Выбор сделан - Лаут Шана

Да и Вселенная была благосклонна.

Прошло всего четыре дня. Пока на пятый ко мне после обеда и за очередным разговором не влетела обеспокоенная Шаиси. Женщина сообщила, что в небесах планеты стражами озера были замечены огромные корабли. И их было так много, что собой они закрыли всё небо. Целая армада!

А я вдруг поняла: Алуар и Шаэрдэш прибыли.

Рисар тоже это понял, как и мою просьбу помочь мне всплыть к ним. Взяв меня за руку, он мягко потянул сначала комнаты, потом из дома, во дворе которого я быстро попрощалась с Шаиси и её мужьями, а потом мы начали медленно подниматься. Видимо, мой рассказ о кессонной болезни его весьма впечатлил. И если погружались мы тогда довольно быстро, то сейчас всплытие шло почти полчаса. Сказав, что волноваться не о чем, я попыталась его ускорить, чувствуя всё больше волнения.

И вот показалась поверхность.

Небо действительно было почти не видно за громадными телами кораблей. Солнечный день едва не превратился в белую ночь.

Я волновалась всё больше, а Рисар старался меня успокоить, отвлекая расспросом о том, что я буду делать, когда вернусь. Действительно, что? Я и не знаю даже.

От одного из кораблей оторвался небольшой кусочек. Словно песчинка. Но она росла по мере снижения, пока не превратилась в полноценный шаттл. Прям, с пассажирский самолёт размером. Это же насколько огромны корабли-матки?

Шаттл завис в полуметре от глади озера, а паре метров от нас и… к нам попой. Дверь, едва заметная, отъехала в сторону, открывая проём, снизу которого вниз выехал трап, чуть ушедший концом в воду. И я увидела их.

Алуар и Шаэрдэш выходила первыми. Нет, не выходили. Они буквально вылетели из проёма, чтобы в следующее мгновение замереть на конце металлической дорожки. Их лица почти ничего не выражали. А глаза… глаза горели яростью, жаждой расправы и невероятным счастьем вперемежку с нежностью и любовью. И как они вообще могут так много в себе держать?

И чего они так враждебно посматривают на Рисара? Неужели, как я и думала, они посчитали его соучастником похищения?

Не успела я ничего сказать, как Шаэр метнул в воду хвост, перехватил меня поперёк талии — тритон даже не попытался этому препятствовать — и, вытащив из воды, притянул… за их спины. Эм. Они что, хотят напасть на Рисара?

— Не смейте нападать на Рисара! — выкрикнула быстрее, чем успела сама осознать, чем мужья двинулись с места. А ведь они уже начали принимать вторые ипостаси. Теперь замерли, а потом горящими глазами посмотрели на меня, ожидая продолжения. Я и дала. — Он не причастен к случившемуся до нашей с ним встречи. И именно он спас, а его семья укрывала меня у себя от илгана, укравшего меня, — добавила совсем тихо, смотря, как мужчины принимают свои обычные формы. Плохие эмоции смываются под напором удивления.

— Где Алир? — прорычал Алуар.

— Что? — не поняла я. О чём это они?

— Шшшена, — мягко, но шипяще позвал меня Шаэрдэш, — не укрывал его. Есссли он тоже как-то ссссвязан сссс твоим похищщщением или ссспасссением, то ссскажи нам.

— Тот илган долго пытался попасть в озеро, но ему не дали хранители, — подал голос спокойный как удав Рисар, видимо, подумав, что Алиром звать того похитителя.

— Икрис пока не найден, но мы думаем, что он ещё не планете, — раздался за моей спиной голос Кинрила.

Боже, как я и по нему соскучилась! Сумела так сильно к нему привязаться за последнее время. Да и он первый, кого я вообще увидела, очнувшись в этом мире.

— Нам же интересно, Шена, — продолжил он, встав рядом со мной, всё ещё висящую в кольцах хвоста второго мужа, — где тот Алир, что позвал нас?

— Где он? — рыкнул вновь Алуар, а в глазах я увидела ревность и боль.

…что? Алир? Если подумать, так звали в моём сне, когда я отравилась ядом Шаэдэша, старшего из моих детей. Но при чём тут тот мальчик из сна?

— Ты звала его столько раз с тех пор, как была отравлена и пока спала в наших объятьях после моментом нашего Единения, — заговорил Шаэр, заметив моё непонимание. — Прости нас, Шена, но мы оказались слишком ревнивы, — и болезненно усмехнулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мои дорогие.

Я начала замечать, как они устали. Осунулись. Истерзались сомнениями и страхами за эти дни разлуки. А тут я увиливаю, по их мнению, и растеряно не понимаю, как донести одно, когда они хотят другого.

— Я не понимаю о ком вы, — опустила я глаза, от чего-то стало горько. И опять захотелось плакать.

А в ответ послышался злой рык Алуара. Укол в самое сердце.

Похлопав нагшиара по хвосту, чтобы отпустил — что он проделал мягко и осторожно, но неохотно, — повторила:

— Я, правда, не понимаю, и…не хочу даже говорить об этом, пока вы не возьмёте себя в руки, — и сжала прилипшую от воды к ногам юбку платья. — Столько времени без вас и первое, что я слышу — это недовольство и ревность вместо «мы так рады», а первое, что вижу, злость и боевые формы вместо прежней нежности и заботы, — сказала твёрдо, а сама вся сжалась, ожидая очередных негативных реакций.

Но их не последовало. Вообще ничего не последовало.

— Шена, малышка, — первым в себя пришёл Наблюдатель, — ты понимаешь… — но осёкся, замерев в нерешительности, но внимательно смотря на всю сжавшуюся меня.

— Да, Кинрил, — выдохнула я. — Понимаю. Но от этого и мне не лучше.

— Леди расстроена. И ей нужно отдохнуть, — тут же отозвался из воды Рисар, о котором мужья даже забыть успели, а я благодарно на него посмотрела, чтобы потом перевести напуганный взгляд на двух других. О Боже, помоги.

Но помощь сейчас явно была нужна не мне. А этим двоим. Слишком сильно устали. Слишком сильно нервно истощены. Сейчас действительно нет смысла в разговорах.

Посмотрев на Рисара, я кивнула ему, ещё раз поблагодарив за всё, попрощалась и пошла к проёму «шлюза».

— Берегите себя, леди Шена, — сказал мне вслед тритон, а потом тоже скрылся под водой.

Хороший он. Нужно будет поговорить на тему его дара с Кинрилом.

Кинрил, заметив, что мужья не двигаются, сказал, что пора улетать. Они итак слишком агрессивно вторглись в пространство этой планеты, чтобы лишний раз тут задерживаться. Взяв себя — я думаю, временно — в руки, мужчины поднялись тоже на шаттл, а он в свою очередь поднял нас на корабль, где меня ждала своя большая каюта, чем-то напоминающая ту, что осталась на станции.

И всё это время мы проводили молча. Никто, кроме Наблюдателя, не произнёс ни слова. Кинрил рассказывал мне, как проходил поиск. Оказывается, моё исчезновение заметили почти сразу, а вот разузнать, в каком направлении увезли…Это заняло много времени. Лишь дней пять назад пришёл странный импульс от некоего Алира, что я на этой планете.

Так вот, чего мужчины так взъелись на этого Алира!

А потом меня удивили ещё сильнее. Оказывается, искали меня не только мои мужья и корпус Наблюдателей. Этим же занимались семьи Алуара и Шаэрдэша, а так же все подчинённые им люди. Вот это даааа!

И чтобы успокоить глав семей — матерей моих мужей, я должна буду предстать перед ними по внутренней связи корабля, на который мы поднялись. Попросившись сначала переодеться и принять душ, я скрылась в спальной комнате, как только мы оказались в каюте.

Платье плюхнулось на пол с громким «шмяк», но поднимать его у меня не было ни сил, ни желания, ни настроя. Я просто скинула туда же нижнее бельё и зашла в душевую кабинку, где врубила почти горячую воду. Правда, обожглась, зашипев и включив уже тёплую. После с таким же пофигизмом встала в кабинку-сушилку.

Как только я показалась в комнате, разодетая только в махровый тёплый белый халат, меня уже встречали двое докторов шеганов, Кинрил и…всё. Не знаю, чего я ожидала. Но не увидев этих двоих, я почувствовала, как последние силы уходят на то, чтобы подойти к кровати, упасть на неё и дать, наконец, волю слезам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наблюдатель понял это по одному моему виду и тут же метнулся ко мне, чтобы довести до кровати и уложить на неё. Врачи приступили к своим прямым обязанностям, тыкая в меня то одним прибором, то сразу несколькими, что-то измеряя, выслеживая и записывая в свои планшеты. А Кин, поддерживающе мне улыбнувшись, вышел из комнаты, чтобы через несколько минут закатить в неё тележку с едой. Поставив её рядом с обеденным столиком у иллюминатора, он выслушал одного из докторов и резко из жёлтого стал бледно-серым. Но быстро взял себя в руки, кивнул и проводил работников красного креста к выходу.