Осколок реальности. Мия (СИ) - Александра Леман

менее фанатично чем газоны. Вообще создавалось ощущение, что сейчас была не ночь, а солнечный погожий денек.

«Да, Кай и вправду сдержал свое слово» — удивленно подумала я, когда Дрейк припарковался у центрального входа здания.

Внутри, несмотря на поздний час кипела жизнь.

— Доброй ночи, вы к кому? — за стойкой нас встретила приятная женщина средних лет и улыбнулась нам.

— Они со мной.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто почтил нас своим присутствием.

— Ну, как дела в стриптиз клубе? — спросил Дрейк, когда мы зашли в лифт.

— Потрясающе. Новые пилоны, инкрустированные драгоценными камнями — последнее слово в извращении, — огрызнулся Кай.

От него нещадно разило алкоголем, но ко всему прочему примешивался запах корицы и лимона.

— Тебе в третью палату, Мия.

— А вы не пойдете?

Дрейк отрицательно помотал головой.

— Можешь находиться там столько, сколько нужно. Мы подождем.

В подтверждение его слов Кай завалился на диван и достав сигареты бессовестно закурил.

— Валяй, смертная. Ты же так этого ждала.

С бьющимся сердцем я заношу руку, чтобы постучатся, но тут же с досадой отдергиваю себя.

В палате приглушенно горит свет, пищат какие-то аппараты, у изголовья кровати. Долорес лежит, укрытая бежевым пледом. Стараясь не шуметь, я тихо опускаюсь на колени перед кроватью.

— Привет, Дол. Это я, Мия. Как ты себя чувствуешь?

Я знаю, что она под лекарствами и ее сон достаточно крепок. Она не слышит меня.

На цыпочках я прохожу мимо, усаживаясь в кресло напротив кровати. Отсюда мне хорошо видно ее спокойное лицо с красивыми чертами, не испорченными старостью и болезнью. У меня все еще встает плотный комок в горле, когда я вспоминаю о том, что с ней сделали эти твари, но я больше не позволяю себе плакать. Я прекрасно понимаю, что не в силах изменить всего произошедшего, но от чувства несправедливости и беспомощности меня бросает в дрожь.

Робко, я начинаю разговор. Он нужен мне, чтобы прийти в себя, разложить все по полочкам и просто успокоится. Я говорю с прежней Долорес и мой голос монотонен, почти шепот. Сидя на кресле и вглядываясь в ее черты, я тихо рассказываю ей о сегодняшнем дне. Мне нравится думать, что я знаю почти все ее ответы и реплики на мои похождения. В этом монологе я делюсь с ней своей радостью, наблюдениями.

Дойдя в рассказе до момента поцелуя, я умолкла. Не потому, что я не доверяю Долорес, или не хочу рассказывать, нет. Просто произошедшее вызывало во мне столько эмоций и значило для меня так много, что я захотела дождаться момента, когда Долорес придет в сознание. Я верила, что рано или поздно это произойдёт.

— Ну и вот, я пришла тебя навестить, — скомкано закончила я, и осталась одна в звенящей тишине.

Я погружаюсь в свои ленивые мысли и совершенно отстраняюсь от мира. Мне хочется на минуточку закрыть глаза, и я поддаюсь этой маленькой слабости. Меня тянет в сон, но я не хочу уходить. Ничего ведь не случится, если я еще какое-то время просто посижу с Долорес.

Как и следовало ожидать, я быстро заснула.

Во сне меня несло на какой-то лодке по ленивому течению реки. Оглушительно щебетали птицы и я, отложив весло, с интересом смотрела по сторонам. Зеленые сочные деревья обступали берег реки с двух сторон и нос щекотал запах разогретой солнцем земли и травы. Сон был таким реальным, что я с любопытством протянула руку к воде.

Я полностью осознавала, что это всего лишь сон, но вода, осыпавшаяся из моей ладони песком все же, удивила меня.

«Как странно»

— Осторожнее.

Я с удивлением оборачиваюсь назад и вижу, что рядом сидит Кай. Его-то каким боком занесло в мой сон? Это так сильно удивляет меня и злит, что я хватаюсь за весло.

— Осторожнее.

Напряжение в его голосе заставляет меня насторожиться, и я поворачиваюсь к носу лодки, чтобы понять, что его так взволновало. Но тихой летней реки уже нет. Мое маленькое суденышко бесконтрольно несет по бурному потоку, вот-вот норовя выкинуть на камни.

Брызги воды, словно песчинки царапают мне щеки, и подняв руку, тыльной стороной я утираю лицо. На руке видны капли крови.

Кая уже нет в лодке, и я остаюсь совершенно одна, борясь с потоком, который на моих глазах превращается в неуправляемую стихию. Небо затягивают пузатые серые тучи, и в следующее мгновение вода обрушивается даже сверху. Из рук вырывает весло и уносит куда-то в сторону.

Я начинаю задыхаться, так как любой вздох наполняет рот песочной пылью. Впереди обрыв, с которого со звериным ревом срывается вода. Мысль, что это конец приводит меня в отчаяние, я из последних сил вцепляюсь в борта лодочки и в следующее мгновение просыпаюсь.

Сердце колотится в груди. Меня еще не отпустил ужас предстоящей гибели, когда я понимаю, что изо всех сил вцепляюсь руками в подлокотники кресла. Подушки скинуты на пол. Я начинаю понемногу приходит в себя.

— Кошмар?

Голос из сна припирает меня к месту.

Кай собственной персоной стоит в тени у окна. Он не двигается, глядя куда-то в сторону, но я ощущаю его напряжение. Страх холодной змейкой заползает под футболку. Что ему надо?

Я украдкой бросаю взгляд на дверь. Я, кажется, заперла ее.

«Как он попал сюда.»

— Это не было трудно, — тихо, с насмешкой говорит он. — Более того, она все еще закрыта.

Один на один с ним я чувствую, как мне становится не по себе.

Мои мысли в беспорядке начинают метаться в голове, перебирая все возможные варианты действия. Может бежать? Но я не успею открыть дверь, если Кай сказал правду.

Или закричать? Кто-нибудь наверняка услышат.

— Издашь хоть звук, и я убью старуху. Все поняла?

Он пьян.

Я сжимаюсь в кресле и осторожно киваю. Сейчас его главное не злить и выиграть время.

«Надо успокоиться. Это всего лишь Кай. Тот же Кай. Та же дешёвая неприязнь и дорогой лоск. Да что с ним происходит последнее время?»

Я украдкой бросаю взгляд на демона — тени под пустыми, темными глазами, в которых сквозит безразличие.

У меня совершенно не получается успокоится. Ни на грамм. Вытянувшись в кресле я настороженно и затравленно наблюдаю за тем, как Кай не спеша отходит от окна и подходит к кровати. Склонившись над Долорес, он какое-то время безучастно вглядывается в ее лицо. За эти несколько минут молчаливого напряжения у меня выворачивает внутри каждый нерв.

Наконец Кай выпрямляется и отступает от кровати, почти вызвав тем самым мой облегченный вздох.