Пять секунд будущего. Морпех Рейха (СИ) - Тепеш Влад

— Здравствуйте, герр Нойманн. Идемте.

Мое появление не прошло незамеченным: один из пулеметчиков узнал меня в лицо и моментально «засветил» всему честному народу, отдав мне честь. Я едва не отзеркалил жест на рефлексе, но вовремя вспомнил, что без головного убора, потому ограничился кивком.

Мы прошли через холл к большим дверям для вип-клиентов, и за ними я сразу заметил и рамку детектора, и еще двоих «уберов» за ним — в придачу к еще двоим в главном холле. Это, типа, шесть «уберов» только в холле или непосредственной близости. Кажется, ограбление Рейхсбанку не грозит.

У детектора — куда ж деваться? — я выложил на конторку вначале документ на пистолет, потом и сам пистолет, а затем продемонстрировал бронежилет, расстегнув пиджак, и уже думал, придется ли его снимать, но охранник внезапно вернул мне ствол.

— Проходите, герр фон Дойчланд.

Понятно, он тоже знает меня в лицо.

Райнер к этому моменту уже прошел детектор и тот даже не пикнул, хотя на руке у него как минимум старомодный металлический браслет часов. Затем я прошел сквозь рамку и забрал со стола пистолет — реакции не последовало. Ни на бронежилет, ни на телефон, ни на пряжку ремня.

Я догадался, что детектор, возможно, работает иначе, нежели обычный. Все-таки, техномагия — сила. А что вернули пистолет… Во-первых, я известное лицо. Я пришел с фон Райнером — он и вовсе дворянин, дворян, видимо, не досматривают, они же и так всем известны в лицо. Во-вторых… в мире магов пистолет — игрушка, а вообще прямо напротив меня стоят два пуленепробиваемых шагающих танка. Пистолет? Ха-ха-ха.

Сбоку уже выскочил клерк и почтительно поздоровался с нами, а затем сопроводил нас к подземному хранилищу. Ну как сопроводил — именно что прошел туда вместе с нами, показывать дорогу Райнеру ему в голову не пришло. Видать, постоянный клиент.

Хранилище тоже оказалось впечатляющим и хорошо охраняемым. Райнер сразу прошел в нужную комнатку, я следом за ним, а потом и клерк. И тут к нам подошел, мерно ступая, охранник в «убере».

Подошел и застыл у входа, не спуская с нас окуляры своей боевой маски.

Меня это напрягло, но я быстро успокоил себя: это Рейхсбанк, его охраняет подразделение СС, а не какая-то частная охранная фирма. Чтобы устроить мне ловушку прямо тут, Райнеру пришлось бы закрутить мега-заговор с вовлечением хрен знает кого. То есть, он-то может это сделать, но в таком случае есть куча более простых решений.

Райнер и клерк подошли к панели, первый приложил к сканеру палец, второй повернул ключ, и из бокс-шкафа выехал наружу один из боксов. Клерк снял его с подставки — тяжелый, судя по тому, как клерк напрягся — поставил на стол и вышел наружу. Сразу после этого дверь из бронестекла скользнула на место, отгородив нас от клерка и охранника, которые остались снаружи.

Райнер кивком указал мне на сейф и сказал:

— Приступайте, герр Нойманн. Только учтите: если введете неверный код — это ваши последние часы на свободе. Цена мести будет для вас высока, вне зависимости от того, насколько сильно вы мне отомстите.

— Простите, а я-то думал, мстить вы мне должны… Что случится, если я ошибусь?

— Это невзламываемый «хранитель тайн». Неверно введенный код — и все, что находится внутри, сгорит, если может гореть. Получить содержимое без кода невозможно.

И тут меня поразила внезапная догадка:

— Так не в этом ли истинная причина эксперимента?!

Райнер кивнул:

— На девяносто процентов. У вашего таланта есть и другие пути применения, но причина, почему отец и дядя взялись за почти невозможный эксперимент — в этом сейфе. Вы вводите код — и я получаю то, что хотел получить мой отец, а вы — все остальные бонусы и преимущества. Но если решите повторить то, что провернули в лаборатории — я про базу данных — вы уже знаете, чего это будет вам стоить в этот раз.

— Что-то мне боязно стало его открывать. Вдруг ошибусь?

— Если эксперимент удался — не ошибетесь, в том-то и суть. Не должны, по крайней мере. Просто откройте его — точно так же, как вы открывали двери в лаборатории.

Вдох-выдох. Я коснулся рукой металла, и мой палец принялся тыкать в кнопки.

Через две секунды сейф отозвался щелчком и писком.

— Охренеть! — выдохнул Райнер. — А теперь отойдите в сторонку!

Я отошел и позволил ему открыть дверцу и заглянуть внутрь. Райнер смотрел внутрь примерно секунд десять, а затем сунул туда руку, что-то понажимал и закрыл дверцу.

— И что, все? — удивился я.

— Почти.

Он вынул телефон, отправил кому-то эсэмэску и сделал знак клерку.

— Готово, — сказал он.

Клерк вернул сейф на место, комната закрылась, охранник двинулся на свое место, а мы — на выход.

— Содержимое вас обмануло? — ухмыльнулся я.

— Не знаю. Я его еще не смотрел.

— Хм… неинтересно или что?

Райнер ухмыльнулся:

— Интересно, но я не собираюсь вынимать это из сейфа в присутствии человека, прославившегося вандализмом по отношению к научным данным. Просто сменил код, посмотрю завтра.

— Ну что ж. Теперь ваш черед.

— Угу. Давайте зайдем вот сюда.

Мы прошли в кафетерий, Райнер взял себе кофе, а я — баночный лимонад, на случай, если буфетчица — его сообщница. Сев в самом дальнем углу, он достал уже знакомую мне жужжалку и поставил на стол, причем я заметил в кафетерии еще одну пару деловых людей, которые беседовали с такой штукой на столе. Выглядим совершенно уместно, ничего подозрительного.

— Итак, — забарабанил пальцами Райнер. — Если совсем коротко и по-простому — то после проведенного над вами эксперимента вы видите будущие.

— Будущие что именно?

— Будущие как таковые. Все будущие, верней, все варианты. Верней, вы не совсем его видите — это происходит помимо вашей воли или восприятия. Просто все вещи, которые случатся через пять секунд, для вашего подсознания уже случились, причем во всех возможных вариантах, вам остается только выбрать нужный вам. Ваш палец может тыкать в кнопки в любом порядке — но вы хотите открыть сейф и вводите код. Вы всегда выбираете вариант, приводящий к желаемому результату — даже если неправильных триллион с половиной. Думаете, как вы подобрали коды от базы данных в лаборатории? У Хильды всегда длинные сложные пароли, возможных комбинаций миллиарды, если не триллионы.

Меня слегка покоробило от того, что он говорит о Хильде в нынешнем времени, словно о живой, потому я уточнил:

— Хильда — это системный администратор?

— Ага. Кстати, она вам передавала привет и благодарность за то, что обошлись с ней не так жестко, как с моим отцом.

— Хренасе!

— Ага. Тауматургия, герр Нойманн, может многое. В том числе сохранять человеческий организм в состоянии клинической смерти, долгое время не давая начаться разложению. Ну а то, что я владею способностью делать и пересаживать новые сердца, вы еще вчера узнали. Признаться, мне пришлось крепко попотеть.

— Ну так передайте ей, что если она мне еще раз попадется — я сделаю с ней то же самое, что она собиралась сделать со мной, и уже так, чтобы тауматургия не помогла.

— Простите, вы о чем?

— Я сидел у нее в шкафу, когда она по телефону обсуждала мою ликвидацию.

Райнер хмыкнул:

— Не ликвидацию. Транспортировку. Вас с огромным трудом создали для открытия сейфа, который не давал покоя моему отцу тридцать с гаком лет, и шансы успеха дядя оценивал как один к миллиону. И вообще, вы были бы курицей, несущей золотые яйца, какая еще ликвидация?

— Хм… ладно, допустим, я верю. Но вернемся к эксперименту. Как сюда вписываются мои броски монетки? Код я ввожу наобум, не зная его — но когда бросаю монетку, то всегда знаю, как она упала.

— Ну, если ваша цель — угадать выпавшую сторону, то монетка падает, как хочет, вы ее угадываете. А если надо выбросить нужную сторону — то вы бросаете так, чтобы выпало, что вам нужно.

— А почему я иногда знаю, как упала монетка, а иногда — нет?

— Это как?

— Я заметил, что если бросаю монетку в дальний угол, лежа на кровати — то не знаю, как она упала.