Сафир. Распутье (СИ) - Миллер Тони

Пьер категорически отказывался принимать такой миропорядок. Он понимал, что его силы малы и смешны в вопросах всемирного масштаба, но именно сейчас он может что-то сделать. Не позволить убить ту, в чьих силах, быть может, всё исправить. Да и вообще, вполне милую даму. Чтобы он, ОН, позволил убить женщину?! “Нет, я не позволю тебе причинить ему вред!” От нахлынувшего воспоминания бард скривился.

Да, он ошибался. Не раз. Возможно, многое в жизни стоило делать иначе. Но на то и нужны ошибки, чтобы их исправлять, когда это возможно, делать для себя выводы и исправляться самому!

Тамир шёл рядом с Лиамом, чуть позади него, слева, шёл Пьер. Сухие, прошлогодние листья шуршали под ногами, пахло дымом. Внезапно, у них за спиной вспыхнул яркий свет и их тени протянулись от ног к противнику.

Хорошо Морт придумал. Одобрил Пьер его задумку. Судя по всему, свет уже ослепил их врагов и испортил им ночное зрение, да и сражаться “против солнца” — то ещё удовольствие… Вот только они будут биться не шеренгой на шеренгу, как на Поле боя. Придётся много двигаться, уворачиваться, маневрировать… Может статься так, что свет будет слепить уже их глаза… Но это потом. Сейчас этот магический светильник даёт им хорошее преимущество.

Стоило им сблизиться с врагами до трёх метров, как свет погас. Отлично! В атаку, пока их глаза не привыкли к темноте!

И Лиам и Тамир пришли к такому же выводу и не сговариваясь бросились вперёд. Один из жрецов Ареса ринулся к старому капитану, а двое обратили своё внимание на Лиама с выглядывающим из-за его спину Пьером.

В то время как Тамир со своим оппонентом взялись фехтовать по всем правилам, бывший рыцарь, бывший барон, накинулся на своих врагов словно изголодавшийся после тяжёлого дня трудяга на тарелку с ужином. Удары быстрые, тяжёлые как упавшее с телеги бревно. Бесхитростные и прямые, но столь яростные, что его врагам, несмотря на численное преимущество, никак не удавалось выбраться из обороны и перейти в атаку.

Пьер исхитрился приспособится к такому стилю боя своего товарища и принялся делать из-за его спины молниеносные выпады-уколы своей шпагой. Всерьёз навредить таким образом он едва ли смог бы, но отвлечь — вполне. И уже пять-семь секунд спустя, а это по меркам боя не так уж и мало, тактика принесла свои плоды. Жрец попытался отвести в сторону шпагу барда и не уследил за мечом Лиама. Удар, отрубленная голова летит куда-то в сторону, из обрубка шеи в небо бьёт струя крови, орошая всё вокруг, ноги безголового тела подкашиваются и оно падает на землю.

А вот у Тамира не всё так хорошо. Техника фехтования у него, отдать должное, на уровне, а вот с выносливостью были проблемы. Бой между опытными соперниками редко длится более минуты. Каждая атака, каждый удар — сжигают уйму сил. Сражаясь за свою жизнь человек действует в полную силу, задействую всё, что у него есть. Десяток ударов, и с тебя уже льёт пот, словно с грузчика в Ишимском порту, весь день разгружавшего корабль под жаркими лучами солнца.

Долгие, изысканные обмены ударами — признак дилетантов или потешного боя. Настоящий воин не играет, а уничтожает своего врага. В идеале — одним ударом, первым и последним. Опытные бойцы сходятся, обмениваются тремя-четырьмя ударами и расходятся, выбирая момент, чтобы схлестнуться снова.

В начале боя силы у капитана и жреца были примерно равны. Большая опытность воина в алых доспехах компенсировалась его частичной слепотой после фокусов Морта с освещением. Вот только чем дальше, тем сильнее к жрецу возвращалось зрение, да и выносливости в силу возраста у него было побольше. Удары Тамира становились всё слабее и проходили с небольшой, но задержкой.

Свист стали, звон, хруст и старый воин падает на колено сжимая левой рукой то, что осталось от правой. Из отрубленной в локте руки хлещет кровь, а жрец Ареса поднимает свой меч, чтобы добить своего противника. Пьер решил было бросится на помощь, но понял, что не успевает.

В ту секунду, как жрец, замахнувшись, начал опускать своё оружие на склонившегося, беспомощного воина, тот, отпустив культю, быстрым движением, опустил руку к поясу, и, выхватив нож, нанёс снизу-вверх удар в пах своего противника.

Полувизг-полустон был первым звуком изданным кем-то из сражающихся с самого начала боя. Удар клинка капитана вскрыл внутреннюю часть бедра и погрузился в нижнюю часть живота. Вот только и последний удар жреца достиг своей цели, пробил кольчужный воротник и вошёл в тело около ключицы.

Совладав с собой, Пьер переключился обратно на свой бой. Хорошо воевать за спиной опытного вояки в крепких латах…

Пока бард смотрел в сторону, Лиам со своим противником успел обменяться парой ударов. Бывший рыцарь наседал с яростным напором на воина в алых доспехах, а тот раз за разом отклонял или блокировал его удары. Пора это дело заканчивать, пока Лиам не выдохся…

Подловив момент, когда воин в алых латах заблокирует своим мечом рубящий удар сверху-вниз, Пьер буквально за долю секунды совершил выпад вперёд и вонзил свою рапиру в открывшуюся подмышку. Уффф… готово…

* * *

Морта потряхивало от пережитого боя. Что-то последнее время вокруг слишком много крови. С тех пор как он начал свой путь к силе и величию рядом с ним начало происходить не пойми что. Сначала та атака зубастых тварей, потом та, вчерашняя бойня под стенами города, в которой погибло около двухсот, двухсот(!) человек, теперь вот это…

Капитана, которого он едва успел узнать — убили… А вот он, Морт, выжил! Опять выжил! Выжил для того, чтобы добиться своей цели! Хотя, конечно, стоит продумать на будущее, какие чары и каким образом он мог бы применить в подобной ситуации, окажись он в ней с противником один на один…

Удачно получилось с магическим светильником. По сути, он тоже сработал как оружие. Кто бы мог подумать… Но именно эта частичная слепота, когда яркий свет сменился тьмой ночного леса, и дала им необходимую фору против опытнейших бойцов. Так что он тоже внёс серьёзный вклад в их победу! Кто бы что ни думал и не говорил!

— Как там капитан? — спросил Лиам у Пьера, склонившегося над Тамиром.

— Отмучился… — тяжело ответил бард. — Этот, вон, тоже уже успел истечь кровью. Ловко его капитан подрезал напоследок…

— Повезло ему. Славная смерть. Бился с более опытным и сильным противником, но, тем не менее, выполнил свой долг. Без него мы могли и не выстоять, а если бы мы пали, то… Тамир целой своей жизни — защитил богиню. Многим ли выпадала такая честь? — произнёс Лиам задумчиво. — Ты тоже, со своими уколами здорово помог. — похвалил он Пьера.

— Все мы молодцы. — подытожил бард. — Включая Морта, разумеется. Отлично придумал со светом. Вот только, что мы теперь делать то будем?

— Бежать надо. — буркнул Лиам. — Пока ещё какой отряд не подошёл. Мы и так ЧУДОМ уцелели… — тут он покосился на лежащую на земле богиню.

— А что делать вон с тем? — Пьер указал рукой на раненого при взрыве Колесницы жреца Ареса, сидящего на земле метрах в тридцати от них.

— А что с ним? — удивился бывший барон. — Сидит себе и сидит, на нас нападать не собирается, да и ранен он.

— Да, он ранен, но с глазами у него всё в порядке! — жёстко ответил ему бард. — Он видел нас, видел бой. Он знает сколько нас, знает что с нами маг и наверняка уже разглядел богиню, и знает, что она жива, в то время как Арес, судя по всему, решил, что тем последним ударом с неба добил её. Этот жрец сможет рассказать как давно и в какую сторону мы пошли своим соратникам, что рано или поздно подойдут сюда. Понимаешь?

— Понимаю… — буркнул Лиам. — Но что же делать? Это же будет убийством! Расправой над беззащитным!

— Не будь он ранен, думаешь он не напал бы на нас вместе с этими? А? — насел на него Пьер. — Или, может, наоборот заступился бы за нас?

— Но если мы его убьём, то чем будем лучше их? — возразил бывший рыцарь. — Одно дело убивать, защищая свою жизнь… ведь они, желая убить нас без какой-либо вины с нашей стороны, становятся ничуть не лучше нечистых тварей… А другое дело убить того, кто нам не угрожает…