Новый порядок 2 (СИ) - Dьюк Александр Александрович

Сигиец резко встал. Даниэль вздохнула. За неполные сутки плотного общения с ним — хоть большей частью и одностороннего — чародейка никак не могла привыкнуть, что простейшие и банальнейшие вещи, не требующие объяснения обычным людям, ставят сигийца в ступор. Даниэль находила такое поведение даже в чем-то милым… первый десяток раз. На третьем десятке быть учительницей жизни для психопата с развитием малого ребенка ей уже надоедало.

— Ну вот смотри, — Даниэль принялась объяснять. — Это похоже на… — она задумалась, подбирая слово. — На удар. Вспомни или представь ощущения, когда тебя бьют. Если они сходятся, значит, похоже. Ну?

Сигиец снова призадумался. В одном ему было не отказать: схватывал на лету и учился быстро.

— Нет, не на удар, — сказал он. — Это похоже… Если оказаться в очень людном и шумном месте. И чтобы все говорили, шептали и кричали в один момент. Это как стоять, идти, бежать, сидеть, лежать, плыть одновременно. Думать обо всем сразу. Делать все, что делает человек за жизнь, но за несколько секунд.

— Господи, — неуютно поежилась Даниэль. — Так ведь и свихнуться недолго.

— Поэтому требуется постоянные сосредоточенность и контроль, чтобы подавлять получаемые сули, — сказал сигиец. — Если ослабить контроль, сули начнут конфликтовать и сливаться друг с другом.

Чародейка глянула на него краем глаза.

— Так вот почему ты такой бесчувственный чурбан, — хмыкнула она.

— В том числе, — невозмутимо и серьезно подтвердил он.

Сигиец вел ее по Ангельской Тропе. Об этой улице чародейка что-то слышала, но все оказалось не так уж плохо. Не хуже аналогичных районов в Сен-Пьере, где она когда-то жила. Возможно, потому, что наступало утро, когда самая буйная часть местного контингента уже разошлась после ночных гуляний. И тем не менее Даниэль удостоилась привычных свиста вслед и оценки выступающих частей ее тела, а также стандартных предложений выпить, съездить на оценку коллекции чьих-то венерических заболеваний, по-быстрому трахнуться за ближайшим углом или хотя бы показать сиськи. Впрочем, чародейка получала и встречные предложения: кому-то хотелось поработать языком у нее между ног, а кто-то горел желанием укусить ее за попку. Нашелся даже некто — особо сильно пьяный и романтичный — и предложил выйти за него замуж. А некто, тоже особо сильно пьяный, но лишенный малейшей романтики, пытался склонить Даниэль к совместному времяпрепровождению силой. Спустив в него слабый, но болезненный разряд молнии, чародейка, как по волшебству перестала быть объектом половых интересов. А одна компания оказалась достаточно дружелюбной и даже подсказала, где находится названный сигийцем адрес.

— Неужто это здесь? — произнесла Даниэль, остановившись возле кирпичного забора. — Или те милые ребята напутали?

— Не напутали, — сказал сигиец, разглядывая забор. — Но здесь никого нет.

— Что? — опешила Даниэль. — Ты уверен?

Сигиец повернул к ней голову со сверкающими серебром бельмами.

— Почему люди постоянно задают этот вопрос? — спросил он. — Это очень странная реакция на очевидную ситуацию и обстоятельства.

— Прости, пожалуйста, — подбоченилась чародейка. — Не все видят сквозь стены. Иногда, знаешь ли, в упор смотришь — и своим глазам не веришь. Поэтому ты точно уверен?

— Да, точно.

— Совсем-совсем?

Сигиец снова уставился сквозь забор.

— Вижу крыс, — сказал он. — И птиц.

Даниэль поджала губы. В груди заклокотала злость и обида за столько потраченных часов на дорогу пешком из Модера до Ангельской Тропы. И все для того, чтобы поглазеть на обшарпанный забор, за которым пусто. Чародейка оценила высоту неровной кирпичной кладки, возвышающиеся над ней железные, с разводами и подтеками ржавчины ворота.

— Я могла бы перелететь и глянуть, что там, — сказала она. — Вот только там наверняка все заперто, а замки вскрывать я не умею. Да и вряд ли меня хватит на то, чтобы вернуться — наша романтическая прогулка совсем меня вымотала. Я не железная, в отличие от тебя, — наигранно пожаловалась чародейка, — а хрупкая девушка и очень нежное существо… Так, — она вдруг повернулась к сигийцу. — Ты знал! — обвиняюще наставила палец она. — Ты знал, что здесь никого не будет?

— Да. Клуб открывается, когда набирается достаточное количество клиентов. За день до этого здесь собирается персонал, в день открытия утром привозят женщин для развлечений. Клиенты приезжают с вечера до глубокой ночи.

От равнодушия и спокойствия его голоса Даниэль затрясло.

— Ты все знал, и мы все равно сюда потащились? Зачем?

— Убедиться лично.

— Убе… — запнулась Даниэль, всплеснув руками. — Ты издеваешься? Я себе ноги по задницу стоптала! Не мог сразу сказать, чтобы время зря не тратить?

— Ты не доверяешь моим словам, — сказал сигиец. — В упор смотришь — и, очевидно, своим глазам не веришь тоже. Сколько раз ты бы спросила «Ты уверен?», после чего предложила бы прийти сюда, чтобы убедиться лично?

У Даниэль перехватило дыхание от злости. Она иногда подумывала, что сигиец тайком читает мысли, в чем преступно отказывается сознаваться.

— Молчи, — тяжело дыша, сквозь зубы проговорила Даниэль. — Просто молчи, пожалуйста. Еще одно слово — клянусь, я не знаю, что с тобой сделаю!

— Вероятнее всего, предпримешь попытку ударить, чтобы дать выход эмоциям. Злости, в первую очередь.

— Я не спрашивала тебя, что я сделаю!

— Тебя сложно понять и точно определить, когда ты задаешь вопрос, а когда произносишь безынформативный набор слов.

Даниэль глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Это все от усталости — вся эта вспыльчивость, раздражительность, несдержанность. Она с утра на ногах, исходила добрых пол-Анрии на своих двоих, вымоталась, как собака. Это все усталость, а не… И вовсе не хочется шваркнуть молнией по нахальной, вечно равнодушной физиономии. Это вообще не ее мысли, а сучки, запустившей когти в низ живота. Сучки, осмелевшей после перекуса сладкой похотью и захотевшей еще чего-нибудь вкусненького.

Даже не думай, манда паршивая, предупредила Даниэль. Иначе я сделаю с собой такое, что ты месяц еще не вылезешь!

Мерзость обиженно хныкнула, втянула когти и забилась в угол.

— Ну что ж, — цокнула языком Даниэль с мстительной улыбочкой. — Раз ты так любишь ходить, мы пойдем с этой ангельской улочки до Бездны пешком. Вот только ты понесешь меня на руках!

Глава 42

— Не думал, что мы встретимся так скоро. Недели не прошло, а мы уже снова вместе, садик Барун.

Бруно почувствовал себя неловко. Он не привык, когда другой мужик лезет обниматься, но героически смолчал и выдавил из себя глуповато-приветливую улыбку. Кассан привел себя в порядок за прошедшие дни, побрился, подстригся, снова облачился в шелковую рубашку, сияющую белизной, и снова стал похож на себя того самого, когда Бруно впервые увидел его на Ангельской Тропе вечность назад. Вот только улыбался, по-прежнему не размыкая губ, стесняясь выбитых зубов.

— Надеялся больше не увидеть меня? — спросил Маэстро, когда сельджаарец наконец выпустил его.

— Не надо ерничать, — покачал головой Кассан, — я рад тебя видеть. А где Ранхар?

— Он немного занят, не смог прийти, — смущенно отозвался Бруно. — Меня послал.

— Новые друзья взяли его в оборот?

— Типа того.

Он не стал говорить, как есть, побоявшись, что Кассан не поверит. Сам толком не верил в то, что сигиец пять дней подряд пропадал где-то с блондинкой-сыроедкой, от одного вида которой у Бруно начинало дымиться в штанах и нога дергаться. Хотя он не любил блондинок, да и на его вкус она слишком тощая, подержаться особо и не за что, но вот пощупать ее Бруно был совсем не прочь. И вообще сейчас и доску бы пощупал, лишь бы на девку была похожа. Это даже хорошо, что она почти не бывала в доме в Веселой Бездне, иначе Бруно представить боялся, что бы с ним уже приключилось.

— Хм, — многозначительно хмыкнул Кассан. — А это?.. — он перевел взгляд на Гаспара. — Представишь своего нового друга?