. И теперь домой возвращалась с опаской, потому что мне казалось, что он за мной следит. Я же сталкивалась с ним только в людных местах. Хотя, мне почему-то казалось, что с таким статусом Павлуша может и избежать наказания, если вдруг сделает что-то плохое.

Пока ситуация не выходила за рамки общепринятых правил, и все же оставшиеся синяки на запястье пришлось замазывать реальным кремом. Назару я не врала, просто кое-что утаивала.

Но с Мирой поделилась.

— А когда ты поймёшь, что этот больной перешёл черту?