А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы - Рик Рентон

уже на готовый культ верхом запрыгнул, по сути. На этом комплексе был нарисован большой жёлтый овал, как дирижабль — во весь фасад. Зимой там бои были. И нижний этаж кое-где горел. Из-за поднимающейся копоти на этом фасаде образовались вертикальные чёрные полосы.

— И получился типа такой большой шмель во всю стену?

— Именно. Весной там группа подростков каким-то образом спаслась от эпидемии. Вроде бы под завалами нашли почти нетронутую аптеку и продуктовый. Там в разломе ветер так задувал... С гудением. Приползли на звук и сообразили, как убрать рухнувшие перекрытия с помощью домкратов из хозяйственного универмага неподалёку. И жили там месяц по тихой, пока все вокруг загибались от тифа или холеры. В этой изоляции развлекали сами себя сказками про «великого шмеля», который указал им путь к спасению своим "голосом". Там образовалось их первое гнездо. Опорный пункт, как тут в Отраде.

— А теперь? Ты говорил, что их власть там кончилась. Вынесли их оттуда, типа как мы вчера? Но крюки же не воюют, ты тоже сам говорил.

— Так и есть. Не то чтобы не воюют. Сами ни на кого не лезут. А в Долгопрудном все выжившие теперь просто несут всё найденное добро крюкам. Все, включая бывших шмелей. Лишь бы им ещё немного травки отсыпали.

— Хм... — Кира посмотрела на травинку в своей руке. — Неужели прямо так легко подсаживаются... Я слышала, что травка - это так... Фигня.

— А вот вспомни, что этот наш Денчик тут ещё говорил. Самим-то им строго-настрого запрещено употреблять. Под страхом изгнания или казни. Не просто так, от жадности. У них же этого добра как у дурака фантиков. Просто прекрасно знают, что вся эта растительность способна сотворить с нервной системой при регулярном употреблении. Особенно с несовершеннолетней. Да и других развлечений нынче негусто. Вот и тянутся к ним бедолаги, у которых не хватило ни ума, ни воли "нет" сказать.

— Понятно... — Сняв закипевшие кружки с огня, девчонка насыпала туда заварки и несколько ягод шиповника. — А что если он расскажет про тебя не своим? Что если его опять поймают шмели? Или ещё кто?

— А вот это как раз и будет нашей с тобой задачей. Сделать так, чтобы он добрался до остальных крюков целым и невредимым. Хотя бы до Долгопрудного.

— Нашей? — Кира снова принюхалась к веточке зверобоя и, кажется, на долю секунды как-то несмело улыбнулась, без своего фирменного хищного прищура. Но тут же снова стала серьёзной и сосредоточенной. — Ты... Ты всё-таки поможешь мне пойти по следу этой бума...

Её перебил звонко задребезжавший по верстаку отпиленный ствол дробовика.

Крутанув вертел тисков, я вытащил из них обрез. И, прежде чем приступить к чистке укороченного ствола, пригляделся к её лицу. Ждёт ответа.

— Как ты, возможно, догадываешься, здесь меня больше ничего не держит. Кроме, разве что, тёплого душа. И я бы уже ушёл куда подальше... Но Долгопрудный для начала тоже сгодится.

— Долгопрудный? Вы собираетесь в Долгопрудный? — Появившийся на пороге Денчик проявил живой интерес к окончанию нашей беседы. — А можно с вами?

— А что нам за это будет? — Я попытался выяснить, многое ли он помнит из вчерашней беседы.

— Ну... — Паренёк немного стушевался. — Вот такую же куртку вы же искали. Могу найти того пацана. Но это нужно дальше идти. До... Эм-м... Почти до Мытищ.

Похоже, он только что чуть не выдал расположение одной из их плантаций.

— Маловато будет.

— Не, ну вообще товара тоже можем подкинуть. От души, чё! — Юный крюк с мягкой улыбкой полез на любимый торговый конёк.

— Сам свой товар долби. Нам ещё электричество от вас нужно. Ненадолго. Минут на пять.

— Блин... Да это ж надо... Не, ребят...

— Слушай, крюк. Нахер мне ваши плантации не сдались. И плевать я хотел на ваш бизнес. — Я проверил, как ходит помпа, и от хруста оружия в моих руках Денчик вздрогнул и отступил к двери. — Но если уверен в своих силах — скатертью по жопе. Мы тебя не задерживаем. Погода хорошая. Догуляешь сам как-нибудь.

— Ну... Ну, наверное, всё-таки можно устроить...

Слишком легко согласился.

— Только пока я буду у вас в «святая святых», ты немного поскучаешь с Кирой. В укромном месте, с клинком у горла. — Я покосился на девчонку, и она еле заметно кивнула, продолжая принюхиваться к веточке полевого цветка. — И если я не вернусь во время, она знает, что с ним делать дальше.

Денчик тоже покосился на Киру и встретился с тем самым фирменным прищуром.

— Ладно... Устрою... — Спорить и активно торговаться после вчерашнего ему точно не хотелось.

— Вот и ладно. Завтракаем и выдвигаемся.

— А шмели сейчас тут повсюду разве не бегают после вчерашнего? — Усаживаясь за стол, паренёк проявил достойную прозорливость. — Может лучше переждать денёк?

— Я уже сходил на разведку к Отраде, пока вы дрыхли. Те, кто там уцелел, эвакуируются в Химки. В Мегу.

— Это как ты понял? — Кира поставила перед нами кружки и тоже присела за стол.

— Я знаю их тропы. Ими мы, кстати, и пойдём.

— Э-э-э... А может не надо? — Денчик замер с кружкой у рта. Нет, не боец совсем. Но соображает. Поэтому его и взяли в садоводы.

— Сейчас это должна быть самая безопасная дорога отсюда до Химок. На их пути никто не хочет лишний раз появляться. И, насколько мне известно, со времен Весеннего Мора от Красногорска до Долгопрудного нет никого, кто смог бы им что-то противопоставить. Засад там давно некому делать.

— А если навстречу кто пойдёт?

— Вчера уже пришли. И сейчас из Меги точно никто не выдвинется. А вот как раз завтра оттуда придёт карательная экспедиция. Будут пытаться меня найти. Так что ждать ни к чему.

— И как же они отсюда туда ходят? — Кира подсела поближе, когда я развернул на столе карту с планом вчерашнего мероприятия.

— Вот тут грунтовая дорога по лесному массиву Захарьинской поймы до Новогорска. Потом через коттеджи до Заречной улицы. Тоже мимо всяких загородных посёлков. Там уже давно никого, кроме жор. И после этой улицы — прямая дорога по Машкинскому шоссе до самой Меги. Её обойдём по северу — по Химкинскому кладбищу. Вот здесь.

— Любишь ты по