Банкир дьявола - Кристофер Райх

— Эдмон, выпускай нашего гостя.

— Бубиласа? — спросил полковник Эдмон Куртуа, комендант ГДВБ. — Смеешься? Оставь его мне на вечер. Адвокатша скоро уберется. Она брякнула, что останется здесь ночевать, только чтобы тебя позлить.

— Доверься мне, старина. Выпусти его. Обещаю, завтра он сам пожалеет, что не остался у тебя в гостях.

— Разве это можно? Уверен?

— Хочешь, позвони Гадбуа.

Куртуа мрачно усмехнулся. Упоминания имени шефа разведки оказалось достаточно.

— Помощь нужна?

— Пусть Шмид и Гийо ждут меня в полночь здесь, у Казарм Мортье.

— Спецснаряжение с собой брать?

— Нет, их самих вполне хватит.

Леклерк надел шлем, опустил зеркальное забрало и завел мотоцикл. «Дукати» изумительно заворчал, и Леклерк направился в центр города. Движение стало уже не таким интенсивным. Через пятнадцать минут он добрался до штаб-квартиры «Сюртэ» на рю Ламартин.

— Как это я не могу попасть в банк? — всплеснул руками Адам Чапел, сидя на краю стола Жиля Боннара. — Сейчас около девяти часов. Кто-то же должен там быть!

— Дело не в позднем часе, — объяснил Боннар. — База данных по ночам недоступна. Начальник тамошнего техотдела объяснил мне, что каждый день центральная база данных с восьми вечера до трех ночи резервируется. И никакие запросы в это время не проходят. Прервать резервирование базы он, конечно, может, но это займет больше времени, чем дождаться, пока завершится процесс.

Час назад Чапел позвонил Леклерку, и, как он понял, Леклерк позвонил Гадбуа, а Гадбуа — министру обороны, и так далее по цепочке, пока кто-то не позвонил президенту банка «Монпарнас» с известием, что его банк «приютил» известного террориста, накануне убившего трех американских спецагентов и одного представителя разведки их собственной страны. В ответ президент банка немедленно предложил всестороннее сотрудничество. Цепь инстанций, не особо надежная, так как расследование велось международное, на сей раз сработала безупречно. И теперь все рушилось из-за той самой технологии, на которую они возлагали такие большие надежды.

— Тебе надо явиться в компьютерный центр банка в шесть утра, — продолжил Боннар. — Мне обещали, что к этому времени для тебя подготовят полную подборку по Додену. — Когда Чапел даже не шелохнулся, Боннар вышел из себя: — Ну, знаешь! Скажи спасибо, что хоть так. Раздобыл серьезную зацепку, шутка ли сказать! А что «Монпарнас» сотрудничает с вами, так это, ей-богу, просто чудо. Адам, они буквально открывают перед тобой двери. Заметь: на три часа раньше, чем начинается их рабочий день! — Жиль откатился в кресле от стола и встал. — Сара, ну хоть вы скажите ему, что выглядит он дерьмово. Адам, тебе надо поспать.

С этими словами Боннар вышел из кабинета.

Чапел только покачал головой:

— Нас же еще и отчитывают!

— Жиль сделал все, что мог, а вы даже спасибо ему не сказали.

— Спасибо? Я должен говорить ему спасибо? А, ну да, я же в Европе. Простите, оплошал, забыл про политес.

Сара направилась к двери.

— Дело не в политесе, а в элементарном воспитании. Идемте, надо где-нибудь перекусить. Я умираю с голоду. — Уже в коридоре она оглянулась. — Вы идете?

— Да, — ответил Чапел, не слезая со стола Боннара.

Сара подняла указательный палец и бросила на своего напарника предупреждающий взгляд:

— Это Париж. Не вздумайте сказать, что вам хочется съесть гамбургер, иначе я вас придушу.

На третьем этаже в штаб-квартире «Сюртэ» Леклерк буквально налетел на Франка Буркхардта, эльзасца с пивным животом, который удивительным образом умудрялся, словно это входило в его обязанности, никогда ничего не класть на место, наклеивать неверные ярлыки и непременно терять найденную полицией ценную улику. Леклерк знал Буркхардта уже лет десять, но все равно махнул перед ним раскрытым удостоверением. Так полагалось, иначе пройдоха Буркхардт не упустил бы случая над ним поизмываться.

— Мне надо посмотреть улики, собранные в Университетском городке.

— Уже отправили в лабораторию для анализа.

— Знаю, но, как я слышал, компьютер еще не забрали.

— Груда мусора. Один каркас, половина начинки расплавилась. Дохлый номер. — Буркхардт выплевывал слова, как скорлупу от фисташковых орешков.

В «Сюртэ» была одна бригада компьютерщиков, в префектуре полиции — другая, а в ГДВБ — третья. И каждый считал свою бригаду самой компетентной. Леклерк же всех их скопом почитал сборищем любителей. У него были свои ресурсы и был именно тот человек, кого можно подпускать к этому компьютеру. Он предложил Буркхардту сигарету, но тот отказался, давая понять, что его так задешево не купишь.

— Я заберу комп с собой? У ребят в Гендирекции прямо слюнки текут, так им хочется в нем поковыряться.

— Без проблем, — ответил Буркхардт. — Давайте форму четыреста три и забирайте.

Четыреста три был номер шифра официального документа, по которому улики выдавались на руки.

— У меня есть кое-что получше.

Леклерк вручил Буркхардту бумагу от шефа парижской полиции, в которой всем представителям правоохранительных органов предписывалось оказывать полное и безоговорочное содействие лицам, привлеченным к расследованию взрыва в Университетском городке.

— Впечатляет, — читая бумагу, процедил сквозь зубы Буркхардт. — Не хватает только одного: формы четыреста три. Так что извините, дружище. Без формы никаких вещдоков навынос.

— Позвони Гадбуа.

— Сами звоните. А я позвоню президенту Франции господину Шираку, и вы все равно не посмеете подойти к компьютеру, чтобы его вынести. Так что помните: четыреста три. Магическое число. Не хочу, чтобы меня понизили в звании только потому, что какой-то ухарь из спецподразделения просит оказать ему услугу. Уж не обессудьте, капитан.

Леклерк прекрасно знал, что давать волю эмоциям нельзя. Жестокое соперничество, в том числе на уровне бюрократических препон, между разными правоохранительными структурами страны ни для кого не новость, хотя говорить о нем вслух и не принято. Если общественность узнает об этих разногласиях, многих уволят — полицейских, детективов, агентов — хорошенько почистят ряды. Конечно, форму четыреста три можно было и получить. Но сначала ему пришлось бы найти бланк, затем подписать его у руководителя следственной группы, затем подписать у шефа полиции, который сидит на другом конце города, и только после этого принести Буркхардту — на все уйдет не меньше суток. У Леклерка был план получше.

— Можно, я хотя бы просто взгляну на него?

— Сам?

Похоже, Буркхардта эта идея развеселила. Пожав плечами, он отпер решетчатую дверь и прошел в камеру хранения вещдоков.

Останки персонального компьютера «Делл», принадлежавшего Мохаммеду аль-Талилу, покоились на серебристой тележке на колесиках. Обуглившийся и покоробленный, компьютер выглядел так, точно кто-то очень сильный и очень злой кувалдой выбил из него дух. Леклерк обошел тележку вокруг, словно осматривая место аварии. Из корпуса торчал выдвинутый дисковод для компакт-дисков — будто наглый подросток показывал язык. Сам корпус потрескался, его внутренности превратились в сплошное месиво — ну просто доисторический череп из Олдувайского ущелья, усилиями палеоантропологов извлеченный на свет божий.

— Можно? — спросил он Буркхардта, показывая, что хочет взять компьютер и осмотреть его. Необходимость испрашивать разрешение сводила его с ума.

— Чувствуйте себя как дома.

Звякнул звонок, давший знать, что кто-то пришел.

Расставив локти, Буркхардт подтянул брюки и бросил на Леклерка предостерегающий взгляд:

— Но компьютер должен остаться здесь. Ясно? Я вернусь и проверю.

Леклерк покорно кивнул. Отвернув при помощи отвертки болты, он снял крышку корпуса и поставил ее на пол. Винчестер был уничтожен — согнут пополам, платы памяти упали ему в руку и, отскочив, рассыпались по полу. Он собрал их себе в карман, затем попробовал туда же засунуть жесткий диск, проверяя, очень ли будет заметно. Справа… Слева… Все равно диск сильно выпирал.

Леклерк записал серийный номер: компьютер мог оказаться краденым или купленным с рук. В любом случае надо позвонить в «Делл-Европа» и получить у них информацию по продаже именно этого компьютера. Компьютеры «Делл» покупались через Интернет или по телефону, и покупка оплачивалась только кредитной картой. Ему достаточно знать, кто купил.

Оставив компьютер, Леклерк вышел из камеры хранения вещдоков с недовольным видом и вместо «до свидания» только махнул Буркхардту рукой.

Но себе под нос он чуть слышно прошептал: «Я вернусь».

Хотелось пива.

Спустившись по лестнице, Леклерк вышел из управления «Сюртэ» и, перейдя на другую сторону улицы, вошел в кафе «Сен-Мартен». Ему не нравилось, что в этом заведении единственными клиентами были полицейские, которых Леклерк и так недолюбливал. Но другого кафе поблизости не было, и голова болела сильно.