Цепи любви - Эмеральд Бакли

– Да, пожалуй, – согласился Грей каким-то странным, хриплым голосом, – если только… – Он многозначительно замолчал, не сводя глаз с Джессики и словно ожидая, что она что-то скажет. Но она не понимала, чего он от нее ждал, пока сам Грей не добавил отрывисто: – Если будут какие-то… последствия, сообщите мне, я готов принять на себя ответственность.

Последствия? Поняв наконец, что он имел в виду, Джессика потрясенно застыла. Занимаясь с ним любовью, она совсем не подумала об опасности забеременеть, но сейчас ее бросило в дрожь от этой мысли. Потрясение было таким сильным, что у Джессики закружилась голова.

Беременна… Так быстро? Не может быть. Только не так – случайно, необдуманно… Ты что, с Луны свалилась? – мысленно высмеяла себя Джессика. Неужели не знаешь, что забеременеть – штука не хитрая, для этого много времени не нужно. «Залетела» – так, кажется, женщины говорят о незапланированном зачатии.

Внутри у Джессики что-то расцвело и тут же умерло, когда она подумала, что при других обстоятельствах была бы счастлива родить ребенка от Грея. Как удивительно было бы осознавать, что дитя зачато в момент тяжкого испытания, этот ребенок был бы для нее особенным… но только если бы он был зачат в любви, взаимной любви. Ах, если бы Грей испытывал к ней те же чувства, что и она к нему, если бы он любил ее, нуждался в ней в горе и в радости… Нечего и говорить, что это не так.

Невыносимая боль, сдавившая сердце, заставила Джессику ответить с не обычной для нее резкостью, даже жестокостью:

– Что ж, будем надеяться, что этого не произошло. В конце концов, вы и рождения Фредди не очень-то хотели, не правда ли?

– Не правда. – Лицо Грея превратилось в застывшую маску. – О, я знаю, что вы и Фредди именно так и думаете, а может, и все остальные тоже, но это не правда. – Он хрипло рассмеялся. – Бог мой, да если бы решение оставалось за Пенелопе, Фредди никогда бы не появился на свет! Она хотела от него избавиться, мне пришлось даже прибегнуть к финансовому шантажу, чтобы заставить ее сохранить ребенка. Ирония судьбы, не правда ли: если бы я не пообещал дать ей денег и согласие на развод, она бы сделала аборт, и все же, как только Фредди родился, как только она поняла, что с его помощью может вертеть мною, как хочет, она отказалась от нашей договоренности и не отдала мне сына. Она вообще не хотела иметь детей, от меня ли, от другого ли, и я отказываюсь верить, что она любила Фредди. Она даже не оставила его у себя, а передала на воспитание бабушке.

В его голосе было столько горечи, что Джессика забыла о собственных переживаниях. Было ясно, что Грей говорит правду.

– Вы говорите так, будто ненавидите ее… – Она поёжилась, увидев боль в его глазах. – Но вы же, наверное, когда-то ее любили… вы, должно быть, любили друг друга?

– Вы полагаете? – Губы Грея искривила горькая усмешка. – Мы друг друга хотели – это точно, однако нам пришлось довольно быстро убедиться, что похоть не заменяет любви, только мы сделали это открытие слишком поздно. К тому времени Фредди был уже в пути, а мы – женаты. Господи, да где же он?!

Услышав страдание в его голосе, Джессика шагнула было к Грею, желая разделить и облегчить его боль, утешить его, но резко остановилась, вспомнив, к чему привел подобный порыв в прошлый раз. Вероятно, она – последний человек на свете, от кого он ждет утешения.

Но Джессика испытывала потребность действовать, что-то делать. Не могла же она просто пассивно ждать, пока другие ищут Фредди… Если даже для нее ожидание нестерпимо, можно представить, каково сейчас Грею! Не говоря о том, что он отец Фредди, он к тому же принадлежит к породе людей, привыкших распоряжаться ходом событий, подумала Джессика.

Минут через тридцать телефон зазвонил снова. Джессика и Грей одновременно встали и оба уставились на телефон, словно никто из них не мог пошевелиться. Грей первым метнулся вперед и схватил трубку.

Пока он слушал, что говорят на другом конце провода, у Джессики сводило живот от напряжения и страха. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Грей бесцветно произнес:

– Да-да, понимаю. Спасибо.

Грей так медленно опускал трубку, что Джессику охватила нервная дрожь. Когда он повернулся к ней, лицо его ничего не выражало, даже глаза стали какими-то пустыми.

Сердце Джессики ухнуло вниз, как оборвавшийся лифт, губы так пересохли, что ей пришлось облизнуть их, чтобы заговорить, но и тогда голос получился скрипучим:

– Фредди… они…

– Они его нашли.

Казалось, изможденный голос Грея отдался в ее черепе гулким эхом. Джессику затопила волна боли, у нее закружилась голова. Джессика покачнулась.

В тот же миг Грей вскрикнул и бросился к ней. Схватив Джессику за плечи, он поспешно заговорил:

– Все в порядке, Джессика, с Фредди все хорошо. Он жив и здоров. Мальчик прятался в старом, полуразвалившемся сарае, там его и нашли полицейские. Вот только… он сказал полиции, что не хочет возвращаться домой, и они попросили меня приехать в участок. Я подумал… конечно, после всего, что случилось, я не вправе вас просить, но… Не могли бы вы поехать со мной?

Джессика кивнула, не в силах говорить. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что Фредди цел и невредим, после того как она почти поверила в самое страшное.

Они поехали в участок на машине Грея. Внешне Грей казался спокойным, но Джессика уже научилась видеть глубже, и ей было ясно, что в душе он страдает так же, как она.

Джессика корила себя. Она же знала, как много значит для Грея сын, пусть даже внешне он этого не показывал, как же она посмела высказать предположение, что Фредди ему не нужен? Как она могла быть такой несправедливой? Мало Грею досталось, так еще и она причинила ему боль, пусть даже не нарочно, пытаясь защитить себя!

Если бы она была беременна от Грея, она и не помышляла бы об аборте. Впрочем, все женщины разные, и, судя по тому, что доверчиво рассказал ей Фредди, его мать была недалекой тщеславной особой, думающей больше о себе и своих прихотях, чем о ребенке. К тому же она не постыдилась использовать Фредди как орудие против его отца и внушила мальчику мысль, будто отца нужно бояться.

Как только они приехали в участок, дежурный сразу же проводил их в небольшую комнату, где женщина-полицейский утешала испуганного и очень усталого Фредди. Едва увидев Джессику, мальчик бросился к ней. Она наклонилась к ребенку, обняла, прижимая к себе худенькое тельце, и стала гладить по голове. Глаза ее защипало от слез, но это были слезы радости.

Грей в это время разговаривал с детективом, руководившим поисками Фредди. Разговор шел в приглушенных тонах, но то, что Джессике удавалось расслышать, показалось ей довольно странным. Детектив говорил о какой-то ссоре и о том, что Фредди расстроился, но мальчик так громко плакал, что больше ей ничего не удалось расслышать.