Подарок - Геннадий Ищенко

– Ты меня сегодня поразила, – признался Игорь, когда они уже готовились отойти ко сну. – Не думал, что ты на такое решишься в чьем-то присутствии.

– А что, тебе было нехорошо?

– Не в этом дело, мне с тобой всегда хорошо. Я понимаю, что дед ничего не видел и не слышал, но все равно мне его присутствие было неприятно. Правда, только до тех пор, пока я обо всем вокруг, кроме тебя, не позабыл. А что ты ему сказала на ухо перед уходом?

– Он, может быть, ничего не слышал, хотя я не всегда могу и хочу сдерживаться, но прекрасно понял, чем мы у него за спиной занимались. Мне совсем не улыбается, чтобы он потом распустил свой поганый язык. Поэтому я ему на такой случай пообещала много чего интересного, призналась, что ведьма, и послала небольшую волну жути.

– Поверил, как думаешь?

– А мне и думать не надо, знаешь, как от него разило страхом? Я даже подумала, что перестаралась, и он сейчас обделается. К счастью, обошлось.

– Ладно, все хорошо, – он поцеловал жену в висок. – Давай спать.

Ночью Ольга проснулась с бешено колотящимся сердцем и села на кровати, стараясь не разбудить мужа. В носу еще стоял запах степных трав и дыма горящих костров, на которых женщины стойбища варили похлебку. Сон наплывал, вспоминаясь в мельчайших подробностях, принося ощущение чего-то важного.

Мать позвала Зангу, играющую недалеко от своего шатра с соседкой Зукой.

– Иди сюда дочь! Сегодня наша очередь нести еду деду. Возьми миску и лепешки и отнеси. Потом можешь вернуться, никуда твоя Зука не денется.

– Мама, я не хочу к деду! – захныкала восьмилетняя Занга. – Я его боюсь. Может пошлем брата?

– Вот еще глупости! – рассердилась мать. – Это твой родной дед, и он тебя не съест. И не дело мальчишек делать женскую работу. Держи похлебку.

Взяв в руки миску, обернутую в тонкий войлок, и узелок с лепешками, девочка побежала к центру стойбища, туда, где стоял шатер шамана. Подойдя к нему вплотную, она услышала, что дед говорит с кем-то из мужчин, и хотела войти, но узнала голос вождя и не посмела переступить порог. Все дети племени боялись этого седого, украшенного шрамами, но еще крепкого на вид старика, хотя для ежегодных жертвоприношений он выбирал почти всегда только одних девочек. Занга хотела отбежать подальше и подождать, пока дед останется один, но следующие слова мужчин заставили ее ноги прирасти к земле, а сердце сжаться от страха.

– И что ты собираешься делать с этой девчонкой? – спросил вождь. – Может быть, принесем ее в жертву богам-покровителям на ближайшем Круге?

– Зангу? – сказал дед. – Нет, пусть живет. В ней моя кровь, и я не вижу в ней опасности.

– А ее сила? – возразил вождь. – Сам же говорил, что она сильнее остальных женщин племени. Ты знаешь законы Круга, мы не можем давать женщинам такую силу. Достаточно того, что они в свое время правили племенами, такого больше никогда не должно повториться!

– Я знаю законы, – согласился шаман. – Но я так же знаю и то, что уничтожение магически одаренных девочек привело к тому, что магия в племенах вырождается совсем. Пройдет еще сотня лет, и наши люди вообще забудут, что это такое. Занга без знаний никому не опасна, а учить ее никто не собирается. Зато она может передать свой талант детям, и необязательно это будут одни девочки.

– А если она получит доступ к наследственной памяти, к твоей памяти Зартак!

– А как ты это себе представляешь? Наследственная память не связана с телом, лишь с духом. Постичь ее нелегко даже тому, кто видит потоки силы. А она пока лишена даже этого.

– А если все-таки ей это удастся?

– Тогда Занга умрет, и я не посмотрю на то, что она моя внучка. Их у меня больше, чем пальцев на руках.

– Смотри, – предостерегающе сказал вождь. – Ты сказал – я услышал!

Больше она не стала слушать, метнувшись за угол шатра. И вовремя: откинулся полог, и, пригнувшись, вышел вождь, который огляделся и не спеша направился к своему шатру. Она некоторое время сидела на корточках за шатром, пытаясь унять сердцебиение, потом вошла в шатер и окликнула шамана.

– Деда, это Занга. Мама прислала еду, мне можно зайти?

– Входи, – разрешил дед. – Поставь все на кошму и подойди сюда.

Она положила все на войлочную подстилку, покрывающую весь пол в шатре, и подошла к деду, внутренне цепенея от страха. Как всегда он видел ее насквозь.

– Подойди ближе! – приказал он. – И не нужно так бояться, я внучками не питаюсь. А твоя мать вообще самая любимая из моих дочерей. Поэтому я хочу тебе дать один совет, который, как я надеюсь, сбережет тебе жизнь. Никогда, ты слышишь, никогда не заглядывай внутрь себя. Там для тебя только смерть. Сейчас ты забудешь мои слова и вспомнишь их тогда, когда придет время. А теперь иди к матери и постарайся поменьше попадаться на глаза вождю.

– Не заглядывать вглубь себя, – повторила про себя Ольга слова шамана. – А вот хрен тебе, дед!

Утром Ольга была непривычно задумчива и немногословна.

– Что-то случилось? – забеспокоился Игорь. – Ты явно не в своей тарелке!

– Видела интересный сон, – отозвалась Ольга. – Скорее всего, это вообще не сон, а часть воспоминаний Занги. У них в племенах когда-то был матриархат, который держался на магической силе жриц. Потом в связи с нашествием соседей жрицам пришлось поделиться своими знаниями с мужчинами, иначе племенам было не выстоять. Так закончилась эпоха матриархата. После победы над врагом мужчины уничтожили всех жриц, и уже больше никогда не давали в руки женщин такой силы, как магия. Они даже убивали всех девочек, в ком был от рождения сильный дар. Хотели убить и меня, но дед не позволил. Он был вообще, наверное, самым сильным шаманом Круга племен и очень боялся, что такая практика приведет в конечном итоге к полному исчезновению магии в людях степи. Его убили незадолго до того, как меня украли сакты.

– И что самое ценное для тебя в этом сне?

– Самое ценное это то, что в наследственной памяти Занги спят знания поколений шаманов нашего рода!

– А ты-то здесь причем? Наследственная память в генах, а сакты тебе поменяли геном на Ольгин.

– А вот и нет! В генах скрыта наследственная память твоего тела и ничего больше. То, о чем говорил дед, скрыто в той субстанции, которую мы называем духом или душой. И дед настоятельно рекомендовал мне под страхом смерти не заглядывать в себя. А что такое взгляд в себя, если не медитация? Сегодня же нужно поездить по книжным магазинам и поискать кое-какую литературу. А заодно купить все-таки комп. Я узнавала у Анны, есть в нашей квартире Интернет. Все прежние жильцы, кто хотел, им пользовались. Что у нас на сегодня, ателье?

– Рыбин говорил еще о стрелковом клубе. Да и очередного клиента тебе наверняка подбросят. Моему тренеру, наверное, еще рано звонить, сделаю это завтра. Так что, если не захочешь, скажем, в театр, то время и на книги, и на комп должно быть.

– Рано нам с тобой еще по театрам мотаться, хоть и хочется. Мне не терпится и самой стать сильнее, и тобой заняться. Так что делом нужно заниматься. Пошли кушать, Аня уже накрыла завтрак, и Виталий скоро уже начнет названивать.

– Если честно, то я в этой записи ничего не сумел разобрать, – пожилой спортивного сложения мужчина с коротко стриженными седыми волосами перевел взгляд с застывшего на экране монитора кадра на собеседника, которым был тренер, проверявший бойцовские навыки Игоря.

– Я тоже, – согласился он. – Пока не пустил запись с пониженной частой кадров. Мы всегда ведем скоростную съемку, чтобы в подробностях разобрать все нюансы схватки. И этот случай исключением не был.

– И во сколько же раз пришлось замедлить?

– Я замедлил в три раза. Надо бы еще, все-таки она слишком быстро движется, но тогда теряется непрерывность движений. Все-таки у нас для нее слишком низкая частота съемки.

– Однако! – удивился седой. – Запускай еще раз, посмотрим.

Примерно полминуты они смотрели, как на экране миниатюрная девушка, одетая в трико, танцевала на татами завораживающий своей сложностью и грацией танец, выбивая дух из окружавших ее спортсменов.

– Я уже, наверное, раз десять смотрел, – признался тренер. – И тянет смотреть еще. Что-то в ее движениях есть такое завораживающее, одновременно жуткое и красивое.

– Как в танце кобры, – хмыкнул седой. – Неужели все-таки они?

– Не похоже, – покачал головой тренер. – Они так глупо никогда не подставляются. Ведут себя у нас достаточно свободно, но в то же время и осторожно. А если попадут под наблюдение, сразу исчезают. А эта, судя по всему, никуда исчезать не собирается.

– А чего она полезла учить твоих парней?

– Так учить и полезла. Ее возмутило, что ребята немного перестарались, демонстрируя ее парню свое превосходство.

– А парня прислал Рогожин? Значит, и она в его команде. Крепкий орешек, такого не так легко зацепить. И экономический вес немалый, и связи очень обширные. При большом желании достать можно кого угодно, но попробуем в этом случае действовать гибко. Нужно понаблюдать и за ней, и за ее парнем. Чем занимаются, их связи. Может быть, мы для них будем лучшим вариантом, чем уральский олигарх. У тебя от нее какое осталось впечатление?