Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya

она двигалась, а ее темно-зеленые глаза светились немалым умом. Хоть расцветка волос и глаз были очень разными, но она была очень похожа на Ангелику. Они должно быть сестры или, по крайней мере, кузины.

Я повернулась, чтобы взглянуть на Ангелику, которая стояла позади меня.

— Лизелета действительно похожа на тебя, не так ли?

— Да, она моя младшая сестра. В отличие от меня она очень умна, знающа и надежна, поэтому наши родители постоянно хвалят ее.

Лизелета показывала себя сейчас очень сообразительной и тактичной: она перемещалась по комнате, разговаривая с новыми студентами, и заодно готовила влажные салфетки для тех, кто испачкал руки сладостями, наливала свежий чай вновь прибывшим ученикам и так далее. Она держалась сдержанно, говорила только то, что было необходимо, и делала все это с неизменной улыбкой. Все это показывало, насколько великолепны ее манеры. Хотя она была очень похожа на Ангелику, то, как она говорила и действовала, отличалось от подобных действий Ангелики как день от ночи.

Была ли та «родословная служителей», о которой упоминали её родители, полностью сконцентрирована в Лизелете?

— Ну, Ангелика, разве дело просто не в том, что у тебя слабая склонность к вспомогательной работе? Ты ведь превосходный рыцарь, не так ли?

— Совершенно верно, леди Розмайн, — неожиданно в защиту Ангелики прозвучал незнакомый мне голос. Я удивленно моргнула, а Ангелика слегка нахмурилась.

— Леди Джудит… — в ее голосе послышалось беспокойство.

Джудит была одной из тех девочек, которых я видела в игровой комнате три года назад, и мне казалось, что она тогда была на год старше меня. У нее были блестящие, ярко фиалковые глаза и пушистые ярко-оранжевые волосы, собранные в хвост, как у Ангелики.

— Леди Ангелика очень умела в магии усиления, несмотря на то, что она из средней знати, и она настолько искусна, что даже лорд Бонифаций признал её таланты и взял ее в ученики. Она потрясающая. Вдобавок ко всему, она заполучила вашу благосклонность, леди Розмайн, и ее манаклинок обладает разумом. Он даже может говорить. Кто еще смог достичь подобного? — сказала Джудит, перечислив достоинства Ангелики. — Я хочу создать свой собственный манаклинок, но у меня недостаточно маны для этого, и я не могу использовать магию усиления.

Конечно, было приятно слышать, что мой рыцарь-страж является для других образцом для подражания. Я выслушала все с улыбкой, прежде, чем выразить свое полное согласие.

— Да, просто удивительно, что Ангелика так хорошо научилась пользоваться магией усиления, не правда ли? Лорд Бонифаций сказал мне, что она многому научилась за время моего сна.

— Вот именно! Я хочу быть достаточно сильной, чтобы лорд Бонифатий тоже оценил мои усилия. Леди Ангелика — мой образец для подражания.

Так, так, так… Похоже, Джудит — член секты имени Ангелики. Она просто боготворит ее.

— Леди Джудит, пожалуйста, не надо больше… — вмешалась Ангелика.

— Ты права. Леди Розмайн из — за необходимости поддерживать разговор не может расслабится и отдохнуть. Подумать только, ты так заботишься о своей подопечной, леди Ангелика! Мне так многому надо у тебя научиться. Прошу меня извинить.

Я обнаружила, что Джудит таким образом истолковывает и воспринимает слова и действия Ангелики, что любые действия той после этого подаются в наилучшем свете. Я подняла глаза и увидела, что Ангелика старается не встречаться взглядом с Джудит, в то время как Корнелиус едва сдерживает смех. Похоже, она настолько не привыкла к похвалам, что не знала, как реагировать на эту лавину комплиментов.

— Джудит, конечно, хорошая девочка, правда? — спросила я.

— …Нет, не хорошая, она странная девочка, — поправила меня Ангелика, с очень озабоченным выражением лица.

Я улыбнулась и принялась рассматривать комнату. На полу был расстелен толстый ковер, а стены были покрыты гобеленами, каждый из которых был цвета наших накидок. Разглядывая все это, я заметила группу молодых студентов, сидевших за отдельным столом. Все они смотрели в пол, и в те короткие мгновения, когда они поднимали глаза, я видела в них глубокую печаль. Они явно хотели присоединиться к остальным, но что-то их останавливало. Среди них был и Родерик, который так старательно добывал для меня истории.

— Корнелиус, почему эти студенты сидят за таким далеким столом? — спросила я, повернувшись к нему.

— Это дети знати, принадлежащие к бывшей фракции Вероники. Некоторые из них были среди тех, кто обманом заставил лорда Вильфрида опозориться во время охотничьего турнира два года назад. Их держат на расстоянии, чтобы они не могли подвергнуть вас опасности.

Бывшая фракции Вероники была самой большой из всех фракций в герцогстве. Она не распалась полностью даже после двух лет, и потому к четверти студентов Королевской академии из Эренфеста остальные студенты относились с подозрением. Это означало, что около пятнадцати из шестидесяти пяти студентов, живущих в общежитии, жили и учились в изоляции. Конечно, это все было для моей безопасности, но если их не вовлечь в мои действия, мне будет намного сложнее повысить оценки учеников из Эренфеста.

— Мы можем что-нибудь сделать, чтобы привлечь их на нашу сторону? — спросила я.

— К сожалению, именно так и действуют фракции. Экхарт рассказывал мне, что Фердинанд был когда-то изолирован подобным образом в результате действий фракции Вероники, несмотря на то, что был одним из сыновей предыдущего эрцгерцога. До того, как Экхарт поступил в Академию, единственными вассалами Фердинанда были те, кому непосредственно приказал служить тому предыдущий эрцгерцог.

Я попыталась представить себе Фердинанда, сидящего в одиночестве и с завистью смотрящего на детей из фракции Вероники, но этот мысленный образ совсем не подходил ему. Он почти наверняка с ликованием шел одинокой дорогой безумного ученого, довольный тем, что люди избегают его. Как он уже упоминал, он использовал всевозможные уловки и оправдания, чтобы остаться в Королевской академии, делая все возможное, чтобы остаться в единственном месте, где он действительно мог быть свободен.

Для Фердинанда замок, по-видимому, был ужасным местом, но, по словам Экхарта, он был довольно оживленным и общительным в Королевской академии. Он наверняка обманул ради этого множество людей этими своими “вложениями с