Улицы Севильи - Айгуль Иксанова

Колдуья повернулась к Дагни спиной.

— Я все сказала, теперь иди, — ворчливо сказала она, и сколько Дагни ни звала ее, колдунья так и не обернулась.

Дагни вышла из ее дома. Сомнения одолевали ее. Если она останется здесь, она хотя бы будет на своем месте, рядом с любимым мужем. Быть может, отказаться от этого?

Дагни посмотрела на пузырек — выбросить его и все.

— Нет. Нельзя, — сказал вдруг кто-то тихо. — Нельзя.

И Дагни поняла: это говорило ее сердце, которое звало ее обратно на родину.

Мы не знаем, как прощалась принцесса со своим мужем, скажем только, что уже ни один человек не будет так важен для нее. Однако стоило ей выйти на балкон, как увидела она Северную звезду и не раздумывая выпила содержимое пузырька. Тут же обернулась она белой морской чайкой и полетела туда, куда звала ее мерцающая Северная звезда.

Много дней и ночей летела Дагни. Она боролась с ветром, и с голодом, и с холодом, и с непроглядной тьмой. Ее сердце молчало, и она постоянно сбивалась с пути. Встречный ветер относил ее назад, другие птицы не принимали ее в свои стаи. (Конечно, они-то понимали, что никакая это не чайка, а заколдованная принцесса.) Но она вновь находила дорогу и упорно летела на север. Как бы сильно ни дул ветер, как бы ни напрягал он все свои силы, решимость Дагни была сильнее. Как бы ни завывал он над морем, как бы высоко ни вздымал волны, он не заглушал для нее голос родины, который неустанно звал ее вперед.

И вот наконец вдали показались родные берега. Едва только Дагни добралась до королевского замка, она вновь обернулась прекрасной принцессой. Она почувствовала, как при виде сурового моря, при виде родного замка и знакомой земли слезы навернулись ей на глаза. Дагни затопила волна счастья, когда она обняла отца и мать. Придворные, а также все подданные, были тоже счастливы, когда они увидели любимую принцессу, живую, невредимую, чудесным образом появившуюся во дворце. В честь Дагни был устроен праздник, какого еще не видела эта суровая страна. И никто не спросил ее, почему она вдруг вернулась, но все верили, что она никогда больше не исчезнет вновь. Все поклялись себе хранить молчание об этой истории.

И лишь седые водопады Норвегии все еще рассказывают ее, и до сих пор можно услышать эту сказку в шуме старых сосен. Прислушайтесь внимательно — и вы обязательно услышите. Ведь они говорят на языке, понятном всем.

А что же наш испанский принц?

Не обнаружив утром своей красавицы жены, он отправился искать ее. Но ни во дворце, ни в саду, ни в городе не смог он найти ее. Принц был печален. Грустный и молчаливый, бродил он по дворцу и нигде не находил покоя.

Испугались его придворные и стали приглашать к нему разных врачей, но никто не мог помочь ему. И вот однажды тайно было решено привести во дворец колдунью. Ту самую, которая помогла Дагни.

— Кто ты и почему думаешь, что можешь помочь мне? — спросил принц у ведьмы, когда та переступила порог дворца.

— Мой принц, я знаю, что могу помочь. Вы ищете вашу жену, и я знаю, где найти ее.

— Где?! Где?! Скажи мне! — принц вскочил.

— Она вернулась на север, домой. Она долго тосковала по своей родине, а потом вернулась туда. Если хотите, могу помочь вам отправиться вслед за ней. Вот, возьмите, — и колдунья протянула ему такой же пузырек, какой давала и Дагни. — Выпейте это и станете птицей. Вы сможете летать, полетите на север и найдете там свою жену. Сердце подскажет вам, куда лететь.

— Давай скорее! — принц выхватил пузырек из рук колдуньи, открыл его и поднес к губам.

— Подождите! Снадобье подействует, если пить его в полночь. Надо ждать еще час, — остановила его ведьма.

О, как медленно тянулся этот час! Принц вышел на балкон и, стоя там, глядел на звезды, думал о чем-то.

Ровно в полночь колдунья протянула пузырек.

— Время! — сказала она.

Принц взял волшебное зелье из ее рук.

— А как же я найду ее? Как перелечу через океан? Ведь это далеко, а я никогда не летал.

— Сердце подскажет вам, мой принц. Оно подскажет, куда лететь и что делать. Вы только слушайте его.

Принц молча стоял несколько минут, а потом вернул пузырек ведьме.

— Нет, — сказал он задумчиво, — если мне может помочь только сердце, то мне лучше остаться здесь. Потому что сердце мое принадлежит этой земле. Я не смогу взять его с собою.

— Что вы хотите сказать? — удивилась ведьма.

— Я хочу сказать, что даже если я преодолею путь через океан, не погибну на его просторах, пересеку бескрайние равнины и высокие горы, я не смогу привезти Дагни сюда. Она не может жить здесь. Она не вернется больше. Ее родина ей дороже, чем я и моя любовь. Я не боюсь тех препятствий, что встретятся мне на пути, но я боюсь тех, которые ждут меня дальше. Их нельзя преодолеть.

— Вы правы, принц. Придется остаться там. Другого выхода нет. Ведь вы любите ее, не так ли? — спросила ведьма.

Принц покачал головой.

— Ее любовь дорога мне, но моя страна мне дороже. Здесь я родился, и здесь меня похоронят рядом с моими предками. Там, на севере, ужасно холодно, иное дело здесь. Здесь так красиво и хорошо. Не стоило жениться на Дагни, я только испортил жизнь нам обоим.

Принц сокрушенно вздохнул, а колдунья кивнула в знак согласия и тихо покинула дворец, унося заветное снадобье с собой.

Проходили годы. Испанский принц и норвежская принцесса продолжали жить в разлуке. Но никто из них так и не связал себя какими-либо узами снова, оба они были одиноки. Оба любили и оба страдали. Но они также знали, что покой души важнее всего остального, поэтому они не могли быть вместе. Так распорядилась жизнь. Так было лучше для всех, и они смирились со своей судьбой. И даже были счастливы.

Присутствие человека, даже самого любимого, не сможет заменить твоих привычек, образа жизни, эта любовь не убьет ни любви к родителям, ни любви к друзьям, ни любви к местам, где ты родился и вырос.

А что до его отсутствия… Ведь если ты действительно любишь кого-то, то он всегда с тобой. Так что принц и Дагни были всегда вместе, несмотря на моря и горы, разделявшие их.

Что такое километры водной пустыни в сравнении с истинной любовью? Что значат самые высокие горы в сравнении с вечностью?

Прибой на испанском побережье тоже может рассказать вам свою версию этой истории. Она, конечно, будет отличаться от версии норвежских водопадов и от этой нашей версии. В них вообще мало общего. И лишь в одном сошлись все: Дагни и любимый ею принц, не видя друг друга и мечтая о встрече, были гораздо счастливее тех, кто видит друг друга каждую неделю, каждый день, каждый час, но не умеет ценить эти встречи, кто не ждет их со смешанным чувством радости и страха, от которого хочется кричать, смеяться, совершать необдуманные поступки. Всех тех, в ком обыденность чувств вытеснила все остальное, и тех, кто верил в чудеса лишь в ранней молодости, а с годами забыл их язык и разучился их видеть.

Если бы они задумались над этим, то наверняка сказали бы так: «Чушь! Нам-то гораздо лучше. Мы живем спокойно и не переживаем ни о чем. Мы видим друг друга. Мы ничего не ждем, ни о чем не мечтаем. У нас и без того проблем хватает! И потом, мы не верим в любовь на расстоянии, как не верим и в вечную любовь. Все чувства с годами угасают. Это просто мечта, мираж. Если бы они встретились снова, то поняли бы, что их любви давно уже нет. И у нас ее тоже нет, но зато — мы вместе».

Но они не задумываются, им просто некогда сделать это: они все торопятся куда-то, все гонятся за счастьем и с каждым новым шагом уходят от него все дальше; они бегут за ним, не разбирая дороги, пока однажды не остановятся, со смутной тревогой понимая, что давно уже потеряли из виду его следы.

Сокровище

Давным-давно, когда мир еще не знал слов «прогресс» и «техника», когда люди еще только делали робкие попытки подчинить себе природу, а на месте современных портовых городов были маленькие рыбацкие деревушки, в одной из них, что на южном побережье Средиземного моря, в Андалусии, и произошла эта история.

Эта деревушка ничем не отличалась от соседних — там так же пахло морем и рыбой, так же на невысоких заборах сушились развешанные сети, а рядом лежали перевернутые днищем вверх лодки, так же рыбаки на рассвете уходили в море и могли не возвращаться сутками и даже неделями. И так же как и в других деревнях, подруги рыбаков, их жены и невесты, подолгу стояли, глядя на темнеющее вечернее море, ожидая, что вот-вот у самого горизонта покажется маленькая черная точка. Некоторые из них подурнели, стоя изо дня в день на морском берегу, их лица были обветренны и кожа их огрубела, глаза стали хуже видеть от постоянного напряжения, морщинки — следы постоянной тревоги — покрыли их лбы и щеки. Другие же, совсем еще молоденькие, с живыми миловидными лицами, еще не узнали губительного влияния времени и оставались красивыми той красотой, которую может подарить только юность.