Ветер истории - Владимир Шилкин

   - Да я на это и не рассчитывал - честно ответил я.

   - Что же, это хорошо, что у вас нет иллюзий. Меньше будет разочарований. Кстати, Сергей Алексеевич, эту вашу схемку тоже оставьте. Над ней я тоже поработаю.

   - Благодарю, Ваше Превосходительство.

   На этом мы и расстались. Увидеть великого оружейника и результаты своих воспоминаний мне удалось только через несколько лет.

   Я спокойно шел по набережной, когда меня вдруг налетел какой-то горожанин в распахнутом пальто и котелке сбитом на ухо.

   - Свобода! Вы слышите, свобода! Наконец-то свершилось! Темницы рухнули, жандармов убивают повсюду!

   Странный тип, радостно проорав мне это в лицо и потрясся меня за рукав, побежал дальше, не дожидаясь ответа. Я некоторое время недоуменно глядел ему в след. Слова об убийстве жандармов, да еще и всюду меня напрягли. Прислушался. Действительно, вдалеке слышались выстрелы. Черт возьми, февраль же! Неужели революция сегодня? Похоже на то. Я заторопился к знакомой библиотеке. Надо было срочно влиять на события.

  Я быстро зашагал дворами, но в арке выводящей не улицу остановился. Поперек прохода раскинув руки лежал труп городового. На лице грузного мужика с медалью на груди сохранилось удивление. Сорванный ремень с пустой кобурой валялся рядом. Даже шашку уволокли. Кому она могла понадобиться? Вряд ли, конечно, здешние правоохранители были лучше наших ментов-полицейских, но и хуже вряд ли. Служил человек, порядок какой-никакой поддерживал, наверное и взятки брал по-мелочи, а как услышал подозрительный шум пошел посмотреть что твориться. Тут его и убили. Из собственного опыта общения с сотрудниками, я знал, что чутье на неприятности у них посильнее, чем у любых волков. Оно и понятно, специфика службы у них такая, что как бы ни поступил, можешь остаться виноватым. Знал я и еще одну особенность. Когда начинаются большие проблемы, то чуя приближающегося пушистого зверька, хорошие сотрудники бегут его предотвращать, а шкурники прячутся подальше. Этот бежал на улицу. И погиб.

   Чую захлестнет город волна уличного беспредела, а уцелевшие, скорей всего, не лучшие представители полиции будут прятаться. Однако, я и сам вполне себе в группе риска. Солдаты офицеров мягко говоря недолюбливают и встреча с толпой опьяненных волей тыловых воителей может кончится плохо.

  Я проверил браунинг в кармане, обошел тело городового и выглянул на улицу. Вроде тихо. Быстро пошел вперед, внимательно смотря по сторонам. О! Вот это может выручить. Внимание мое привлекала вывеска портного на углу. Я зашел внутрь, брякнув колокольчиком. На меня оглянулись две девушки смотревшие до этого в окно, выходящее на другую улицу. Явно сестры. Старшей около шестнадцати, а младшей не больше четырнадцати.

   - Что вам угодно? - спросила старшая. Она явно была раздосадована моим приходом, но старалась не подавать виду.

   - У вас можно приобрести небольшой кусочек красной ткани? Примерно такой. - спросил я и показал руками размер требуемого куска.

   - Вам для банта? - оживилась хозяйка. Хотя скорее дочь хозяина, оставленная им присматривать за мастерской.

   - И для банта тоже, а еще для повязки на руку.

   - Конечно, есть! Сейчас покажу. - девушка нырнула под стол и вынырнула уже с ярко-красной лентой. - а почему повязка? Вы участвуете в революции? А в подполье вы были? А что там происходит? А то папа велел нам сидеть здесь и никуда не выходить. Давайте я вам бант на фуражку сделаю.

   - Правильно велел. У вас тут рядом городового убили. Вам бы вообще лучше запереться. Сейчас всякая шваль будет пользоваться ситуацией, пока мы порядок революционный не наведем. Сколько я вам должен?

   - Нет, нет! Денег я с вас не возьму ни за что!

   - ну как знает - я улыбнулся, надевая фуражку с бантом под кокардой - Благодарю вас от имени революции.

   Девушка зарделась и тут же бросилась помогать мне с повязкой.

  Так в революционном образе я пошел дальше, уже не прячась. По улицам носились восторженные студенты и интеллигенция, толпами ходили солдаты и рабочие, наяривая на гармошках и размахивая самодельными флагами. Иногда праздно шатающуюся публику рассекали группы целеустремленных людей. Часть с революционной символикой и винтовками, а часть откровенно уголовного вида. Последние двигались торопливо, видимо спешили урвать свой кусок великой холявы. Некоторые приветствовали меня, заметив бант и повязку, спрашивали из какой я партии, но я ссылался на спешку и революционную необходимость уклонялся от бесед и все так же спешно шел дальше.

   До библиотеки я не дошел. В паре кварталов от нее я увидел библиотекаршу с пачкой бумаги в руках.

   - Здравствуйте Елена Владимировна! Куда вы так спешите?

   - Товарищ Волков? Где вы пропадали? Мы вас искали, уже было решили, что вас охранка взяла.

   - Нас на казарменное положение перевели. Вот сегодня только сумел ускользнуть, пока начальство другими делами было озабоченно.

   - Ну и слава богу! А я на митинг спешу, листовки несу. У нас теперь есть возможности пользоваться настоящей типографией! Кстати, вы наверное, хотите Вениамина Петровича увидеть? Пойдемте со мной, он как раз сейчас на митинге.

   Я отобрал у библиотекарши-подпольщицы пачку листовок и мы пошли дальше вдвоем. Кромков узнал меня сразу. Он стоял с краю толпы и что-то говорил двум парням. Те внимательно выслушали его и с сосредоточенными лицами стремительно ушли. Петрович оглянулся и увидев нас с Еленой, устремился на встречу, заодно взмахом руки подозвав одного из своих.

   - Товарищ Волков! Это замечательно, что вы появились, а мы уже, знаете ли, беспокоиться начали.

  Подбежавший помощник, забрал у Елены листовки и убежал в толпу, раскидывая их над головами митингующих. В толпе я заметил у многих оружие.

   - Ваша статья, товарищ , нас здорово помогла. Благодаря ей, на нас вышли товарищи из других ячеек и помогли наладить связь с центром. Теперь наши возможности существенно больше. -Кромков возбужденно сверкал стеклами пенсне и активно жестикулировал - А вы знаете, что вашу статью передрали черносотенцы?

   - Знаю, читал даже. - улыбнулся я в ответ. - Да и не такая уж она и моя, вашей работы там ничуть не меньше.

   - нет, нет, не скромничайте. Гладко изложить мысли на бумаге могут многие, а вот надумать эти мысли не всякий.

   Революционер помялся и сменил тему

   - Мы сейчас пойдем в центр, там войска охраняющие режим пытаются разогнать восставших. Пойдете с нами?

   - Пойду, только к 20.00 я должен быть в части, так что давайте не будем затягивать.

  Решительность моя была наигранной. Лезть в перестрелку не хотелось совершенно, тем более, что с обеих сторон будут свои. Можно было и уклониться, благо меня даже не звали, а просто спросили, но именно в такие моменты и решается кто свой, а кто посторонний.

   Народ еще немного помитинговал, но вот очередной оратор призвал идти на помощь товарищам и толпа нестройно распевая интернационал, двинулась за лидерами. Я вместе с главным и Еленой оказался в первом ряду. Так с песнями и периодическим одобрительным ревом в ответ на какой-нибудь выкрик агитаторов мы шли по городу. Мне сунули в руки знамя и я неожиданно для себя внес в работу агитаторов новый прием - кричалки. Первая кричалка была простейшая - 'когда мы едины, мы непобедимы'. Толпа быстро подхватила и начала шагать в ногу, стремительно превращаясь в мощную организованную силу. По дороге к нам примыкали все новые и новые люди, в том числе и довольно крупная группа солдат.

   Заслон мы увидели издалека. Точнее не сам заслон и небольшую группу горожан стоявших поперек улицы и что-то выкрикивающих впередистоящим.

   - Надо бы вооруженных во вторую линю убрать, а то сразу стрелять начнут. - шепнул я заметно волновавшему Кромкову.

   - Да, действительно.

   Он закрутил головой и подозвав своих ребят поставил им задачу. Те рассыпались вдоль первой линии и начали организовывать перестановки. Народ вникнув в суть, задвигался. Неожиданно вперед полезли женщины. Мы попытались загнать их обратно, но они уперлись и отвоевали свое право на риск. Кучка бунтарей впереди заметила нас и расступилась, открывая вид на шеренгу солдат с винтовками наперевес. Те стояли в два ряда. Передние на колене, задние стоя. Все изготовились к стрельбе, а с левого краю стоял офицер с шашкой в руке и зло смотрел на нашу колону. Я живо представил как он командует 'залп!' и пули сметают первые ряды. С такой дистанции, наверное, рядов пять пробьют сквозняком. Покарябанные пулей ребра заныли, напоминая как оно бывает, когда пуля входит в тело. Офицер вскинул шашку вверх, командуя и строй взял на прицел.

   - Сто-о-ой! - протяжно проорал я.

   Колона сбилась с шага и остановилась шагах в двадцати от строя, недоуменно оглядываясь на меня.

   - Зачем вы остановили колону? - нервно спросила бледная и напряженная Елена - всех не перестреляют, мы их сомнем.