Укрощение сердцееда (СИ) - Снатёнкова Алёна

– Чего?

– Я все по твоему красноречивому взгляду понял. Даже не надейся провести со мной эксперимент.

Молчу, не понимая, что он в моем взгляде увидеть мог. Скидываю обувь, пытаясь уловить в квартире посторонний шум. Вроде, тишина. Кажется, и правда здесь никого нет. Тогда отчего я до сих пор не могу выдохнуть от облегчения? Почему напряжена? Зачем все тело дрожит, а губы пересохли?

– Пойдем, – приказывает Макеев, то есть Денис. И снова хватает меня за руку, заводя вглубь квартиры. – Ау-у-у-у. Есть здесь кто-нибудь? Слышишь? Никого.

– Совсем не смешно, – огрызаюсь и отворачиваюсь, чтобы свет включить.

– Да, не смешно, но чертовски приятно.

Оборачиваюсь назад, тут же натыкаясь взглядом на Дениса, который стоит рядом. Он близко. Очень и очень близко. Впервые, наверно, мне не хочется отпрыгнуть в сторону. Мало того – я бы с удовольствием еще так постояла. Вот только проблема: под Макеевским взглядом у меня голова кругом и давление скачет. Холодно и резко жарко. Конечно, можно списать все на усталость или бешенство, но… Буду дурой, если начну врать самой себе.

Растерянно огляделась, не зная, что делать дальше. Предложить в прятки поиграть? Нарды? Карты? Чем люди занимаются поздней ночью? Ну, уж точно не стоят посреди комнаты, глазея друг на друга.

Телефонный звонок меня спас. Хотя и убил одновременно. Макеев же рядом стоял. Вот он и увидел имя Янки на дисплее. Денис застыл. В буквальном смысле.

– Не знаю, чего пончик хочет, но я пошел переодеваться.

Бум. И вышел из комнаты.

Черт. Может, скинуть и написать сообщение? Блин. Как же сложно врать. Вот зачем надо было говорить Денису, что Лавровой не было дома? Кто просил? Почему нельзя сразу правду сказать? Не пришлось бы сейчас за обман краснеть.

– Да, Ян, – отвечаю, подходя к окну.

– Ты чего не отвечаешь? Раз десять тебе набирала, а ты вне зоны. Куда Макеев тебя отвез?

– Что-то случилось?

– Ладно, потом про Макеева расспрошу. Сейчас о другом. Сашуль, мне очень нужна твоя помощь. Мама звонила: она завтра проездом здесь будет. Пожалуйста, можешь вместо меня утром поработать? Я знаю, что у тебя выходной, да не простой, а с Денисом, но мне очень надо.

Янка замолчала, но было слышно, как загремела посуда.

– Кстати, я отмыла все бокалы и даже сковородку.

– Передай тете Люде, чтобы чаще приезжала, – улыбаюсь, представляя, как Лаврова сейчас бегает с веником по квартире. – Конечно, я поработаю.

Улыбнувшись, села в кресло, и только тогда заметила Дениса в проеме двери.

– Сашуля, ты чудо. Знаешь же об этом?

– Ага. Догадываюсь, – на автомате отвечаю, продолжая пялиться на парня. И как-то улыбка сама по себе с лица исчезла. Что происходит?

– Пончик домой вернулась? – мы снова встретились глазами. – Хочешь, чтобы я отвез тебя?

Хочу ли я уехать? Нет. Я уже врала сегодня. От еще одного маленького обмана точно не умру.

31.

– Карамелька, мне плохо! – орет Денис, хватаясь за живот. На минуточку, за свой голый торс, потому что про футболку парень явно забыл. – Ай, как больно!

Ну, и что делать?

Верить и бежать помогать или… Черт. Черт. Черт. Обалдеть, какой пресс. Даже дотрагиваться не надо, чтобы мурашками покрыться и желать охладиться. Уже жарко. Или это в комнате резко стало так душно?

– Саша, срочно помоги мне!

Чем? Прикрыть его пледиком, чтобы мне плохо не стало? Так это я запросто. Все сделаю, чтобы перестать пялиться.

– К-как? – заморгала, пересохшие губы облизывая. – Воды принести? Что у тебя опять болит?

– Все болит, но живот сильнее. В меня будто «чужой» вселился и собирается выбраться наружу. Ты должна меня спасти.

Кто в него вселился? Что ж, кажется, придется опять маме звонить. А что я еще могу? Светочке набрать? Так номера нет. Да и вряд ли Денис захочет, чтобы я разговаривала с той, кто его клизмой пугал.

– Что ты… Кому ты звонишь? – Денис кивает в сторону моего мобильного.

– Маме. Она у меня медик. Сразу поймет, как победить чужого твоего.

Я не успела и пароль ввести, как телефон волшебным или не совсем волшебным образом исчез из моих рук. Макеев, резвый барашек, постарался.

– Не надо маме.

– Почему?

– Я полежу и все пройдет. А если ты расскажешь маме, она подумает, что я заразный и…

– Скорее всего, она решит, что ты неудачник. Сначала нога, потом живот. Уверена, тебе посоветуют беречь голову.

Денис мнется, не понимая, о чем я.

– Голову? А с ней что может случиться?

– Я тебе ее оторву, – повышаю голос, щипая парня за локоть. Ой, какая у него рука горячая. – Опять врать вздумал? Не надоело?

Он растерянно огляделся.

– Между прочим, ты сама виновата, – берет себя в руки и невозмутимо садится на диван. – Да-да. Нечего на меня так смотреть, Сашенька. Ты решила уехать, а я решил тебя задержать. Мне ничего другого не оставалось.

Теперь пришла моя очередь смотреть на него, как на инопланетянина.

– Может, мне еще и извиниться перед тобой?

– Да я не злопамятный. Можешь просто полежать рядом, и я тебе все прощу.

Не думая, хватаю подушку с кресла и кидаю ее в Макеева. Не удивляюсь, когда он резво ловит ее, и тут же следом кидаю вторую.

В яблочко. Вернее, прямо в лоб.

– Ну вот. А теперь у меня сотрясение. Может, и правда позвонить маме и рассказать, что ты здесь над бедным парнем издеваешься? Что она тебе за это сделает?

– Прикажет взять тебя в мужья.

Офигеть. Я это и правда вслух сказала? Эх, думать надо перед тем, как рот открывать. Кажется, Макеев тоже удивился.

– Но потом она вспомнит, что ты умудрился с самоката упасть, и скажет, что такой зять ей не нужен, – быстро договариваю, пока парень не решил из окна выпрыгнуть. – Расслабься, Макеев, никто не собирается становиться твоей женой. Какой из тебя муж? Смешно же.

Почему он не смеется? Смейся.

– А что со мной не так? – заинтересованно спрашивает он, выпрямляя спину.

Как же по-детски это прозвучало. С какой-то обидой в голосе.

– Забей, – отмахиваюсь и сажусь напротив.

– Нет уж. Выкладывай, Карамелька. Почему ты думаешь, что я буду плохим мужем?

Его и правда волнуют такие вещи?

– Я же пошутила, а ты минуту назад корчился от боли.

– Саша!

Последний рык убедил меня, что Денис не отстанет. И чего рычать? Я, что ли, виновата, что он не похож на человека, который добровольно в ЗАГС пойдет?

– Ты врун. Наглый и бессовестный обманщик. Мужчина должен быть честным.

– Значит, девушки могут обманывать?

– Нет. Не могут.

– Хм, – Денис берет секундную паузу, и… Бам. – Давай проверим твою честность, моя правильная Саша: я тебе и правда не нравлюсь?

Упс. Неловко вышло.

Ну и зачем я, спрашивается, тему честности подняла? Не могла начать с его кобелиных замашек? Дура, Саша. Ты самая настоящая дурочка.

– Нравишься, наверно. Временами. А иногда я готова закидать тебя подушками, и…

– После «нравишься» я перестал тебя слушать, – и снова эта самодовольная улыбка на физиономии. – Честность – это круто. Я запомню. Так что дальше? Расскажи мне сказку про идеального мужа. Он должен уметь приносить тапочки в зубах и выкидывать мусор?

– Он не должен возвращаться домой под утро со следами помады на рубашке, – почему-то сразу вспомнилось наше знакомство. – Кстати, а чем ты занимаешься?

– Хочешь узнать, смогу ли я прокормить семью? Не бойся, Карамелька, хлеб будет с маслом.

– Я не про это. У тебя же есть какое-то хобби? Работа?

– Я угоняю чужие тачки, катаюсь на них, а потом перепродаю, – шепотом отвечает он, внимательно смотря мне в глаза.

Макеев же шутит, или золотая молодежь сейчас так развлекается?

32.

– А я из кактусов варю приворотное зелье и под видом компота толкаю на вокзалах.

– Есть! – подскакивает с места, тыкая пальцем в мою сторону. – Значит, все-таки приворожила! Теперь не отвертишься, Саша – ведьма. Сама призналась.