Молчаливая роза - Кейси Марс

— Что «но»?

— Иногда я не верю ей.

Джонатан опять обнял его. Чаще всего настроение у Алекса было бодрым. Сын редко говорил о своем параличе и несчастном случае, послужившем его причиной. Но иногда присутствие других детей причиняло ему страдания. Он ужасно хотел играть вместе со всеми, но не мог. Однако в этом и заключалась стратегия врачей. Доктора надеялись вызвать у Алекса такое горячее стремление выздороветь, чтобы мальчик смог преодолеть все трудности.

— Я понимаю, что это тяжело, сынок. Но доктора прекрасно знают, что делают. Они уверены, что ты снова будешь здоров, и я тоже в этом не сомневаюсь.

Алекс поднял глаза, убедился по лицу отца, что тот верит в выздоровление, и улыбнулся, отчего на щеке появилась ямочка. Напряжение в худеньком теле явно спало, и в этот момент Джонатану сильнее, чем обычно, захотелось забрать мальчика домой.

— Папа, хорошо, что ты пришел.

— Я рад, сынок.

Они стали говорить о картинке, которую рисовал Алекс. Джонатан похвалил его за тщательность работы и стал просматривать другие рисунки. Но тут в игровую комнату влетела миссис Ливингстон — полная, с грозно насупленным лицом.

— Добрый день, мистер Стаффорд. Я не видела, как вы вошли. — Ее хмурая физиономия свидетельствовала, что заметь она его сразу, визит был бы куда короче, если бы состоялся вообще. Она точно знала, как, играя на любви Джонатана к сыну, заставить его делать именно то, что было ей нужно.

— Ухожу, ухожу, миссис Ливингстон. — Он пожал ручонку сына, его изящные пальчики, напоминавшие формой пальцы самого Джонатана. — Приеду за тобой утром, сын. А потом съездим в зоопарк, согласен? Туда привезли белую тигрицу с двумя малышами. Очень редкие звери. Думаю, тебе эта семейка придется по вкусу.

Алекс просиял.

— А мне можно будет их нарисовать?

— Почему же нельзя? Конечно, можно.

— Вот будет здорово, па!

Они еще раз обнялись, и Джонатан ушел. Он правильно поступил, зайдя к сыну, что бы там ни шипели эти медики.

Конечно, врачам лучше знать. Пребывание в больнице, вдали от отца и частной школы для детей-инвалидов, где он тоже проводил немалую часть времени, пойдут ребенку на пользу, обещали доктора. Правда, за полгода лечения мальчика в клинике Джонатан не заметил признаков улучшения. Неудивительно, твердили медики. Их метод лечения требует времени и времени, но шансы на то, что Алекс рано или поздно вернется к норме, весьма велики. Если, конечно, все пойдет удачно, без неожиданных осложнений.

Джонатан снова мысленно вернулся к Девон Джеймс, бесповоротно решившей покопаться в его семейных делах. Когда-нибудь она наверняка разнюхает, что катастрофа, в которой пострадал Алекс, произошла в Стаффорде. Имя его сына снова начнут трепать газеты, снова пойдут гулять старые гнусные слухи… Нет, Джонатан не мог допустить, чтобы Девон продолжала свои раскопки. Ее вредность и настырность наверняка повредят мальчику. Нет, он не может рисковать спокойствием Алекса и найдет способ обуздать ее. Не мытьем, так катаньем! Не помогло убеждение — что ж, он найдет другой способ. Стаффорд в этом не сомневался.

Он хотел, чтобы сын выздоровел. И вернулся домой.

Девон приехала более утомленной и разочарованной, чем сама того ожидала. Она открыла входную дверь, швырнула тяжелую сумку с книгами на диван и поставила на стереопроигрыватель пластинку с записью гитариста Андре Сеговии в надежде, что музыка позволит ей успокоиться.

Проверив записи на автоответчике, она пометила в блокноте, кому надо будет позвонить завтра утром, а затем устало опустилась на диван. Девон начала было перелистывать только что купленные книги, когда услышала знакомый стук в дверь: два коротких удара подряд, пауза и еще один. Это Майкл. У него оставался ключ от подъезда. Желая отделаться от него как можно мягче, она отложила на потом просьбу вернуть ключ. Сейчас девушка пожалела, что не сделала этого.

Она отворила дверь, и перед ней при полном параде — в темно-серой тройке — возник Галвестон.

— Привет, Девон! — Карие глаза скользнули по ее бежевым брюкам и слегка помятой шелковой блузке. — Ты не забыла, какой сегодня день?

— Наверно, забыла. А какой?

— Открытие выставки Жаймендиса! Ты ведь несколько месяцев ждала этого.

— О Боже! — Она и впрямь собиралась на этот вернисаж, но не с Майклом. Как же она забыла позвонить ему и отменить встречу? — Я считала, что при нынешних обстоятельствах… ты сам поймешь, что выход отменяется.

— Наоборот, я с нетерпением ждал этого дня. Может быть, между нами и не все гладко, но мы все-таки остаемся друзьями. Разве не так?

— Конечно…

— Я несколько недель назад пообещал пригласить тебя на открытие — вот и держу слово.

— Право, не знаю, Майкл… Уже поздновато. К тому же я не одета.

— Раньше тебя такие вещи не останавливали. Пошли, пошли! Тебе полезно выйти из дому и проветриться.

Язык не поворачивался сказать ему, что она целый день провела вне дома. Не пойти было бы несправедливо по отношению к Майклу. Он тоже с нетерпением ожидал вернисажа этого бразильского художника. Работы Жаймендиса производили сильное впечатление на них обоих. Девон даже собиралась купить одну-две его картины, хотя ее банковский счет уже не позволял таких трат. С другой стороны, «Следы» были почти написаны и, следовательно, по крайней мере, аванс от издательства можно считать отработанным. Не купить что-нибудь было бы грешно — если, конечно, новые работы Жаймендиса не обманут ее ожиданий.

Она взглянула в зеркало, увидела свою растрепанную ветром прическу, поблекшую косметику и сказала:

— Сделай пока себе коктейль, если хочешь. Я постараюсь побыстрее.

Появилась она через полчаса в голубом шелковом платье с открытой спиной. Белокурые волосы были уложены кольцом на затылке, отдельные тонкие пряди свободно спадали на уши.

— Чудесно выглядишь, — сказал Майкл, не подозревая, что в точности те же слова она слышала накануне вечером в доме Джонатана Стаффорда. Но в устах Майкла они не заставили убыстриться ее пульс, и теплая волна не побежала по животу под платьем…

— Благодарю. — Она открыла дверцу стенного шкафа и достала пальто с воротником из белой норки. — Пошли?

Майкл кивнул и помог ей одеться.

Еще идя к ней, Галвестон попросил вахтера поймать такси. Машина уже ждала у тротуара, так что им не пришлось торчать на холоде. Они сели в кабину и по дороге к «Бесстрашию» — маленькой, но престижной галерее на Пятьдесят третьей улице, неподалеку от Пятой авеню — Майкл распинался, как рад видеть Девон и как сильно он по ней скучал. Затем Галвестон с гордостью поведал о своей новой работе на посту вице-президента компании «Дарнекс» по вопросам маркетинга и стал дотошно объяснять разработанную им «совершенно фантастическую новую схему»…