Водяной меня побери (СИ) - Ога Анна

Что ж, пусть и у меня будет жених. И неважно кто. Мне теперь все одинаковые. Все равные. Пусть будет тот, кого выбрал папа. Хоть его порадую на старость лет…

— Хорошо, — согласилась я и обречённо посмотрела на него.

Отец недоверчиво поднял брови и так внимательно изучал меня, будто ожидал, что я передумаю. Но я не шелохнулась в своём решении. Да будет так.

— Вот и прекрасно, устроим светлый приём, пригласим знатных гостей… вобщем праздник организуем в честь помолвки, — Продолжал царь и так странно поглядывал на меня, ждал возражений что ли.

— Ладно, — пожала плечами. — Будет, как скажешь.

— Ну все, тогда решено! Завтра выберешь себе лучший наряд у портних. Какой только захочешь.

— Угу, — махнула головой, соглашаясь.

Решил все сделать красиво на берегу, по-человечески, как говорится. Что ж, это хорошая идея. Глотну напоследок свежего воздуха, ведь неизвестно, когда я теперь смогу это сделать.

11.2

К празднику папа подошёл с исключительным фанатизмом. Если бы я организовывала этот праздник, я бы не использовала столько золота и жемчуга в оформлении. Слишком вычурно смотрится, будто замуж за Кощея выхожу, не дай, Сказка! Хотя мне абсолютно все равно кто он, хоть тина морская. Плевать.

— Почему не оделась ещё? — Заглянул отец в мою опочивальню.

— Не знаю, что надеть, — пожала плечами, сидя на кровати с кучей одежды у ног.

— Ты не против, если я выберу? — Вошёл в кураж мой родитель и азартно подмигнул мне.

Ему явно нравится принимать участие в подготовке, что ж, я не против.

— Что насчёт этого? — Нырнул в шкаф он.

Я ожидала, что он достанет оттуда что-то ослепительно яркое, с ног сшибающее. Но, нет. Он держал в руках мамино свадебное платье. Простенький белый сарафанчик, с рукавами — фонариками.

Мама любила периодически жить на суше. Видимо, мне от неё передалась любовь к наземному миру. Отец построил этот дом для неё и они вместе жили здесь по нескольку недель пару раз в году. Свою свадьбу тоже играли, как говорится, по-человечески.

Здесь все напоминает о ней. Все пахнет ею.

Я провела пальцами по нежному шелку и прикрыла глаза воскрешая ее в своей памяти. Кадр за кадром проносились в моей голове напоминая о том, что в моей жизни, в моем детстве семья была полной.

— Мне тоже ее не хватает, дорогая, — присел рядышком отец обнимая за плечи. — Знаешь, почему мне так дорога эта безделушка? — Он достал из кармана монету и повертел ее в руках.

— Почему?

Я уставилась на серебрянный пятак, истинно желая узнать правду.

— Когда мы были еще молоды с твоей матерью, любили путешествовать по Сказке. В разных местах побывали, даже в тех, где еще ни разу не ступала нога сказочного героя. В одном забытом месте мы набрели на одинокую избу посреди пустыря. В ней кузнец жил. Монеты ковал. Подружились мы с ним, даже пару дней погостили у него. И на память он выковал мне твою мать на серебре.

Я непонимающе взглянула в глаза отцу, а потом, ища подтверждение, бросила взгляд на предмет обсуждения.

И как я раньше этого не замечала, ведь на лицевой стороне действительно изображена моя мама.

— Когда ее не стало, я долго тосковал, — продолжил свой рассказ родитель, — по-пьяне забрел к Кикиморе и там ее пропил. А когда спохватился, так стыдно стало, что и носу своего больше не совал к ней.

— Почему раньше на рассказал?

— Не был уверен, что найдете. Столько лет прошло. — Выдохнул отец. — А вы вон, как постарались. Видимо, очень развестись хотели, — прищурился папа.

— Видимо… — прошептала я.

А ведь правда хотела. Желала этого больше всего на свете, а что сейчас? Сижу у разбитого корыта, как бабка рыбака. И ведь, в точности как она, получила желаемое. Да все не то.

— Ну, ты одевайся, я буду ждать тебя во дворе. Гости, поди, уже собрались.

Я сделала то, о чем отец попросил — привела себя в порядок и спустилась во двор. Народ и в правду уже стекался на праздник. В основном были только подводные жители, с которыми мы едва знакомы. Сомнений не осталось в том, что жених тоже из наших. Только бы не осьминог…

Мило улыбаясь приглашенным, прошла к столу, за которым отец общался со своим старым знакомым. Они рассказывали друг другу только им понятные шутки и громко смеялись, не обращая внимания на остальных гостей.

— А вот и моя прекрасная доченька, как же тебе к лицу этот наряд, — раскрыл руки папа, приглашая меня в свои объятия.

Я нырнула в них, уповаясь отцовской любовью. Уже забыла, когда в последний раз мы просто так обменивались теплом.

— Ну, и где мой суженный? — Мазнула взглядом по толпе, гуляющей между розовых кустов.

— Скоро будет, потерпи немного, — улыбнулся отец. — Ты пообщайся с гостями, выпей что-нибудь.

И я побрела в сторону речки. Разговаривать с незнакомыми не хотелось. А вот успокоиться надо бы, потому что если ещё пару часов назад я была спокойна, как слон, то сейчас сердце чечетку выплясывало в моей груди.

Спустилась к водоему и присела на лавочку. Тут тихо и спокойно. Музыки и голосов почти не слышно. То, что нужно.

— Прекрасный вечер, — послышался знакомый тембр и моё сердце сделало подъем с переворотом.

Мне не нужно было поворачиваться, чтобы убедиться в том, что это действительно он. Я чувствую его всем телом.

— Да, — выдавила я.

— Что за праздник? — Он присел рядом и плечо тут же обожгло жаром, что исходил от него.

Я немного отсела, оказываясь на самом краю лавочки.

— Моя помолвка, — попыталась улыбнуться я.

Ной замолчал и впился в меня взглядом.

— С кем? — Ожидаемый вопрос.

— С очень приятным молодым человеком, — не задумываясь ответила я.

Захотелось ущипнуть побольнее. Чтобы локти кусал.

— Любишь его? — Вскинул бровь засранец, а я засмотрелась на его небритость.

Руки аж чесались, так хотелось запустить в неё пальцы.

— Несомненно, иначе зачем все это, — хмыкнула я.

— Нууууу, — протянул он, вставая со скамейки, — тогда у меня просто нет другого выхода, — договорил он и одним лёгким движением закинул меня себе на плечо, унося далеко от этого места.

11.3

Вишу. Болтаюсь на его плече, как тряпка. Да и внутреннее мое состояние соответствует внешнему виду. Не сопротивляюсь. Есть ли смысл? Да, и есть ли желание? Одно могу сказать точно, хочу, чтобы он унес меня подальше от этого дурдома. Сейчас осознаю четко и ясно, что не хочу замуж за чужого мужика. Только за этого упертого, неверного, самовлюбленного нарцисса.

— Даже кричать не будешь? — Удивлялся моему спокойствию Ной.

В ответ тишина.

— Драться? — Насторожился он.

Я продолжала, молча, висеть трофеем на его мощном плече.

Водяной остановился и поставил меня на ноги.

— Ты меня удивляешь, Аврора. Никакого рвения к свободе. Это на тебя совсем не похоже. — Шутил бывший муж.

Я опустила взгляд и почувствовала, как глаза наполняются соленой водой. Еще секунда, дамба рванет, и поток скрытых обид от неразделенной любви хлынет на Ноя, снося его с ног.

Закусила губу, чувствуя вкус собственной крови, и скривилась от боли.

— Эй, — позвал меня и попытался нежно приподнять лицо за подбородок, но я не далась, в десятый раз проглатывая ком в горле, чтобы не разреветься прямо здесь, у него на глазах. — Аврора, — зазвенела тревога в его голосе и этот его тон нашел отклик в моем волнующемся сердце.

Кажется, я больше не могу сдерживать эту лавину, этот ураган. Он уже долгие годы бушует в моей душе, лишь прибавляя свою мощь. Меня разорвет на части, если я сейчас же не выпущу его наружу.

И я отпустила. Освободилась от тяжкого бремени, что носила на своих хрупких плечах все это время. Освободилась от того, о чем молчала длинные, бессонные ночи. От боли, которую он мне причинил.

Слезы слетали с ресниц, образовывая на земле маленькую лужицу. Со временем мелкий дождик превратился в настоящий водопад.