В свободном падении - Джей Джей Бола

телу. Лондонские стрип-клубы всегда казались ему логовами немолодых бизнесменов-извращенцев среднего пошиба, отчаянно стремящихся сбежать от своей скучной работы, скучных жен и скучной жизни. А здесь все выглядят и ведут себя прямо как он – молодо, свежо, уверенно. Зал постепенно заполняется. Мужчинами, которые машут банкнотами; девушками, пришедшими за компанию с друзьями; даже парочками. Банга приносит еще выпивки. Смотрит на Майкла с уже знакомой улыбкой и говорит:

– Я знал, что, если скажу, куда мы едем, ты не согласился бы.

В углу стоит банкомат. Банга хочет им воспользоваться. К Майклу подходит девушка и предлагает танец. Она поворачивается и прижимается к нему спиной. Он чувствует, как ее гибкое тело касается его собственного, скованного. Пугается и отступает. Банга видит это и хихикает, прикрывая рот стаканом с выпивкой. Он шепчет девушке на ухо, она кивает в ответ, и он что-то ей передает. Майкл тоже идет к банкомату снять деньги, кладет их в карман.

Он изучает географию тел вокруг, похоть искрит у него в глазах, но в то же время он погружен глубоко в себя.

Главную сцену, вокруг которой все теперь танцуют, освещают прожекторы. Ведущий – дай бог полтора метра ростом, возрастной мужчина в солнцезащитных очках и великоватом для него костюме, в котором тело кажется длинным, а ноги короткими – заводит публику. На сцене появляются девушки и начинают танцевать на пилоне, демонстрируя акробатику олимпийского уровня. Девушка в оранжевом бикини вращается на верхушке пилона, вытянувшись, как супергерой в полете. Затем стремительно падает, и толпа ахает, когда она замирает в паре сантиметров от пола. Майкл с благоговением взирает на их тела, они сродни искусству.

Банга придвигается ближе к сцене, улюлюкает и ухукает. Вытаскивает пачку денег и рассыпает купюры на сцене перед девушками. Все вокруг делают то же самое. Майкл осознает, что дело не только в танце, но и в демонстрации состоятельности. Так что и он присоединяется к бросанию денег на сцену. Девушки заканчивают выступление на главной сцене, однако ночь продолжается. Банга говорит: «Идем за мной», – и уводит их.

– Куда мы идем? – тревожно спрашивает Майкл.

– Не волнуйся. Идем на закрытую вечеринку, – отвечает Банга, еще более взбудораженный, чем раньше. Они проходят через двери, которых Майкл раньше не заметил, как через секретный портал в другой мир. Оказываются в комнате, где ухающая музыка и дым окутывают их словно густой туман. В комнате царит красноватый, оттенка бургунди полумрак, который накрывает их, как небо. Помимо них в комнате в неколебимом спокойствии стоят несколько мужчин – высоких, мрачных, по виду явно купающихся в деньгах.

– Йо, это мой приятель Майкл, – представляет он нового друга одному из парней – тот кивает в ответ и жмет ему руку только им известным способом, показывая, что он тоже часть их сообщества.

Они садятся на большой кожаный диван перед столиком с шампанским и бокалами на льду. Банга открывает бутылку, и его тут же окружают девушки. Он наполняет бокалы. На диване напротив Майкла сидит девушка. Она смотрит сквозь него, сквозь стены комнаты, куда-то в собственную вселенную, а очнувшись, встречается с ним глазами. Взгляд у нее жестокий, в лице огонь и ярость, которые обращают все на пути в пепел. Какая, должно быть, в ней бушует буря, несется по пустыне, по заброшенному городу ее души, без надежды на покой.

Она встает и потягивается, волосы пружинят из стороны в сторону. Ее шелковая накидка ниспадает с плеч, едва покрывая соски. Лишь избранные поймут, что творит с ее кожей свет: ее кожа – оттенок звездного пейзажа, Черный в своей сущности, и Чернота эта – манифест самой сущности. Ее глаза, как столкновенье двух туманностей, а губы могут поглотить созвездия.

Майкл смотрит, как она встает и начинает танцевать с другой девушкой. Она притягивает ее: ближе, ближе, так близко, пока они не соприкасаются бедро с бедром, пупок с пупком, грудь с грудью. Она целует девушку, но легонько в губы, так, чтобы соприкоснуться, но не более, так, чтобы между ними просочился лишь лучик света. Она смотрит на Майкла – лицо ее молит о войне, о путешествии между жизнью и смертью.

Майкл оглядывается – Банга ушел. Снаружи он спокоен, но внутри сердце заходится в панике. К нему, улыбаясь, подходит другая девушка и протягивает к нему руку.

– Не хочешь потанцевать? – спрашивает танцовщица в блондинистом парике.

Нет, думает он серьезно. Но все равно встает и следует за ней. Она встает перед ним, медленно поворачивается и начинает втирать в него свое безупречное тело. Майкла окружают одна, две, три, он теряет счет. Она берет его за руку и говорит: «Если тебе нравится, иди за мной». Ослабев от возбуждения, устав от одиночества, он подчиняется. Она ведет его и еще нескольких девушек в темную комнату. Музыка звучит глухо, но кровать, где он теперь сидит, трясет от басовых вибраций. Девушки сексуально танцуют перед ним. Это же из подростковых фантазий, историй, которые раньше я сверкая пятками побежал бы рассказывать братве, но теперь все не так: я запутан, отстранен и одинок. Не хочу здесь быть. Но и уходить не хочу.

Она тоже здесь, со своим воинственным лицом. Смотрит на него, как будто сквозь него.

– Так чего ты желаешь? – спрашивает девушка в блондинистом парике, упираясь в него бюстом так, что он чувствует это сквозь футболку. Майкл склоняется к ней и шепчет. Девушка смотрит на него и ухмыляется, кивает и выставляет ладонь. Он тянется в карман и не глядя дает ей несколько банкнот. Женщина в блондинистом парике делает всем знак выйти и уходит сама, оставив в комнате лишь одну. Ее.

$2 611

– Ты просто пялиться собираешься? – спрашивает она, стоя перед Майклом. Голос у нее точно такой, каким он себе его представлял – как революция, как мир для воюющей нации.

– Не знаю, с чего надо начать.

Он подзывает ее сесть рядом, что она и делает. Недолго они молчат, и слышно только стук их сердец, бьющихся в ритм с басами музыки.

– Как тебя зовут?

– Саванна Джейд.

– А реальное имя?

– О, – смеется она, – его ты не узнаешь.

– Зачем ты здесь?

Она смеется в ответ:

– У тебя все нормально?

– Серьезно, зачем ты здесь? Зачем ты этим занимаешься? – продолжает Майкл.

– Могу спросить тебя то же самое, – отвечает она, и ему нечего на это сказать.

– Ради денег, я здесь зарабатываю на жизнь. Это работа, как и у тебя тоже есть работа… очевидно.

– Но ты ведь достойна большего.

– Эй, а ты откуда? –