Невеста огненного дракона - Александра Черчень

не выходи! Горожане шарахались от него на улицах, бормотали вслед проклятия и оскорбления, думая, что он ничего не слышит. Кто фигу держал в кармане, кто – камень за пазухой. Астор стал олицетворением жестокости. И это при том, что он даже не участвовал в боях! Более того, он в свое время даже пытался отговорить Сатхира от завоевания Эвиса. Алый клан не бедствовал, люди жили сыто и спокойно… Нет, надо было отщипнуть у синих кусок земель! И, главное, ради чего? Прибыль? Смешно даже! В восстановление города придется бухнуть уйму золота, и окупятся эти затраты в лучшем случае через несколько лет. Да и то при условии, что местные будут содействовать, а не вставлять палки в колеса.

Несколько раз Астор осторожно пытался завести разговор с братом, что в Эвисе дела обстоят не так радужно, как тот считал, что это не совсем победа, а свинцовый груз ответственности и проблем. Что нужны деньги, люди и драконы для защиты… Но Сатхир и слышать ничего не желал.

– Моя армия нужна мне здесь! – отвечал он. – А если ты не справляешь, то, может, зря носишь звание второго дракона? Отец был бы в тебе разочарован, братишка. Крайне разочарован.

– Выдели хотя бы золото! – настаивал Астор.

– Я тебе его уже дал, – отмахивался Сатхир. – Не моя вина, что ты уже все спустил. Надо быть разумнее в тратах!

Самое забавное, что произносил это лар, поглаживая увешенную золотом дракониду. Аппетиты у его наложницы были поистине королевскими, и Сатхир, не скупясь, одаривал ее драгоценностями. Раньше Астор и внимания бы на это не обратил, а теперь вот невольно прикидывал, сколько черепицы можно было бы купить на один только бриллиант, что поблескивал на смуглой шее волоокой красавицы.

Словом, Астор понял, что напрямую он ничего не добьется. И единственный способ поднять Эвис с колен, – пусть даже никто за это спасибо не скажет, – вернуть украденные запасы. А потому Астор объявил, что собирается отметить победу алого клана и восславить великого повелителя.

Сам Сатхир лететь отказался. Якобы его ждали неотложные дела в Акхарте, хотя Ас и догадывался, что на самом деле его брату попросту лень тащиться несколько часов под палящим солнцем, да и потрепанный провинциальный замок его не слишком манил. Впрочем, приглашение Астора ему польстило. Сам факт того, что кто-то будет пить за его величие, грел сердце лара.

– Ладно уж, братишка, – смилостивился он. – Мои воины заслужили хороший праздник. Отпущу Экхара и его офицеров на пару дней. Ты там их порадуй, как следует. И передай горожанам, что повелитель благодарит их за преданность и молитвы о моем благополучии. Как-нибудь обязательно посещу Эвис и лично приму их дары, а пока пусть возносят хвалу богам за то, что они теперь под крылом нашего клана. Да, так им и передай.

Вот этого Астор как раз делать не собирался. Равно как и сообщать Сатхиру, что при одном упоминании алого клана у местных лицо искажается от ярости, а руки сжимаются в кулаки.

На рассвете массивный драконий клин вылетел из Ахкарты в Эвис. Помимо тех, кто лично участвовал в завоевании, на новые земли вызвались взглянуть еще несколько членов клана, и Астор не смог им отказать. Правда, по пути он терзался сомнениями, что сможет всех разместить – и даже банально накормить. Он ведь предупредил Елену только о дюжине гостей, а не о двух десятках! Да и захотят ли они сами оставаться в полуразрушенном замке? Алые всегда ценили роскошь и комфорт, и вряд ли те, кто еще не посещал Эвис, были готовы к тому, что увидят…

Но, как выяснилось, больше всех не был готов сам Астор.

Двор замка утопал в цветах. Повсюду стояли большие кадки с пышными благоухающими кустами, над воротами гордо реяли алые флаги, поблескивая на солнце золотой вышивкой. Воины в начищенных доспехах встречали гостей, вытянувшись по струнке, от пробоин в стене не осталось и следа. Да и груд обломков нигде не было видно. Ни щепок, ни осколков черепицы… Зато к главному входу от самых ворот тянулась красная ковровая дорожка.

При виде всего этого великолепия у Астора незамедлительно назрели два вопроса: когда Беан успел все это сделать, и где он взял на это деньги. Ас ведь оставил ему совсем немного, – буквально последнее! – и предназначалось это не для цветов и прочих украшательств, а для еды и починки солеварни. А больше всего Астора настораживало, что сам Беан к нему навстречу не вышел. Понял, паскуда, что растранжирил все запасы, и наверняка теперь спрятался где-то!

Само собой, гостям всего этого Астор озвучить не мог. Только улыбнулся, принимая комплименты, и пригласил всех внутрь. А что ему оставалось? Признаться, что идиот, которого он оставил вместо себя присматривать за замком, умудрился растратить золото за три дня? Чтобы Сатхиру тут же донесли, что его братец даже своих подчиненных контролировать не в состоянии? Нет уж. Пришлось сохранять невозмутимость и делать вид, что именно так все и было задумано.

Однако каждым шагом по замку это становилось все сложнее и сложнее. Новые окна, новые пурпурные шторы, новые факелы, и еще эти долбанные вазы с цветами… Прибавить к этому освеженную побелку, восстановленные стены… Во имя Пятерых, Беан что, ограбил казну короля?! Астор мысленно загибал пальцы, подсчитывая траты, но пальцы кончились быстро. В отличие от приобретений.

Такой кипучей смеси гнева и паники Астор не ощущал, пожалуй, еще никогда. У него аж руки начали подрагивать от желания немедленно спустить с Беана шкуру. А с виду он всегда казался таким рассудительным! И еще его седина на висках… Разве это не признак мудрости? Или все-таки предвестник надвигающегося маразма?

Астор уже хотел выдумать какой-нибудь благовидный предлог и слинять на поиски Беана, чтобы хоть немного выпустить пар, как вдруг услышал музыку. И не какую-нибудь одинокую свирель, а целый, Проклятый его дери, оркестр! Астор плохо разбирался в этом виде искусств, в Акхарте торжества проходили не за плясками, а за столом. Время от времени Сатхир приглашал деревенского менестреля, и тот что-то тренькал для услады повелителя, но самого лара куда больше занимали в эти моменты упругие формы его наложниц, что извивались под незатейливую мелодию.

Кубышка драконьего терпения переполнилась. Будто в издевку до Аса донесся чей-то дружный смех, – наверняка его воины всей толпой надрывали животы, глядя как музыканты кривляются за его, Астора, последнее золото.

Забыв