Обретенная (СИ) - Холлей Ниизла

Останавливаюсь перед «осиротевшими» уродами. Вглядываюсь в их лица. Люди, как люди. Выдержав паузу, все склоняются в поклоне. Особенно выделяются три женщины разного возраста, в облике которых прослеживаются родственные черты. Сестра и две дочери Алиссандры. Красивые. Холеные. Нет даже тени человечности в прекрасных глазах. Только жестокость и жажда власти.

— Вы знаете кто я. И для чего сейчас здесь нахожусь. Представьтесь, и пойдем проверять МОИ владения.

* * *

Вперед, на пол шага выступила, по видимому, старшая дочь казненной леи.

— Я Алиса, старшая дочь Старейшины. А рядом со мной моя младшая сестра Аделия и тетушка Леонтина. — Испепеляя меня голубыми озерами глаз, представилась женщина, — В качестве подтверждения нашей покорности, позвольте подарить вам этого раба… Он молод, умен, искусен в любви, и у него уже есть две дочери.

Она знаком подозвала красивого русоволосого парня, одетого только в серую замшевую безрукавку, зашнурованую на груди, черные брюки и серые мокасины. Несчастый, с отчаянием и болью взглянув на дарительницу, покорно опустился на колени у моих ног.

— Интересно… а кто может подтвердить его искусство? — поинтересовалась я, тихо зверея.

— Я! — гордо вскинула голову Алиса. — Он, к тому же, отец моей старшей дочери и дочери Старшего Советника леи Камиллы!

— Вот как! Думаете купить меня объедками со своего стола? — в уме старательно перемножая трехзначные цыфры, усмехнулась я. — Отбросами расплатиться решили?

Бедный парень вздрогнув всем телом, только еще ниже склонился к моим берцам. Господи! Какой дрянью я сейчас себя чувствую!!! Никогда в прошлой жизни не оскорбляла так никого!!!!!!!!! Прости, дружище, ты тут ни при чем! Слово даю — я тебя отсюда заберу и помогу стать нормальным мужчиной!

— Хмм… Так вам же, лея, отбросы больше всего нравятся! Если вы ради них, даже на государственный переворот пошли!!!! — нежным голосом пропела младшая сестренка Алисы.

Верите, я с трудом сдержала изумленный возглас. Как хорошо, что у меня маска нерро на лице!!!!!!!!!!

— Один из тех, кого вы, милочка, назвали «отбросом» — отец вашего ребенка! — дала я ей шанс на отход. Напрасно! Эта очаровательная «эльфочка» на корню срубила мои потуги никого не убивать!

— У меня нет ребенка! То мясо, что родилось от этого отброса, годится только на роль «червя», и не должен пересечь рубеж пятнадцати лет! А ты вообще сейчас сдохнешь!!!!!!!!

Обезумевшая тварь выхватила боевой лучевик, и, с трудом направив его дуло на меня, нажала курок.

Елки!!!!!! Ну как меня достали эти идиотки!!!!

Фонтан плазмы, отброшенный силовым щитом, накрыл часть окаменевших от ужаса людей. Они даже не поняли, что уже мертвы!

— Мор, Сет — нет! Пока никого больше убивать не надо! — приказала я разочарованным телохранителям.

Наклонилась к замершему рабу, чтобы не видеть обугленные, догорающие горки плоти и костей, бывшие когда-то практически абсолютными вершителями сотен тысяч судеб. Но даже активированный воздушный фильтр, не смог сразу избавить меня от навязчивого сладковатого запаха сгоревшей человеческой плоти.

Коснулась плеча моего нежеланного «подарка»:

— Вы меня слышите? Посмотрите на меня. И скажите, как вас зовут.

Парень, едва заметно вздрогнув, поднял на меня сине-серые глаза:

— Морис, госпожа.

— Встаньте, нэр Морис. Проводите нас в усадьбу. А лучше сразу в бараки, к рабам.

— Да, госпожа… — снова склонился он, потом гибко поднявшись, и шагнув вправо, вполоборота двинулся вперед.

Сет, уже весь мозг мне проевший досадой на то, что никого еще не удалось убить, потрусил следом, не оставляя надежды на возможность поохотиться. Замыкающим тихо скользил невозмутимый Мор.

* * *

Мы вошли в полуоткрытые ворота, с охранными вышками по сторонам, и по выложенной булыжником дороге, пошли к главному строению. Перед которым дорога расширялась до небольшой площади.

Дома стояли полукругом, и даже не все из них были каменными. Проезды, расходящиеся от площади, казались тоннелями, проложеными где-нибудь в Шанхае. В центре площади высился старый развесистый дуб, бросая тень на каменный бортик колодца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Собственно, главный дом оказался большим двухэтажным зданием, сложенным из серых камней. Он очень напомнил мне ратушу в каком-нибудь маленьком европейском городке — те же строгие линии, невзрачный вид, отсутствие украшений, узкие оконца с простыми деревянными ставнями. Казалось, его построили по одному и тому же чертежу. Вот только в на Земле у ратуши не было высокой башенки, где помещался колокол.

— Куда ведут эти проходы? — чувствуя нехорошее, спросила я.

— За домом Госпожи находятся теплицы и зимние сады. Дальше, вторым рядом, птичники, конюшни, коровники и прочие места содержания животных. В третьем ряду — аквакультуры… Замыкают — бараки… — тихо, но внятно отрапортовал Морис.

— Веди сразу к баракам. Детские бараки есть?

— Да, госпожа… нам надо идти по крайнему левому проходу.

— Идем!

Мы, минуя центральное здание, углубились во владения дьявольского отродья, оставшиеся в живых встречающие смирно ползли следом за нами..

Миновали теплицы, за которыми буйно разрослась широкая полоса яблоневого сада, конечно же, идеально распланированного.

— Хорошие деревья… и урожай богатый… — чувствуя как во рту скапливается горькая слюна, а к горлу подступает омерзительная тошнота, отметила я. — Скажите… что делают с телами погибших и умервщленых рабов?

— Их… их сжигают… госпожа… — едва двигая губами ответил белый как мел парень.

— А пепел под деревья высыпают. И в оранжереи. — ощущая себя в шкуре комиссара Берлаха, просто уточнила я. — А тем, что там вырастает, кормят рабов…Так?

— Да…

— Где крематорий? — у меня мучительно разболелась голова. Еще немного, и я прикажу все здесь уничтожить. Сет, чувствуя ад в моей душе, завелся до предела. Еще немного — и он не оставит здесь ничего живого.

— За детским бараком, госпожа…

Не заметила, как мы дошли до цели нашего похода.

Десять огромных, длинных бараков. Чистота и порядок… За крайним слева, трубы крематория…

— Где все рабы, — повернулась я к Морису.

— Часть — на работах. Часть — в летнем лагере.

— А дети?

— Часть учится работать, часть в летнем лагере. Здесь только самые маленькие…

Захожу в стерильно чистый барак. Там, около пятидесяти малышей безмолвно играют под присмотром трех изможденных мужчин. Увидев нас, мужчины бесшумно опускаются на колени. Но один из них, на шаг впереди.

— Дежурный по детскому бараку Феран.

— Вы сейчас же отведете или отнесете детей на взлетно-посадочную площадку. — уже воя в голос внутри себя, мертвым голосом приказала я. — И погрузите на челнок. Чтобы через три часа все дети были вывезены!

— Госпожа!!! Молю вас!!! Не убивайте их!!!!! Они такие умненькие и терпеливые!!! Пощадите!!! — мужчина подполз к моим ногам, покрывая берцы поцелуями.

Он что, действительно подумал, что я ХОЧУ ЛИКВИДИРОВАТЬ ДЕТЕЙ!!!

— Встаньте… пожалуйста!!! — попросила я.

Мужчина обреченно поднялся…

— Я скормила вашу лею Алиссандру своему сателлиту. И больше НИКОГО НИКТО НЕ БУДЕТ УБИВАТЬ! Детей, под вашим присмотром я отвезу пока на орбиту. Пока здесь строится детский центр. Их надо помыть, накормить, и научить играть и смеяться!

— Мы все сделаем, как вы скажете, госпожа… Вы — сердце милостивой Вселенной! Мы вечно будем молить Космос о Вас! — мужчина говорил спокойно, но слезы текли по его изможденному лицу…

Еще немного — и я сорвусь! Поворачиваюсь к Мору:

— Проследи, чтобы всех детей отвезли и устроили с максимальными удобствами. Бараки и печь — уничтожить. Здесь оставить тех людей, которые пока будут следить за животными. Кормить по высшему классу! За старшего сюда прибудет Шарухх! Сет… ты знаешь, кто должен умереть… — сателлит повизгивая от открывшейся перспективы, подпрыгивал на месте…. -… только, чтобы дети этого не увидели!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})