Пьедестал для аутсайдера - Чингиз Абдуллаев

– Настолько разумный, чтобы закрыть глаза на все эти преступления?

– Никаких преступлений не было, – устало ответил Смыкалов, – просто все зависит от точки зрения. Возможно, с вашей точки зрения, это нарушение неких моральных и правовых норм. Но с моей точки зрения, и вообще, с точки зрения нормальных людей, мы ничего особенного не сделали. Мы пытались соответствовать обстоятельствам.

– Подставляя и убивая людей? Обрекая их на заведомо обреченное противостояние?

– Почему обреченное противостояние? – возразил Смыкалов. – Все было как раз иначе. В первом случае меня пытались убить, во втором и в третьем – шантажировать. И вы считаете, что я должен был сидеть и не отвечать этим типам? Ничего подобного, это просто не в моих правилах. Библейский принцип «Ударили по правой щеке, подставь левую» не для меня. Мне больше нравится другой – «Око за око, зуб за зуб». Этот индус пытался меня шантажировать. Он целых два месяца не унимался, пытаясь вытрясти из меня деньги.

– А до этого вы убрали друга своей дочери, – безжалостно сказал Дронго. – Или это тоже была случайность?

Илья Данилович несколько озадаченно посмотрел на своего гостя.

– Не боитесь так со мной разговаривать? – негромко спросил он. – У Метельского здесь столько вооруженных людей, которые могут случайно в вас выстрелить.

– Мои друзья знают, где я нахожусь, и вам будет трудно убедить английскую полицию в том, что здесь произошел несчастный случай, – сказал Дронго. – Зачем вы его убили? Неужели вы не понимаете, какую боль причиняете своей собственной дочери? Вы ведь ее наверняка любите.

– Именно поэтому мы сделали то, что должны были сделать, – холодно произнес Смыкалов. – Этот негодяй явился ко мне вымогать деньги. Он угрожал сделать ребенка Жанне, если я откажусь. Представляете, какие чувства испытывает отец, когда ему говорят такое о его дочери? Я думал, что задушу этого мерзавца своими руками. Потом выяснилось, что он довольно основательно сидел на наркотиках, мы нашли у него в кармане пакетики с кокаином. Конечно, такому человеку всегда нужны наличные деньги. Но так подло мне еще никто не угрожал. Мне достаточно было одного молодого вымогателя. А когда появился второй, который еще и угрожал таким отвратительным образом… Я тогда решил, что просто обязан избавить свою дочь от этой дряни. Спасти ее, если хотите. Я считал возможным просто предложить ему убраться из Великобритании. Но Метельский выполнил мой приказ слишком буквально, хотя все сделал правильно.

– Другой молодой вымогатель, о котором вы говорите, – это ваш сын?

– Это не мой сын, а всего лишь ублюдок Карины, – поморщился Илья Данилович, – которого я вынужден был усыновить. И который уже столько лет успешно тянет из меня деньги. Но теперь с этим покончено. Я изменил завещание, и этот мерзавец ничего не получит. Я больше не намерен платить ему. После того, как он разбил свою четвертую машину…

– Боюсь, что это не понравится вашей второй супруге, – перебил его Дронго.

– Переживет, – отмахнулся Смыкалов. – Если у человека много денег, то вокруг него всегда бегают мелкие грызуны, которые пытаются поживиться его добычей. Филипп был таким «грызуном», и мы его раздавили. И поступили абсолютно правильно, что бы вы обо мне ни думали. А теперь я убрал из числа своих наследников этого молодого повесу. И вообще, всех убрал, оставил только Жанну. Она моя дочка и по крови, и по характеру. Вот пусть она и будет единственной наследницей всего моего состояния. Так будет правильно. Теперь ни у кого не будет причин желать моей смерти.

– А зачем вы подстроили убийство Саджива?

– Он тоже решил меня шантажировать. Такой идеологически подкованный анархист. С одной стороны, выступает против всех богачей и ненавидит капиталистов, а с другой – пытался меня шантажировать фактом исчезновения Филиппа, с которым они были друзьями. Два месяца он пытался получить от меня деньги, пока мне все это не надоело. И тогда мы решили повторить случай, который произошел в Москве. Назначили ему встречу у ресторана, в людном, известном месте, чтобы он не побоялся прийти. Оружия у него, конечно, не было. Это Метельский выстрелил в меня из заранее приготовленного пистолета, когда Саджив подошел к моей машине. И сразу после этого «убийцу» застрелили. Это было идеальное преступление. Пуля прошла по касательной, только оцарапав кожу. Все-таки Метельский – настоящий профессионал.

– Вы не боитесь мне все это рассказывать?

– Нет, не боюсь. Вы достаточно разумный человек и понимаете, что вам никто не поверит. В обоих случаях расследование было проведено компетентными специалистами, а что касается Филиппа, то он исчез, и его никогда не найдут. Поэтому мне нечего и некого опасаться.

– Кроме людей, которые вас окружают, – неожиданно сказал Дронго.

– В каком смысле?

– Когда вы были всего лишь обычным сотрудником финансового отдела, вы полагали, что над вами издеваются из-за вашего ничтожного статуса. А когда стали миллиардером, то решили, что все окружающие вас люди только и думают о том, как заполучить ваши деньги.

– А разве не так? Разве не в этом проблема любого очень богатого человека? Каждый день я получаю сотни писем и электронных сообщений с просьбами о помощи. И каждый из обратившихся убежден, что я должен помочь ему своими деньгами. Деньгами, которые я заработал с таким трудом. Потом и кровью, – разозлился Смыкалов, – пройдя через такие испытания. Почему я должен теперь отдавать свои деньги? С какой стати? Вся эта глупая благотворительность, подачки нищим и убогим, которые сами не могут заработать ни гроша. «Социальная ответственность», как сейчас любят говорить в Москве. Никакой социальной ответственности нет. Это мои деньги, которые я сумел заработать и которые не обязан никому отдавать.

– Вот теперь вы говорите почти искренне, – насмешливо заметил Дронго. – Когда речь идет о ваших деньгах. Кажется, это единственное, что вас по-настоящему волнует. Не счастье вашей дочери, не здоровье вашей первой жены, не состояние остальных близких. У вас опасная профессия, господин Смыкалов, – сидеть на сундуке с деньгами и все время думать о том, как уберечь его.

– Вы говорили насчет моего окружения, – напомнил Илья Данилович.

– Именно, – кивнул Дронго. – Подумайте, кто именно вас окружает. Дочь, которая возненавидит вас, если узнает, что произошло с ее другом. Ваш личный секретарь, над которой вы много лет издеваетесь. Ваша первая жена, которая умирает в больнице и на которую вам наплевать. Ваша вторая жена, сына которой вы лишили наследства. Ваша третья супруга, брату которой вы помогли выйти из колонии и который вас тоже не особенно любит. Наконец, полковник Метельский, бывший офицер, который из-за вас превратился в преступника и убийцу. И вы полагаете, что все эти люди вас искренне обожают?

– Пока у меня есть деньги, они все будут меня любить и облизывать, – жестко произнес Смыкалов, – а когда денег не станет, всем будет плевать на меня. Неужели вы в этом сомневаетесь?

– И вам не обидно?

– Так устроен наш мир. И изменить его я уже не смогу. Если у вас есть деньги, много денег – вы умный, талантливый, успешный, любимый, значимый человек, с которым все будут считаться и которого будут уважать. Если у вас нет денег, то вы – лох, неудачник, пустое место, никому не интересный человек, которого никто не уважает и не ценит. Таков современный мир. Это правила игры, Дронго, и с этим ничего нельзя сделать. За деньги можно купить все: власть, уважение, любовь… И никому не интересно, каким образом вы заработали свои миллионы. Если сумели их получить, значит, вы молодец, не сумели – неудачник. И не нужно говорить мне о моральных ценностях. Все моральные ценности можно купить за очень небольшие деньги. Или вы со мной не согласны?

– А если бы тогда, в августе, вы не получили своего назначения, – поинтересовался Дронго, – и ваша жизнь пошла бы по другому руслу? Вы об этом никогда не думали?

– Думал. И очень часто думал. Но, видимо, все должно было произойти так, как произошло. Наш комбинат закрылся уже через два года. И все свободные площади были проданы или приватизированы. Нужно было крутиться, изворачиваться, придумывать, ловчить, чтобы не только остаться на плаву, но и заработать. Хотя бы тот начальный капитал, который помог мне потом сделать мои миллионы.

– Если я скажу, что вы несчастный человек, вы со мной не согласитесь, – мрачно произнес Дронго. – А деньги сделали из вас настоящего монстра. Вы были аутсайдером, которого просто выдернули из привычной среды. И все последние двадцать с лишним лет вы подсознательно помнили о своей прошлой жизни и боялись туда вернуться. Именно поэтому вы мстили Тапхаеву, унижали Шестакову и готовы были на все ради сохранения своих денег, которые позволяли вам чувствовать себя победителем.

– Я уже говорил вам, что моральные сентенции не для меня, – поморщился Смыкалов, – они вызывают у меня отвращение. – Он поднялся, чтобы уйти. И обратился напоследок к Дронго: – Уезжайте отсюда. Вам не нужно оставаться на вечерний прием. Здесь будут близкие люди, друзья и родственники. Я не хотел бы, чтобы такой человек, как вы, был среди них. Можете не волноваться, сотрудники Метельского вас не тронут.