Я люблю Голливуд - Линдси Келк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не он?
— Нет, Энджел. Интервью назначил я.
— Так, меня, конечно, и в лучшие времена гением не назовешь, но я не понимаю…
— Интервью с вами было моей идеей, — сказал Джеймс, явно очень довольный собой. — Я не идиот и понимаю, что должны думать люди при виде снимков в Интернете и, хм, о чем думают женщины, с которыми я так или иначе пересекаюсь. Поэтому я почитал женские журналы, выбрал нескольких авторов и таким образом вышел па вас.
— Вы просили прислать именно меня? — Я ничего не понимала. Впрочем, как обычно. — Об этом действительно просили вы?
— Да, я просил прислать именно вас, — кивнул он. — Мне очень понравились ваши статьи. Но после того как я выбрал журнал, остальное устраивал, как обычно, Блейк, иначе все вместе выглядело бы странно. Актеры обычно не организуют свои интервью. Признаюсь, Блейк сомневался, правильный ли выбор я сделал, но буду очень вам признателен, если вы хотя бы попытаетесь доказать, что он не прав.
— Значит, интервью не отменяется?
— Ну, вчера вас на меня стошнило, сегодня вы втянули меня и моего ассистента в драку — мне не терпится увидеть, что у вас припасено на завтра. — Он посмотрел в окно. — Я вызову вам машину, уже можно выходить.
Сидя в кресле, я тупо смотрела на мускулистую спину направившегося к дверям кинокумира. Джеймс Джейкобс меня выбрал. Интервью не отменяется. Мне не придется покидать страну. Значит, мы с Алексом не расстанемся из-за моего вынужденного отъезда в Англию. А это просто замечательно.
Правда, Алекс был так занят, путаясь со своими фанатками, что не нашел трех минут оставить мне сообщение на автоответчике. Индикатор зарядки аккумулятора молчащего сотового мигал в углу сумки. Алекс явно не горел желанием позвонить и признаться в любви. Как так получается, что он даже не сказал: «Не могу без тебя жить», — тогда как мировая супер… нет, мегазвезда лично выбрал меня из всех журналистов на свете, чтобы дать мне интервью? Я уже второй раз в его бунгало. И второй раз без одежды. Это явно знак свыше… Стук в дверь отвлек меня от посторонних мыслей.
— Это, наверное, ваше платье, — сказал Джеймс из соседней комнаты. — Машина будет через пять минут.
Завернувшись в халат и стараясь не наступить на подол, я открыла дверь. За дверью оказалось мое платье, девственно чистое, в прозрачном блестящем пластике. Срочная химчистка в корне изменила мою жизнь.
— Спасибо, — сказала я, принимая вешалку.
— Вам спасибо, — со значением отозвался голос из-за огромного фотообъектива.
— Что такое? — Я попятилась назад, выставив платье перед собой, словно пытаясь прикрыться им от рапидных вспышек.
— Энджел! — заорал Джеймс, в два прыжка одолев гостиную. — Закройте дверь, отойдите от двери!
Я захлопнула дверь, попав прямо по камере. Послышался глухой удар, тихое «б…» и звук быстро удаляющихся шагов. Ошеломленная случившимся, я посмотрела на Джеймса, но он уже кричал в телефон что-то несвязное. За неимением лучшего я поплелась в ванную и переоделась, предварительно взглянув на себя в зеркало. Все нормально — ни трусов, ни лямки лифчика не видно. Безупречно. Для меня. А если он охотился за выражением лица удивленной оленихи в свете мощных фар, то это у меня на редкость хорошо получилось.
— О'кей, — сказала я, прицокав обратно в гостиную и взяв сумку. — Пожалуй, я пойду. Хватит на сегодня бардака по моей вине.
— Вам нельзя сейчас выходить! — Джеймс посмотрел на меня как на идиотку. Да, с Дженни они бы спелись лучше некуда. — Я позвонил охране, но они его еще не поймали. Нельзя никуда выходить, пока та фотокамера не будет у них.
Мне стало смешно, но что-то подсказывало, что мое веселье сейчас поддержки не найдет.
— Серьезно? Джеймс, да что страшного они сфотографировали? Как я забираю платье из химчистки?
— Ну да, ну да, — протянул актер. — И как вы стоите на пороге моего бунгало в час ночи в халате. Как к этому отнесется ваш бойфренд? А редактор? А ваша мама?
— Мама как раз придет в восторг, — сказала я, все же ощутив легкий холодок под ложечкой. — Ладно, я поняла. Но я не могу здесь оставаться. Мне нужно увидеть Дженни, вернуться в свой номер. Неужели никак нельзя выйти отсюда без того, чтобы эти твари меня не засняли?
Все шесть с чем-то футов Джеймса Джейкобса стеной стояли между мной и дверью и сверлили меня сверху взглядом такой интенсивности, какую я обычно приберегаю для людей, стоящих между мной и последним шоколадным кексом в «Старбаксе».
— Вы в самом деле хотите уйти?
Нет-нет-нет-нет-нет-нет!
— Да.
Ух ты, а я и не подозревала в себе такую силу воли!
— Тогда я позвоню, чтобы машина подъехала к задней двери бунгало, — сказал Джеймс, как-то сникнув и даже ссутулившись. — Есть же у них какие-нибудь тачки, не привлекающие внимания. Телефон я оставил в спальне.
Я спохватилась, что не дышу с той секунды, как подтвердила свое желание уйти, и что молния сумки врезалась мне в руку — так сильно я ее сжимала. Это ужасно. Как я могла позволить себе нескромные фантазии о Джеймсе, когда Алекс дома в Нью-Йорке так и ждет моего звонка!.. Наверное. Да нет, он просто не горит желанием мне звонить. Или признаваться мне в любви. Или даже лететь со мной в Лос-Анджелес. Напротив, Джеймс по той или иной причине очень не хочет меня отпускать. Девяносто девять девушек из ста в такой ситуации остались бы в бунгало, начхав на бойфренда. Может, если я быстро переговорю с Алексом, мне будет легче?
Я расслабила мертвую хватку и вынула из сумки мобильный. Да, в Нью-Йорке четыре утра, но Алекс же не откажется сказать мне пару фраз. И горе ему, если откажется.
— Алло!
— Алекс, это я, — выдохнула я. — Извини, не ожидала, что ты снимешь трубку. У меня тут страшно напряженная ночь, и…
— Энджел!
— Да?
— Сейчас четыре утра!
— Я знаю.
— И чего ты хочешь?
Я закусила губу.
— Хочу просто поговорить с тобой. Сказать, что я соскучилась.
— Ты что, пьяная?
— Нет, — нахмурилась я. — Просто тяжелый вечер. Кошмар какой-то. Мы были в клубе, Джеймс ввязался в драку, нас преследовали папарацци и…
— Слушай, Энджел, я сплю. Позвони мне завтра, ладно? — шумно вздохнул Алекс.
Я постаралась не обидеться. Он имел все основания быть бесцеремонным, но я надеялась, что мой спонтанный звонок придется ему по сердцу и покажется трогательным. Ну, если сам Алекс сто раз заявлялся ко мне в любое время дня и ночи, должен же он счесть романтичным звонок в четыре утра с признанием, что я соскучилась!
— Ну ладно, спи, — пробормотала я в телефон. — Я хотела сказать… Подумала — вот позвоню и скажу… Что я тебя люблю.