Город страшных снов - Ежи Тумановский

Девочка сначала сидела неподвижно, лишь слегка покачиваясь из стороны в сторону и глядя в стену немигающим взглядом, а потом вдруг заговорила. И говорила долго, взахлеб, словно хотела убедиться, что вся предыдущая жизнь ей не приснилась.

А выговорившись — снова заплакала. Но теперь уже совсем по-другому, без отчаяния, с облегчением.

Люське скоро должно было исполнится одиннадцать, и в честь этого события они с папой собирались лететь на отдых, в горы и к морю. Мама их бросила давным-давно, но Люська по ней ни капельки не скучала. Папа у нее был самый замечательный, а впереди ее ждало самое лучшее в ее жизни приключение.

Проснувшись среди ночи в странно пахнущей квартире, Люська сначала вообще не поняла, что вокруг произошли большие перемены. И лишь под утро, когда в странном красном небе появилось неестественно жирное солнце, по-настоящему испугалась. Целый день она пыталась разбудить папу, а потом наступила следующая ночь, и она слушала, как под окнами воют на разные голоса жуткие чудовища. А когда настало следующее утро, она услышала выстрелы и выбралась на балкон, в надежде позвать на помощь людей. Но увидела лишь страшного черного человека, который медленно брел по улицам и высматривал что-то в окнах домов. Она сильно испугалась и еще долго сидела неподвижно, боясь даже дышать. А потом очень долго плакала. Плакала и плакала, сколько — и сама не помнила…

— Жутко это все, — тихо сказал Виктор, когда, поклевав рисовой «размазни», Люська свернулась калачиком в большом кресле и заснула под теплым пледом. — А сколько еще детей сейчас вот так же сидит по квартирам и не знает, что делать…

— Мы этого не знаем. Поэтому давай-ка пока считать, что нисколько. — Егор взялся за кастрюлю с кашей и потянулся к стопке чистых тарелок.

— Сидят, плачут, тормошат родителей… — как заведенный, продолжил Виктор. — Или наоборот. Родители пытаются детей разбудить. Это… даже страшнее.

— Витя, я тебя сейчас тресну чем-нибудь, — резко шикнул Макс и подвинул к врачу тарелку с кашей. — Ешь давай. Нечего нагнетать, если сейчас ничего сделать мы все равно не можем.

— Да, ты прав, — согласился Виктор, тряхнув головой, словно хотел сбросить наваждение. — Нечего нагнетать.

За окном начинало темнеть. В трехкомнатной квартире Виктора можно было разместиться достаточно вольготно, но в итоге все улеглись спать в той же комнате, где уже тихонько посапывала Люська. В комнату с телом жены Виктора, по молчаливому согласию, никто вообще не заходил. А попытку выделить Люське отдельную спальню, Виктор пресек самым решительным образом.

— Совсем с ума сошли? Представьте, что вообразит девочка, когда после пережитого опять проснется одна среди ночи. Да еще и в чужом доме, — сказал он Максу и Егору. — Лучше придумайте, из чего ночник сделать.

Долго думать не пришлось: на полке с книгами Егор заметил толстую свечу. Зажгли и поставили на большой сковороде в самом дальнем углу, чтобы только чуть-чуть разгонять ночной мрак. Потом без лишних разговоров принесли все найденные одеяла, пледы, покрывала и подушки и расположились вокруг кресла со спящей девочкой.

Сон обрушился, словно водопад из ощущений и образов…

Егор искал выход из пещеры, в которую попал неизвестно как и непонятно когда. Он замерз, проголодался, в немеющих руках подрагивал и тускнел свет небольшого фонарика, а пещера открывала ему все новые и новые гроты, стены которых тонули во мраке, длинные ходы, нерукотворные мостики над глубокими провалами с черной водой и многочисленные обвалы породы, там и тут запечатавшие выходы. Иногда слышались странные шлепающие шаги в тех гротах, откуда он недавно вышел, и Егор чувствовал, как от ужаса шевелятся волосы на голове и покрывается испариной лоб. Он ускорял шаг, но идти быстрее почему-то не получалось, и от этого становилось еще страшнее…

Проснувшись, Егор поморгал, растер лицо ладонями и увидел Люську. Девочка неподвижно сидела в кресле и терпеливо ждала, когда кто-нибудь встанет. Она на удивление быстро оправилась и больше не выглядела жалким и потерянным существом, как вчера на балконе.

— Дядя Егор, — сказала она, заметив, что он проснулся, — мы ведь папу здесь не бросим?

— Не бросим, — успокоил Егор. — Поспи еще.

— Не хочу, — твердо решила Люська, упрямо выпятив нижнюю губу. — Лучше сами поспите, а я посторожу. Как часовой на посту.

Егор усмехнулся и отправился в подъезд, чтобы разведать обстановку во дворе. Небо оказалось затянуто сплошной темно-коричневой пеленой дождевых туч, но вместо закономерного леденящего холода, улица встретила его почти летним теплом.

Оказалось, что ночью косолапый ушел. Егор закрыл калитку и привязал ее к воротам куском проволоки. За это время сообразительная Люська вытащила из подъезда обломки мебели, заготовленные Максом накануне, старую бумагу и спички.

Вскоре во дворе весело потрескивал костер, а в хмурое небо поднимался столб сизого дыма.

— Зачетный сигнальчик, — буркнул Макс, появляясь во дворе. — Егерь, ты не боишься после всего людей к нам подманивать? Уже понятно, что народу проснулось много. И стоит ли с ними связываться — бабушка надвое сказала.

— Не утрируй. — Егор вылил последнюю воду из бутылки в закопченную кастрюлю и подвинул ее ногой на угли. — В любом случае придется идти на контакт с людьми. Чем нас меньше — тем меньше шансов на выживание.

— Ты хотел сказать «тем больше шансов»? — Макс уселся рядом и исподлобья глянул на притихшую девочку. — Люська, иди поиграй вон там, рядом с качелькой. Дядям поговорить надо.

— Нету там уже никакой качельки, палки одни остались, — надувшись, сказала Люська, но послушно отошла от костра.

— Я хотел сказать только то, что сказал. — Егор в упор посмотрел на Макса и отвернулся к костру. — Кто из нас умный? Забыл?

— Егор, это уже не смешно, — повысил голос Макс. — Каждый лишний человек — это минус к питанию, защите и отоплению. Пока у нас нет достаточного резерва — никого к себе брать больше нельзя! Плюс: больше народу, больше споров и конфликтов.

— Девчонка тебе, что ли, помешала? — с притворным равнодушием спросил Егор.

— Егерь, прикрой поддувало, — с тихой яростью прошипел Макс. — Я тебе совсем о другом говорю. Надо срочно искать место, садиться там капитально и начинать собирать всё, что уцелело. Иначе мы пропадем! Не сейчас — так через месяц. Не через месяц — так через два!

— А как тебе вариант присоединиться к тем, у кого с ресурсами уже порядок? — предложил Егор, снова поворачиваясь к приятелю.

— Мысль, может, и неплохая, но… кому мы нужны? А даже если и нужны — что с нас потребуют взамен?

— Опять спрошу: зачем гадать, когда можно узнать? Едим и отправляемся на разведку. Все равно воды не осталось и придется к реке идти.

— Есть еще полбутылки, — уже спокойнее сказал Макс. — У меня в рюкзаке, если косолапый с собой не прихватил.

— Вот и отлично. Воду оставим Вите и Люсе. Пусть врач пока думает, как спящих перевозить — тем более, что квартирка, набитая хламом, у нас на ВИЗе уже есть. А мы с тобой сходим в сторону Плотинки, благо тут не очень далеко. Это центр города во всех смыслах. Если народ кучковаться начнет — туда потянутся.

— Может, они конечно и «кучкуются», — Макс хмуро посмотрел в небо, — но патроны у меня только дробовые остались. Да и то немного.

— Выстрелов с той стороны вроде бы не было слышно.

— Конечно. Нас ждут.

— Обещаю: если ничего полезного не разведаем — сразу домой, на ВИЗ, к воде поближе, — успокоил приятеля Егор. — И будем обустраиваться, как ты предлагаешь. Потерпи еще пару часов.

Егор предложил было оставить карабин Виктору, но оказалось, что врач никогда толком не стрелял, да и вообще не понимает, от кого ему в закрытом дворе отбиваться. Животные внутрь не попадут, а людям нет смысла штурмовать чей-то дом, когда вокруг сотни точно таких же пустых.

— Когда планируете вернуться? — взволнованно поинтересовался доктор у Егора. — И что нам делать, если вас долго не будет?

— Вить, ты взрослый мужик и должен понимать, что случиться может всякое. Мы тоже не идиоты, на рожон без надобности не полезем. Ты хорони родителей, собирай вещи, придумай как жену отсюда вывезти. Люське тоже дай какое-нибудь задание — нечего ей киснуть. Работы прорва, хватит до вечера. В крайнем случае, если мы задержимся, переночуете одни, ничего страшного. Тогда завтра вернемся.

Узнав, что Егор с Максом уходят на разведку, Люська накуксилась, хотя ничего не сказала. Судя по всему, Виктор мало походил на ее представления о надежном защитнике, но девочка постаралась не подать виду, что боится. Она даже внесла свою лепту в общее дело: заявила, что, мол, раз они идут искать незнакомых людей, им нужны другие имена.

— Дядя Егор, — проговорила она, — ты не обижайся, но имя у тебя ни капельки не страшное. А поцен… потенциального противника надо сразу пугать, чтобы у него даже мыслей плохих не возникало!