Фонтаны рая - Артур Кларк

Глава 39

Пещера в небе

Далеко в глубине горы Морган и его инженеры стояли вокруг голографического изображения нижней части башни в масштабе 1:10. Оно точно передавало мельчайшие подробности, видны были даже четыре тонкие направляющие ленты, которые шли вдоль граней, бесследно исчезая над самым полом. Было трудно вообразить, что, даже будучи уменьшены в 10 раз, они тянутся еще на шестьдесят километров вниз – за нижнюю границу земной коры.

– Дайте разрез и поднимите «Фундамент» до уровня глаз, – сказал Морган.

Изображение башни превратилось в светящийся призрак – длинный тонкостенный прямоугольный ящик, в котором не было ничего, кроме сверхпроводящих энергетических кабелей. Нижний отсек («Фундамент» – на редкость удачное название, хотя он и находится сейчас в сто раз выше вершины горы) представлял собой кубическую камеру, каждая сторона которой равнялась пятнадцати метрам.

– Что с тамбурами? – спросил Морган.

Две части изображения стали ярче. На северной и южной гранях, между пазами направляющих рельсовых путей, отчетливо вырисовывались крышки воздушных шлюзов, максимально удаленных друг от друга, – обычная мера безопасности на всех космических объектах.

– Вероятно, они вошли через южный люк, – пояснил оператор. – Неизвестно, поврежден ли он взрывом.

«Ничего, остается еще три входа», – подумал Морган. Его особенно интересовали нижние два. Эта мысль была реализована в период завершения проекта. Впрочем, и сама идея «Фундамента» возникла незадолго до этого – какое-то время считали, что нет надобности строить убежище здесь, в том отсеке башни, который в конце концов станет частью станции «Земля».

– Поверните ко мне основание, – приказал Морган.

Башня опрокинулась и, описав светящуюся дугу, повисла горизонтально. Теперь Морган видел все детали пола. Люки, расположенные у северного и южного краев, вели в два независимых воздушных шлюза. Вопрос в том, как туда добраться. Ведь до них 600 километров!

– Система жизнеобеспечения?

Шлюзы померкли, вместо них появилось изображение небольшого шкафа в центре камеры.

– В этом-то вся проблема, – мрачно отозвался оператор. – Имеется только кислородная система. Нет очистителей и, конечно, энергии. Лишившись транспортера, они едва ли переживут ночь. Температура падает – после захода она уже снизилась на десять градусов.

Моргану показалось, что космический холод проник ему в сердце. Радость от сознания, что люди из транспортера живы, быстро улетучивалась. Даже если запасов кислорода в «Фундаменте» хватит на несколько дней, что толку, если спасенные замерзнут еще до рассвета?

– Я хотел бы поговорить с профессором.

– Мы не можем выйти на него непосредственно – аварийный телефон «Фундамента» связан только с «Центральной». Впрочем, сейчас попробую. Оказалось, что это не так просто. Когда связь была установлена, к телефону подошел водитель-пилот Чанг.

– Прошу прощения, но профессор занят.

От изумления Морган на секунду лишился дара речи, но потом, отчеканивая каждое слово (особенно свое имя), сказал:

– Передайте, что с ним хочет говорить Ванневар Морган.

– Я ему передам, но вряд ли это поможет. Он объясняет студентам устройство какого-то прибора. Кажется, спектроскопа. Больше ничего спасти не удалось. Сейчас они прилаживают его к одному из иллюминаторов. Морган едва сдерживал ярость. Он уже хотел было спросить: «Они что, спятили?» – когда Чанг сказал:

– Вы не знаете профессора, а я провел с ним двое суток. Он очень целеустремленный человек. Мы с трудом помешали ему вернуться за остальными приборами. А сейчас он заявил, что раз уж гибель неминуема, он должен убедиться в нормальной работе хотя бы этого проклятого спектроскопа. В голосе Чанга чувствовалось восхищение своим упрямым пассажиром. Действительно, профессору нельзя отказать в логике. Необходимо спасти все, что можно, – ведь на снаряжение этой злополучной экспедиции потребовались многие годы.

– Ладно, – произнес наконец Морган. – Тогда доложите обстановку.

– Могу сообщить очень немногое. В сущности, у нас нет ничего, кроме одежды. Одна студентка успела схватить свою сумку. Угадайте, что там было? Черновик ее диссертации!..

Морган смотрел на прозрачное изображение башни, и ему казалось, что он видит крошечные, в масштабе 1 : 10, человеческие фигурки. Стоит протянуть руку, и они спасены…

– Главные проблемы – холод и воздух. Не знаю, скоро ли нас задушит углекислым газом. Может, кто-нибудь найдет способ от него избавиться. Но…

– Голос Чанга понизился на несколько децибел, казалось, он боится, что его подслушивают. – Профессор и студенты не знают, что южный шлюз поврежден взрывом. Там утечка – непрерывно шипит вокруг уплотнений. Насколько это серьезно, сказать не могу. – Голос снова поднялся до нормального уровня. – Такова ситуация. Ждем ваших сообщений.

«А что здесь можно сказать, кроме прощайте»?» – подумал Морган. Он всегда восхищался теми, кто умел принимать решения в критических ситуациях, но отнюдь им не завидовал. Янош Барток, дежурный офицер безопасности на станции «Центральная», взял бразды правления в свои руки. Все находящиеся в недрах горы в двадцати пяти тысячах километров под ним (и всего в шестистах километрах от места происшествия) могли лишь выслушивать доклады, давать полезные советы и по мере возможности удовлетворять любопытство репортеров.

Максина Дюваль связалась с Морганом через несколько минут после аварии.

Как всегда, ее вопросы били в самую точку.

– Успеет ли «Центральная» добраться до них?

Морган заколебался. Ответ на это, безусловно, был отрицательным. Однако неразумно и даже жестоко так рано оставлять, надежду. Ведь несчастным все-таки повезло…

– Я не хочу внушать напрасные надежды, но мы, возможно, обойдемся и без «Центральной». Гораздо ближе, на станции «10-К» – на высоте десять тысяч километров, – работает группа монтажников. Их транспортер дойдет до Сессуи за двадцать часов.

– Так почему же он еще не отправлен?

– Офицер безопасности Барток сейчас примет решение, но все усилия могут оказаться тщетными. Воздуха хватит всего на десять часов. Еще серьезнее проблема температуры.

– В каком смысле?

– Наверху ночь, а у них нет источников тепла. Прошу вас, Максина, задержите это сообщение. Неизвестно, что иссякнет раньше – тепло или кислород.

Максина несколько секунд молчала, а потом с необычной для себя робостью заметила:

– Возможно, я идиотка, но ведь метеоспутники с их огромными инфракрасными лазерами…