Неистовые сердца - Оливия Вильденштейн

Я попыталась вырваться от Эйса, но он держал меня.

— Ты больше никуда не пойдешь. Не без грёбаной армии, окружающей тебя.

Я втянула воздух, который со свистом вырвался через крошечную щель между моими передними зубами.

— Мистер Вуд? — голос Шарлотты прорезал напряженную атмосферу.

— Что?

Он перевёл свой обжигающий взгляд на неё.

В отличие от большинства людей, она не отступила.

— Никогда не возвращайтесь сюда.

Он ухмыльнулся.

— Если бы это зависело от меня, после того, как ты обошлась с моей сестрой, я бы сделал одно из двух. Либо ушёл и совсем забыл о вас, либо спалил бы ваш дом и превратил вашу жизнь в сущий ад. Но теперь я женатый мужчина, так что это больше не от меня зависит. Всё зависит от моей жены, а моя жена не захочет оставлять вас всех в покое. Поверь мне, она чертовски упряма.

Как только он это сказал, Кэт протиснулась мимо него, игриво шлепнула его по руке, затем обняла меня и прижала к себе так крепко, что у меня перехватило дыхание.

— Я не настолько упряма, — пробормотала она мне в волосы.

Я улыбнулась.

Было так невероятно приятно улыбаться.

Когда она отпустила меня, её взгляд скользнул по моему телу, остановившись на моих обугленных, но уже заживающих запястьях.

— Ты выглядишь лучше, чем Каджика. С тобой всё в порядке?

Я уже собиралась кивнуть, когда заметила охотника, стоящего на грязной поляне перед зданием для хранения ящиков. Его торс был обнажён, испачкан кровью, а две татуировки исчезли из-под кожи. Должно быть, Дэниели вырезали их, когда пытали его.

Я протиснулась мимо Кэт. Эйс попытался схватить меня за руку, но Кэт остановила его. На подгибающихся ногах я медленно подошла к Каджике, боясь, что если я пойду ещё быстрее, он убежит от меня… от девушки, из-за которой он истекал кровью и кричал.

Он не убежал.

Он ждал.

Я почувствовала, как взгляд моего брата прожёг дыру в моей спине.

Как будто я врезалась в невидимую стену, я остановилась в паре метров от охотника. От запаха протухшей еды у меня сжался желудок. Я посмотрела вниз, гадая, не наступила ли я на что-нибудь.

Я снова подняла взгляд и сделала шаг вперёд. Вонь усилилась.

Каджика оглядел меня с ног до головы… с головы до ног.

Я снова остановилась, осмотрев его шею. Кожаный шнурок, удерживающий его опал, исчез. Запах исходил от него.

Его и без того напряжённая поза стала жёстче, когда он понял, что меня сдерживало.

Я приоткрыла губы и сосредоточилась на том, чтобы вдыхать только через рот.

Мои глаза заслезились от запаха, а также от физиологической реакции моего тела на охотника. Мы были созданы, чтобы отталкивать друг друга. Я не хотела, чтобы он меня отталкивал. Тошнота подступила к горлу. Я снова остановилась, дыша так тяжело, что почти задыхалась.

Веки Каджики опустились на его тёмные глаза.

«Прости», — я сказала ему через нашу связь. Я сожалела о том, что произошло, и о том, что происходит.

Он крепко сцепил руки и отступил назад. Воздух стал чуть более терпимым.

— Я пытался добраться до тебя, но они накачали меня наркотиками, — его тон был холодным. — Я не мог заставить свои конечности двигаться. Я не мог заставить свой разум проясниться.

Он сжал губы на долгое мгновение.

Я сделала шаг к нему, изо всех сил стараясь не позволить его запаху удержать меня, но мой желудок снова свело, и я меня споткнулась. Каджика со свистом подлетел ко мне и схватил за руку, прежде чем я успела упасть в грязь.

«Спасибо». Мои ноздри раздулись, и снова волна тошноты прокатилась по мне. Я прижала тыльную сторону ладони ко рту.

Его янтарные глаза наполнились тенями.

— Ты не можешь выносить мой запах.

«Потому что они забрали твой опал».

Он отпустил мою руку и попятился так быстро, что его фигура расплылась.

«Я просто не привыкла к твоему запаху».

Его челюсть была так сжата, что, будь она, сделана из резины, она бы хрустнула. Он попятился от меня.

«Не уходи».

Он бросил на меня долгий, полный боли взгляд, так непохожий ни на одно выражение, которое я когда-либо видела на его лице. Возможно, именно отсутствие бровей делало это выражение таким непривычным. Или, может быть, это было отчаяние, поднимающееся во мне, которое окрасило последний его образ.

Он повернулся и помчался прочь, сливаясь с ветром.

Боль от железных оков бледнела по сравнению с болью, расцветающей в моей груди из-за того, что Каджика покинул меня.

Но я не заплакала.

У меня совсем кончились слёзы.

ГЛАВА 19. ТРАПЕЗА

Я хотела уехать сразу же, но Кэт заставила нас остаться ещё на пару часов. После долгой беседы в здании для хранения ящиков, Шарлотта, которая была так непреклонна в том, чтобы никогда больше нас не видеть, предложила поужинать.

Я подумала, что это ловушка, и показала это Кэт, но она настаивала, что это не так. Эйс озвучил мои опасения вслух, напомнив всем, что у него есть лусионага, кружащие поблизости, и непревзойденная техника насыщения мягких тканей пылью. Это заставило многих поёжиться. Шарлотта обещала, что её приглашение не ловушка.

Она сказала, что это было извинение.

Так она извинялась передо мной.

Я не простила её.

Я никогда не прощу её.

Я не хотела делить трапезу с людьми, которые похитили, накачали наркотиками и пытали нас. Судя по взглядам Куинна и Киры, я полагала, что они разделяют моё чувство.

И всё же мы остались на ужин.

Шарлотта показала нам свой переоборудованный фургон, чтобы я могла «привести себя в порядок». Эйс попросил одного из своих лусионага забрать кое-какую одежду из дома Кэт и принести её сюда. Несмотря на то, что я была благодарна за смену одежды, я не хотела принимать душ в фургоне Шарлотты. Я не хотела вытираться её полотенцами. Я не хотела находиться в этом месте, которое напоминало мне об обожжённой плоти и железных цепях. Чего я хотела, так это заползти в свою постель и никогда из неё не вылезать.

— Кто из них причинил тебе боль, Лили? — спросил меня Эйс, как только мы остались вдвоём.

Я показала: «Куинн, беловолосая девушка Кира, и тот, кто пытался напасть на тебя».

— А как насчет светловолосого мальчика? — спросил он.

Коул следовал приказам, но делал это сдержанно. Я проявила к ребёнку милосердие, которого мне не было предоставлено. «Нет».

— А их лидер? Шарлотта? — пробормотал он.

«Она отдавала приказы, но не прикасалась ко мне».

— Кэт, я