Ущелье белых духов - Валентин Новиков

Марат внимательно посмотрел на Витальку, но не сказал ни слова.

— Знаешь, в магазине есть уценённая фотобумага, — сказал Виталька. — Что если взять?

— Нам сойдёт и уценённая. Надо будет сфотографировать твоим фотоаппаратом рисунки пещерного человека. У меня получилось такое, что не разберёшь ничего.

Марат продолжал рыскать по окрестностям в поисках всякого рода исторического материала. Он записывал рассказы стариков о прошлом края, о первопоселенцах, выклянчивал, где мог, остатки ушедшей старины: в сарае у него грудой лежали полуистлевшая уздечка, поломанное седло, обломок пики и даже сабля в ножнах. Чабаны показали ему пещеры с наскальными рисунками. Шаг за шагом он проникал всё дальше в глубь времён. И это не было игрой, это стало настоящей исследовательской работой.

За лето Марат заметно подрос и окреп. И если Виталька теперь редко играл с ребятами в футбол, то Марат не пропускал ни одной игры. Дело в том, что днём Виталька работал со всем классом в совхозе на току, а вечером читал книги, которые прислал ему профессор Семёнов.

Дверь чулана приоткрылась, в щель заглянул Игорь Филиппов.

— Пошли играть в футбол. Что вы тут копаетесь в темноте, как кроты?

— Сам ты крот. Снимок засветил. Заходи и закрой дверь на крючок.

Игорь вошёл с футбольным мячом под мышкой.

— Ты с ним не спишь? — спросил Виталька.

— С кем?

— Совсем одурел от футбола. Даже глаза блуждают.

— У тебя у самого блуждают.

— Выдохнешься, иссякнешь, в сборную не попадёшь.

— Попаду.

— Я видел, как он ночью тренировался, — сказал Марат, — при луне. Всех соседей разбудил.

— Днём же работаем. Между прочим, директор велел перебирать огурцы в овощехранилище. Сказал, чтобы вы завтра тоже приходили. Огурцы уже жёлтые. Некому перебрать. И помидоры гниют.

— Ладно, придём. А платить за работу в овощехранилище будут?

— Обещают.

— В прошлом году тоже обещали.

— Семенюк говорит, огурцами дадут.

— Ему самому надо дать огурцом. — Виталька терпеть не мог заведующего овощехранилищем Семенюка. Овощи у него вечно гнили, печка в овощехранилище развалилась, крыша текла. А сам он всегда ходил с недопитой бутылкой в кармане. Его гнали отовсюду. За три года он переменил сто работ.

— Он, конечно, собака, — согласился Игорь. — Вчера ночью, как я тренировался с мячом, он опять гонялся за своей женой по посёлку. Я запустил в него из-за изгороди камнем, не попал.

— Надо рассказать директору.

— Что он ему сделает? — пожал плечами Марат.

— Выгонит с работы.

— А в овощехранилище кого? Уборочная уже началась, всем некогда. Шофёры даже спят в машинах. А этот только и сосёт водку.

— Жалко, если пропадут овощи, — сказал Виталька. — А вообще-то лучше, конечно, работать на току, чем в его вонючем подвале.

3

Утром, когда Виталька и Марат пришли в овощехранилище, Семенюк уже опохмелился.

— Пришли, орлы! — Он похлопал Витальку по плечу и дохнул на него водочным перегаром. Витальку едва не стошнило.

Овощехранилище было в длинном подвале, тёмном и сыром, с развалившейся печкой. Сводчатый потолок подпирали толстые деревянные столбы, уже подгнившие снизу. Летом овощехранилище надо было просушивать и проветривать, но Семенюк ничего этого не делал, и оттого здесь постоянно держался запах гнили и сырости. Ребята работали в овощехранилище неохотно. Собралось всего человек десять.

Семенюк оценивающе оглядел их. Был он высок, широк в плечах, на толстой красной шее крепко сидела похожая на булыжник голова. Ходил он в шерстяных офицерских брюках и светло-зелёной гимнастёрке. Ворот гимнастёрки был ему узок, не сходился на шее. Ребята смотрели на него, задрав вверх головы.

— Маловато вас, — сказал Семенюк. — И все какие-то не крупные. Остальных-то чего сюда не пригнали?

— Мы вам не бараны, — зло ответил Вадик Скопин.

— А, председатель отряда, — узнал его Семенюк. — Вроде бы начальство, а грубишь.

— Никто вам не грубил. Остальные зерно перелопачивают.

— А у меня овощи гниют. Директор же обещал мне прислать побольше.

— Здесь всё сгниёт. Не просушили овощехранилище…

— Это не вашего ума дело. Чтобы до вечера мне перебрали огурцы и помидоры. Боевое задание. — Он что-то пробурчал себе под нос и ушёл.

— Дрыхнуть пошёл, — сказал Игорь.

Мальчишки начали перебирать огурцы, девочки — помидоры. Овощи уже стала затягивать белая плесень.

Виталька перебрасывал огурцы из корзины в корзину, пока не заболела спина. Потом встал, обошёл вокруг развалившейся печки. Как было бы хорошо, если бы её сейчас затопить…

— Пацаны! — крикнул он. — Давайте починим печку!

— Мы не умеем, и кирпича нет, — ответили ему.

— У Игоря дедушка печник.

— Да он едва ходит… А вообще-то надо спросить. Может, согласится?

Виталька и Игорь побежали звать Митрича, дряхлого восьмидесятилетнего старика. Митрич вечно мёрз и целыми днями сидел возле своего дома на лавочке.

И сегодня, как всегда, он грелся на солнышке и присматривал за двухлетним Санькой, братом Игоря.

— Дедушка! — крикнул ему на ухо Игорь. — Помоги нам починить печку в овощехранилище!

Старик слабо махнул на него рукой и закашлялся.

— Вы нам только покажете, что делать! — кричал в другое ухо старику Виталька. — Овощи же пропадут. Сыро там.

— Я говорил, на том месте нельзя строить овощехранилище, — сказал старик. — Эх, хозяева! Только и ума, что добро переводить. Ну пойдём, поглядим… — Он тяжело поднялся. — Постой, а Санька как?

— С собой возьмём! — Виталька схватил Саньку на руки.

До овощехранилища они добирались минут двадцать. Дед шёл мелкими шажками, поминутно останавливаясь и отдыхая.

С трудом спустился в овощехранилище, огляделся и покачал головой. Нагнулся, ковырнул жёлтым ногтем низ столба.

— Гниёт. Всё гниёт. — Подошёл к печке, осмотрел её со всех сторон. — Шабашники, видно, сложили. Деньги-то небось, взяли хорошие, а печку сделали курам на смех. Совести у людей нет.

И вдруг старик преобразился.

— Разбирайте её к черту, ребята! — сказал он. — Как-нибудь осилим.

Все кинулись разбирать печку, выворачивать кирпичи, кое-как слепленные глиной.

— Так не годится, — остановил их старик. — Кирпич — это тоже вещь, он не падает с неба, труд чей-то в нём заложен, бить его не годится. Он ещё в дело пойдёт. Целые сюда складывайте, половинки сюда, всё остальное вон. И гниль надо из подвала убрать. Лучше, конечно, все овощи вынести и просушить… Корыто надо достать, глину замесить, инструмент…

Игоря послали на ток звать ребят, четверо побежали за корытом и инструментами.

Работа закипела.

Когда вечером Семенюк вернулся в овощехранилище, он сперва, как видно, решил, что у него двоится в глазах. Вместо десяти школьников, здесь работал весь седьмой класс. Потом Семенюк разглядел, что все овощи лежали на улице, их рассыпали для просушки и тут же перебирали. На Семенюка никто не обратил внимания. И, видно, это его разозлило.

— Кто вам дал указание выносить овощи? — крикнул он.

— Евсей Митрич велел просушить, — ответил ему кто-то из ребят.

Семенюк спустился в овощехранилище. Старой печи уже не было, Митрич и четверо мальчишек закладывали основание новой. Другие месили в корыте глину, вытаскивали на носилках мусор и обкапывали столбы.

— Вон отсюда! — закричал Семенюк, топнув сапогом.

Все, прекратив работу, уставились на него.

Старик бросил на кирпичи мастерок и выпрямился.

— Чего орёшь?

— Вы мне ответите! Я вам покажу! — Он выбежал из подвала и бегом бросился к конторе.

— Пускай пробежится, — махнул рукой старик, — застоялся.

Спустя час, когда уже заходило солнце, возле овощехранилища остановился газик директора совхоза.

Омарбеков, грузный, тяжёлый, выбрался из машины и прищурившись оглядел рассыпанные по земле овощи.

— Вот, полюбуйтесь, — показал на ребят пальцем Семенюк. — Я им велел огурцы перебирать, а они…

— А сам-то ты где в это время был? — спросил директор.

— Отлучился по делу.

— По какому делу?

Семенюк что-то забубнил. Не слушая его, директор спустился в овощехранилище.

— Здравствуйте, Евсей Митрич, — поздоровался он со стариком. — Не простудитесь тут?

— Ничего. Я разогрелся, — улыбнулся старик. — С ними не замёрзнешь.

Директор осмотрел овощехранилище.

— Сколько кирпича вам надо?

— Да хоть сотни три. Старый тоже в дело пойдёт. Глины надо машины две, крышу обмазать. Течёт.