Перемирие на Бакуре - Кэти Тайерс

Какая радость от перекачки, если он подвергнется ей просто потому, что больше в нем нет нужды? Он хотел стать боевым дроидом, но гораздо более страстно он жаждал их любви.

Вое одновременно повернулись и посмотрели на него. Фирвиррунг нежно погладил Дева по плечу, оставляя на тонкой смуглой коже красные следы.

— Помоги нам. Перекинь невидимый мост через вселенную, пройди по нему, узнай имя этого человека и место, где он находится. Помоги нам найти его.

— Господин, — прошептал Дев, — я всегда буду у вас на первом месте?

Фирвиррунг погладил его с такой силой, что на глаза Дева навернулись слезы.

— Мы никогда не сомневались в твоей преданности. Надеюсь, ты и сейчас не подведешь нас.

— Нет, нет.

Дев почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Фирвиррунг стал его семьей, каюта Фирвиррунга — его домом. Ради них он даже отказался от своей принадлежности к человеческому роду. Если Фирвиррунг поменяет его на другого, что останется?

Вороненый наклонился вперед.

— Дев Сибварра, сейчас мы нуждаемся в твоей преданности так, как никогда прежде.

Дев не мог оторвать взгляда от Фирвиррунга. Тот факт, что он любит Дева, всегда подразумевался сам собой, но разве он хоть раз пропел ему это слово — любовь? Дрожа, Дев попятился..

П'в'еки обхватили его коричневыми лапами за плечи и подтолкнули к Вороненому, в поднятой лапе которого уже был наготове шприц.

Нет, только не это! Сам по себе препарат не причинял ему вреда, но Дев очень хорошо помнил, что следовало за его введением. Как можно обходиться с ним так не по-доброму, и это после всего, что он для них сделал? Значит, они не любят его? И даже Фирвиррунг? Откуда-то из задворков памяти просочились старые воспоминания, которые он всегда старался забыть. Они уже и прежде не щадили его. И не раз.

Вот сейчас он и в самом деле находился в здравом уме. Сейчас, после контакта с Другим, он снова стал тем, кем был в действительности, — Девом Сибваррой, человеком. Но… Не в его силах было противостоять воздействию Вороненого или хотя бы избежать введения препарата.

После укола он, как обычно, расслабился, хотя изо всех сил боролся с воздействием препарата, надеясь, что удастся сохранить свою тайну. Фирвиррунг склонился к нему.

— Ищи, Дев. Сделай то, что велит тебе долг. Где этот человек? Как его зовут? Как найти его?

Голова Фирвиррунга расплылась, превратившись в неясное пятно. Дев зажмурился, пытаясь остановить поток слез. Чтобы уменьшить душевную боль, он сбросил с себя печаль, как ненужную одежду, оставил ее на палубе «Шривирра» и сбежал в Силу. Вселенная втянула его в себя. Невидимый вихрь подхватил и унес его, почти неразличимая аура тех, кого он считал своими господами, затерялась где-то далеко позади.

И снова он ощутил Другого совсем рядом, такого же сильного, мужественного и близкого по духу, как прежде. Однако на этот раз рядом с ним как будто находилась женщина. Хотя, может бьггь, это был всего лишь эффект эха? Сияние Другого в Силе было очень ярким, и присутствие второго человеческого существа воспринималось слабо. Деву трудно было в этом разобраться. Все его знания о жизни сводились к ощущению любви и надежности, исходящему от Фирвиррунга. Дев постарался сделать так, чтобы Другой не ощутил его присутствия.

— Столица, — пробормотал он, лишь отчасти отдавая себе отчет в том, что говорит. — Салис Д'аар. Люк Скайуокер.

Снова вернувшись на палубу «Шривирра», он открыл глаза. Фирвиррунг сидел, затаив дыхание, и при виде него у Дева едва не разорвалось сердце. Господина не волновало — если он вообще догадывался об этом! — какую ревность пробудил в Деве их интерес к Другому. Хотя, может быть, сси-руук вообще понятия не имели, что это такое — ревность.

— Скайуокер, — повторил Вороненый. — В переводе с древнего языка человеческой расы — Идущий по небу. Подходящее имя. Ты отлично справился, Дев.

Снова расслабившись в Силе, юноша почувствовал вокруг трепещущую вибрацию их ликования и безудержной алчности. Если они получат доступ к неограниченным человеческим ресурсам, то смогут очень быстро подчинить себе весь обжитой людьми космос. И Дев будет принимать участие в этом.

Однако он чувствовал себя униженным и на мгновение ласково коснулся Другого, не таясь, — на прощание.

Фирвиррунг снова наклонился к нему и пропел:

— Тебе хорошо, Дев?

За последние несколько минут Дев столько раз испытывал наплыв самых разных чувств, что сейчас был уверен лишь в одном: если они попробуют манипулировать его сознанием еще раз, он может просто сойти с ума. Он закрыл глаза и кивнул.

— Да, я доволен, господин.

Ненавижу вас, ненавижу вас, ненавижу вас. Он человек, и этого им никогда у него не отнять. Нельзя допускать, чтобы они продолжали свои игры с его разумом.

И все же — как мог он по-настоящему ненавидеть Фирвиррунга? Ведь на протяжении последних пяти лет другой семьи у него не было. Гнев ослабел, и Дев осмелился снова открыть глаза.

— Господин, что может быть выше удовольствия помогать тем, кто тебя любит? — прошептал он, заставив себя взглянуть на Фирвиррунга с выражением нежности.

Тот задумчиво посмотрел на него и сказал, обращаясь к Вороненому:

— Старший, Дев уже не раз доказывал, что в самом деле любит нас. И все же мне хочется большего. Пусть он сам, по доброй воле, выразит готовность и желание служить мне.

Дев вздрогнул. Очевидно, простой нежности Фирвиррунгу было мало, он хотел полного подчинения. Он уже поработил душу Дева, а теперь пожелал, чтобы тот сам, добровольно, связал себя по рукам и ногам. Может быть, это станет ошибкой Фирвиррунга; не исключено, что и роковой.

Дев положил руку на верхнюю лапу Фирвиррунга, изо всех сил стараясь, чтобы этот жест как можно больше походил на те, которые были характерны для сси-руук.

— Вы — мой господин, — пропел он.

В любой момент Вороненый мог заглянуть ему в глаза или учуять запах притворства.

— Ну, видите? — сказал Фирвиррунг. — Наши взаимоотношения крепнут и расширяются.

— Забирай своего любимца и уходи, — ответил адмирал Ивпиккис. — Поступай с ним как знаешь. Нам нужно дело делать, и тебе, кстати, тоже. Займись этими модификациями, которые потребуются для… Скайуокера.

Фирвиррунг важно покачал головой и зашагал к выходному люку.

Чем дальше от Вороненого, тем дальше от полного порабощения. Дев бросился следом и выбежал в коридор.

Спустя час, когда Фирвиррунг углубился в чертежи, Дев свернулся калачиком в теплом углублении спальной ямы. Как мать когда-то учила его вступать в контакт через Силу? Он чувствовал себя совершенно измотанным. Больше всего ему хотелось сейчас одного — полежать спокойно, предаваясь приятным воспоминаниям.

Однако времени было в обрез — ровно столько, сколько осталось до того момента, как Вороненый снова подвергнет его «процедуре обновления». Нужно постараться успеть. Как правило, эти сеансы «терапии» повторялись раз в десять-пятнадцать дней, даже если Дев не ощущал в них никакой необходимости. В результате все его отношение к жизни изменилось самым коренным образом, и все же человеческое умерло не совсем. Хотя бы одно-единственное усилие он просто обязан сделать в дань людям, которые так и не стали для него полностью чужими.

Дев закрыл глаза и постарался освободиться от надежд, сожалений и горечи. Привкус страха, однако, не проходил, но Дев все равно заставил себе потянуться к Силе.

И тут же, почти мгновенно, снова «увидел» ослепительное сияние Другого. Сначала оно полыхало вдалеке, потом приблизилось, и Дев послал в его сторону предостережение, звенящее, точно сигнал тревоги.

В ночной тьме Люк внезапно сел на постели, отбросив теплое одеяло. Сначала, все еще находясь в состоянии полусна, он не мог вспомнить, что его разбудило. Потом отчетливо ощутил темный, всепроникающий страх и… предостережение. Чужеземцы собираются захватить его в плен, и, если это случится, человечество окажется в опасности…

Все.

Вздохнув, он снова лег. Р2Д2 взволнованно защебетал, стоя в ногах кровати.

— Со мной все в порядке, — пробормотал Люк.

Это просто сон, а он, наверно, подсознательно слишком много воображает о себе. Может быть, он и впрямь последний — и одновременно первый — джедай, но это вовсе не означает, что от него зависит судьба всего человечества.

Но воспоминание не меркло, как произошло бы, будь это сон. Может быть, кто-то и в самом деле пытался предостеречь его?

Бен, позвал он? Оби-Ван? Что все это означает?

И тут же одернул себя. К чему вопросы? Почему он вечно ждет помощи от других? Лучше бы проанализировал как следует собственные ощущения, а заодно поработал и головой.

Отбросив ложную скромность, он рассмотрел это предостережение в свете того, что ему было известно о намерениях и методах сси-руук. И вынужден был признать, что в таком контексте его присутствие здесь и в самом деле могло сыграть роковую роль.