Т. 16. Дейра. Повести и рассказы - Филип Фармер

Черные провалы входов в кадмусы выглядели совершенно пустыми. Но Джека не покидало ощущение устремленных на него из темноты глаз, взгляда сквозь прицел. Заныло даже место на груди, куда вот-вот должна вонзиться стрела.

Вонг шепнул Мюррею:

— Где, по-твоему, Полли? Может, успела уйти, пока собирались?

Сверкая в потемках белками глаз, Джош, задыхаясь, ответил:

— Вот уж чего не знаю… того не знаю! Да и знать не желаю. А чего мне хотелось бы знать — так это… куда дракон подевался?

Эд фыркнул:

— Единственный дракон, которого ты мог видеть, Джош, прячется на дне твоей фляги!

— Ох, не говори! Когда пью, хоть одышка проходит. А сейчас — слышишь какая? Куда, черт его подери, мог он скрыться?

И тут, точно накликанный, на слова Джоша пришел ответ — над полем прокатился чудовищный рев. Он прилетел сзади, из лесу. Это было нечто неслыханное — рык линяющего медведжинна на фоне этого пещерного баса показался бы сущим дискантом.

Бойцы обернулись — и ахнули.

Тварь, выбиравшаяся из-за деревьев, поражала самое смелое воображение. Массивное, в несколько раз выше человеческого роста туловище легко переносили гигантскими скачками могучие задние лапы. Трехпалые передние, каждая как бревно в обхвате, на фоне задних казались разве что не игрушечными. Да и зажато в каждой отнюдь не по игрушке — по великанской палице из ствола молодого греминдаля.

В лунном свете блеснули чудовищные клыки. Голова дракона — с жутким гребнем посреди высокого хитинового лба, крутыми надбровными дугами, острыми ушами, по-собачьи выступающей мордой, бульдожьей челюстью и в ужасных морщинах — все-таки отдаленно напоминала человечью. Из уголков ухмыляющейся пасти свисали длинные усы — каждый волосок толщиной с палец.

В ответ на раскаты драконьего рева, потрясшего, казалось, сами небеса, отдался эхом еще один, со стороны ручья — не менее зловещий. Те, у кого хватило смелости обернуться, увидали второго дракона.

Бешеный вопль Эда сумел привлечь внимание лишь ближайших к нему бойцов:

— Огнеметы! Огнеметы — к бою! Живее! Пламя их отпугнет!

Страх — плохой пособник в бою. С полдюжины огнеметчиков, побросав снаряжение, уже задали стрекача. Остальные пытались справиться с малознакомым устройством дрожащими непослушными пальцами.

Одному все же удалось поджечь сопло у аппарата: небеса озарила высокая струя жаркого пламени. Но пала она вовсе не на стремительно надвигающихся чудищ, под огнем оказались люди — из тех бедолаг, что еще не удрали. Огнеметчик суетливо повернул раструб куда следует, но, увы, слишком поздно! С полдюжины бойцов с истошными воплями катались по траве, догорая в своей одежде. Один попытался добежать до ручья, но затих на полдороге.

Струи огня все же задержали дракона. Чудище развернулось и, мгновение помешкав, бросилось в обход, предполагая напасть с тыла, где огнемет причинил бы больше ущерба своим, нежели противнику.

— Цельтесь из ружей в брюхо! — заорал Эд. — Там, где бело, там у гадов мягче!

Ухватив двумя руками двухствольный кремневый пистолет, он подал пример — нажав на оба спуска разом.

Грохот остановил чудовищ — приумолкнув, они ошарашенно озирались по сторонам. Однако вреда драконам выстрел как будто не причинил, крови на светлых их подбрюшьях не появилось.

Кое-кто из бойцов, сумев все же превозмочь панику, изготовился к залпу. Несколько стволов, заряженных неопытной рукой, дало осечку, но с дюжину выстрелов прогремело. Пораженный шальной пулей, упал один из своих.

Просыпая в суете порох, роняя пули, бойцы одеревеневшими пальцами перезаряжали ружья. Драконы надвигались молча, целые и невредимые. Они были уже слишком близко к людям, чтобы пускать в ход огнеметы. Тем не менее один из монстров швырнул бревно — чудовищная палица, просвистав над головами, с жутким хрустом врезалась в грудь единственного огнеметчика, отбросив его далеко на траву. Струя из беспризорного огнемета продолжала нещадно полосовать луг.

Дохнуло смрадом — кося людей ужасным хвостом, чудище пронеслось мимо Джека. Он чудом спасся, вжавшись в гладкую землю. Над головой просвистела бронированная масса; позади раздался смачный удар и хруст костей. Кому-то повезло куда как меньше.

Несколько мгновений Джек лежал, утратив способность действовать и даже соображать и лишь мечтая слиться с травой. Затем оторвал от земли лицо, обернулся — позади лежал отец. Лежал на спине, на губах лопались кровавые пузыри, правый локоть вывернут под невозможным углом.

Но ничего более Джек разглядеть не успел — гигантская туша устремилась на него снова. Он опять вжался в содрогнувшуюся под ней землю. Огромная пятипалая ступня с когтями в человеческий локоть, мелькнув впритирку с его головой, унеслась, казалось, обратно к небесам, чтобы не появляться более. Но вскакивать Джек не спешил — он успел заметить, что след в след за первым драконом мчался и второй — с Джорджем Хау, неудачливым отпрыском древнего рода, в зубах. Тот истошно вопил и сучил ногами. Челюсти неумолимо сжимались. Толстяк хрустнул посередине, как галета, фонтаном брызнула кровь. «Папочка!» — прохрипел Хау напоследок и безвольно обмяк.

Первый дракон обернулся и заговорил — на лепетухе, — если только можно назвать этот громовой рык речью:

— Ну как, сестрица, всласть потешилась, отвела душу?

Второй не ответил — жевал. Несколько частей того, что еще недавно было наследником славного рода, пало на траву. Откатившаяся в сторону голова Джорджа оказалась у Джека под самым носом. В открытых глазах словно читался немой укор. И приговор: «Твоя очередь!»

Вскочив, Джек рванул прочь очертя голову. Он не сознавал, куда несут ноги, и очнулся лишь в проеме кадмуса. Нырнув в темноту головой, Джек ожидал чего угодно — вплоть до падения в глубокое подземелье — но только больно ушибся локтем о гладкий пол на уровне луга. Только тогда осмелился оглянуться назад.

Его примеру последовали другие. Точно завороженные все неслись к тому же убежищу. Отчаянно размахивая ятаганом, всех опережал коротконогий Эд. Когда беглецы уже вваливались в проем кадмуса, с земли поднялся еще один из бойцов, с опозданием собравшийся с духом, и попытался совершить спасительную перебежку к кадмусу. Но мало преуспел в том. Драконы как раз снова притихли; раненые, если и были, заткнули себе рты; воцарившуюся после кровавой какофонии звенящую тишину нарушал лишь доносившийся даже через пол-луга отчаянный свист из легких Мюррея.

Один из драконов в три огромных скачка настиг несчастную жертву. Гигантская тень накрыла отчаянно ковыляющего бедолагу, дубина взметнулась к небесам и раздалось ужасающее чмоканье. Это был Джош — свист из легких тут же затих. Он не страдал более своей астмой. Обезглавленный, он лежал в луже собственной крови — уже бездыханным…