Проклятый - Анна Мистунина

-- Я знаю, что жрецы решили покончить с нами. Так сказал один из них в драке у Восточного Бора, прежде чем его убили. Думаю, к тем войскам, что уже здесь, идут новые. Императору нечего опасаться ни с севера, ни с юга, он пошлет сюда всех.

-- Ты не можешь знать точно! -- возразил Никут.

-- Не могу, -- согласился Чанрет. -- Но Гарион из Тосса наверняка уже собрал для нас сведения. Я прошу тебя, Калхар, отправиться к нему. Мы не выступим, пока ты не вернешься.

-- Я готов, -- откликнулся Калхар.

-- Не один, -- добавил Чанрет. -- Кто присоединится к нему, братья?

Прежде, чем кто-то успел вызваться, Кар протолкался вперед.

-- Позволь мне, Чанрет.

-- Опомнись, Карий, -- ворчливо сказал Никут. -- И себя погубишь, и Калхара.

-- Позволь мне, -- молодой статный воин Ордитар шагнул ближе, отодвинув Кара. -- Мы обернемся за семь дней.

Чанрет колебался. Взгляд его переходил от Кара к Ордитару, Никуту, и обратно.

-- Чанрет... -- начал Кар.

Не договорил. Встретился с другом взглядами. "Дингхор не пустил меня. Я решил быть с тобой, не с ним. Не поступай со мной, как он!"

Чанрет понял. Медленно кивнул.

-- Поедет Карий. Будь осторожен, Кар.

"Я -- не Дингхор, -- добавил новый вождь взглядом. -- Ты еще увидишь".

-- Глупости... -- проворчал Никут, но взглянул на Чанрета и закашлялся. -- Сдается мне, ты теперь тут решаешь. И куда Дингхор смотрел?

Махнув рукой, кузнец повернулся и пошел прочь. Аггары пропускали его, чтобы тут же еще теснее столпиться вокруг Вождя вождей.

-- Я не забуду, братья, как вы поддержали меня, -- тепло сказал он. -- Отдохните, пока есть время. Сегодня нам нечего страшиться.

Один за другим воины стали расходиться. С каждым Чанрет прощался лично. Наконец возле хижины остался только Кар.

-- Спасибо тебе, -- неловко сказал он.

Чанрет приблизился и обнял его.

-- Я не принесу тебя в жертву своим страхам, как Дингхор. Но будь осторожен.

-- Обещаю, Чанрет. Скажи... Чего ты хочешь на самом деле? Захватить столицу... Стать императором?

"Эриан, -- против воли стукнуло внутри. -- Мой принц..." "Он мой враг!" -- тут же возразил себе Кар.

Чанрет рассмеялся.

-- Нет, Кар. Не хочу. И не хочу смерти твоему императору. Мы аггары, мы не берем больше, чем сможем унести. Я хочу свободы для наших племен, хочу, чтобы эти земли стали нашими навсегда, и я заставлю твоего императора дать нам это. А если при этом мне придется убить кое-кого в храме, ты ведь не огорчишься?

Кар вздрогнул.

-- Ты не убьешь Верховного жреца, -- с нажимом сказал он. -- Чанрет, ты его не убьешь! Слышишь? Он мой!

-- Обещаю, что позволю тебе нанести удар, -- кивнул Чанрет. -- Но и ты обещай, что вернешься из Тосса живым.

-- Обещаю.

-- Тогда иди, Кар. Выедете на рассвете, а пока ты должен поспать.

Но Кар не пошел сразу к своему, чудом уцелевшему среди разрушений, шатру. Сердце колотилось до боли в груди, кулаки сжимались -- разве тут уснешь! Почти пять лет ждал он мести, того дня, когда своей собственной рукой вонзит нож в горло Верховного жреца. Ждал, то надеясь, то отчаиваясь, даже в лучшие минуты с аггарами не забывал своей мечты. И вот этот день приблизился. Кар уже почти слышал предсмертный хрип ненавистного врага, почти чувствовал на руках его кровь. От волнения трудно было дышать. Кар не знал, куда и зачем идет по темным улицам селения. Встречал друзей -- мало кому спалось в эту ночь, слышал голоса, но не понимал ни слова. Прошлое воскресало перед глазами: любовь и ненависть, страх и стыд...

Очнулся он, только увидев костры войска Лидрока. Развернувшись, пошел назад. Взбудораженное событиями селение наконец засыпало, а короткая летняя ночь уже кончалась, восток окрасился розоватым светом. Возвращаясь, Кар увидел идущего навстречу человека. Так же, как он сам недавно, человек этот шел опустив голову и не замечал дороги. Через несколько шагов Кар узнал -- и остановился, как вкопанный.

-- Аррэтан! -- окликнул он.

Девушка подняла голову. В мужской одежде, с длинным ножом на поясе, волосы заплетены в тугую косу -- дева-воительница из старых сказаний.

-- Кар, -- кивнула она. -- Ты тоже не спишь?

-- Да...

Он внезапно смутился. Недавнее возбуждение схлынуло, сменилось усталостью и чувством вины. Рядом с Чанретом все было легко и правильно, месть сладка и желанна, а смерть в бою казалась высшей наградой. Но рассказать об этом дочери Дингхора... Разве можно? Не в силах понять своих чувств, Кар спросил:

-- Почему ты здесь в такое время?

Аррэтан повела плечами.

-- Вожди разошлись, но отец не спит. Налмак очнулся, они сейчас говорят... Я ушла.

Не сговариваясь, зашагали рядом. Смотрели оба под ноги.

-- Мы уходим утром, ты знаешь, да? -- спросила Аррэтан. -- Снова туда... И без вас.

-- Так надо, Аррэтан, -- тихо сказал Кар.

-- Я знаю, -- откликнулась она. -- Я слышала все их разговоры.

Кар не смог придумать ответ, Аррэтан тоже замолчала. Молча спустились к озеру, остановились. В темной воде отражались бледные утренние звезды. Не зная, о чем говорить, Кар наклонился, нащупал мелкий камушек. Запустил в воду. Послышался двойной всплеск, и снова все смолкло.

-- Отец гневается на меня, -- сказала вдруг Аррэтан.

-- Почему? -- вскинулся Кар. -- Из-за Чанрета? Что послушали его, не ушли сразу? Аррэтан, это я виноват, не ты. Идем, я сам ему скажу...

-- Нет.

-- Почему?

-- Он не за то сердится, -- тихо сказала Аррэтан. Помолчав, добавила еще тише: -- Я сказала Налмаку, что ему придется искать другую невесту.

Где-то заржала лошадь, ей вторила другая, третья... вдалеке послышались громкие мужские голоса. Потом звуки исчезли, словно между озером и остальным миром упал невидимый занавес тишины. Плескалась вдалеке рыба, еле слышно шелестели на ветру забытые сети. Кар услышал громкое дыхание. Понял -- это он сам дышит, тяжело, как загнанный конь. Попробовал не дышать, не смог, и спросил наконец:

-- Почему?

-- Почему?! -- в ее голосе гнев смешался со слезами. -- Разве время сейчас для свадеб? Разве оно будет вообще, это время? Зачем, Кар? Уходить к Злым Землям, рожать мертвых детей? Остаться вдовой, когда мужа убьют на этой проклятой войне? Зачем это все?!

Кар медленно выпустил воздух. Набрал опять, заново приучаясь к дыханию. Она отказала Налмаку не ради него. Нет.

-- Если я должна молиться и ждать кого-то, -- спокойней продолжила девушка, -- И знать, что могу не увидеть его больше живым... Я хочу сама выбрать, кого мне ждать.

Воздух пропал окончательно. В груди родилась резкая боль, и вовсе не от раны, о которой Кар и думать забыл.

-- Сотня воинов уходит с нами. Кар, если я попрошу, ты поедешь? Со мной, а не на эту войну?