Шотландская наследница - Патриция Поттер

Элизабет ласково улыбнулась. Она и сама испытывала удивительно теплое чувство к этому пони. Как и к любому живому существу.

Сколько же нерастраченной любви таилось в ее душе! Любви, которую она так щедро изливала на Генри. На Шэдоу и других своих лошадей.

А ребенок? Может быть, Сара Энн могла бы ее полюбить и тогда… И чего она ждет от отца девочки? Элизабет сама этого не знала. Или просто боялась думать об этом.

Ах, если бы только ей удалось совсем не думать о Бене Мастерсе! Не вспоминать снова и снова о том ночном приключении. И если бы ее рука не горела огнем после случайного прикосновения его пальцев!

Барбара задумчиво смотрела в окно. Интересно, о чем это может так долго разговаривать Элизабет с этим американцем? Неужели она смогла ему понравиться? Эта мысль больно задевала самолюбие Барбары.

Даже не оборачиваясь, она почувствовала появление Хью. Может быть, она уловила волну ненависти, бушевавшую в нем? Глупец. Не понимает, что она заботится сейчас о них обоих.

— Все любуешься на этого бандита? — зло спросил он.

— Очень не хочу, чтобы Элизабет сумела настроить его против нас.

— И поэтому собираешься поехать вместе с ним в Эдинбург?

Она успокаивающе прикоснулась ладонью к его плечу.

— Для нас с тобой будет крайне важно знать все его планы.

— Дикарь проклятый, — пробормотал Хью. — И почему только Йен не сгинул без следа вместе со своим выродком?

— Что об этом попусту говорить? Они нашлись, — сказала Барбара. — Но если нам удастся доказать, что этот американец — проходимец и что это не дочь Йена…

— Я обшарил его комнату, — сказал Хью, — но не нашел ничего, что могло бы пролить свет на его личность.

Он сделал многозначительную паузу и добавил:

— Зато я нашел в его вещах револьвер.

— Револьвер?

— Да. И он выглядит так, словно из него стреляли, — сказал Хью. — И стреляли немало.

Барбара встревожено посмотрела в лицо Хью.

— Я с самого начала… Да, он сразу показался мне опасным человеком.

— Никакой он, к черту, не адвокат, — буркнул Хью. — Могу дать голову на отсечение.

— Слишком большая ставка, — заметила она. — Поэтому ты и проиграл так много.

— Много, но не все, — двусмысленно ответил он у положил ладонь на грудь Барбары.

Она застонала — тихо, затем громче. Он всегда умел распалить ее страсть. И она всегда любила его — с того самого дня, когда он впервые появился в Калхолме, два года назад. Хью возбуждал ее так, как никогда не возбуждал ни один мужчина, даже Хэмиш, и любить его представлялось Барбаре чем-то вполне естественным.

Но если Хью не удастся стать наследником Калхолма… Ведь он же нищий! И им не прожить вдвоем на те деньги, что получает Барбара на свое содержание, даже если его мужская гордость и позволит ему жить на деньги своей любовницы. Хью знал толк в разведении овец и в сельском хозяйстве, но вряд ли ему удастся найти себе подходящее место — с его репутацией мошенника и карточного шулера. Все надежды на будущее были связаны у него с Калхолмом, на который он претендовал после смерти Джейми Гамильтона. Ведь тогда никто не предполагал, что в один прекрасный день из десятилетнего небытия возникнет тень Йена.

И вот теперь Хью оказался отброшенным туда, где был два года назад: без денег, без доброго имени…

Хью продолжал обнимать ее, а Барбара тем временем беззвучно проклинала судьбу. Что ж, она постарается помочь ему стать наследником. И если для этого потребуется обольстить американца… Ничего, она готова и на это!

Прямо под окном застучали копыта, и Барбара высвободилась из объятий Хью, чтобы вновь прилипнуть к стеклу. Она увидела Элизабет, и американца, и Сару Энн, сидевшую в седле вместе с ним, и привязанного к седлу пони. Вся компания проехала мимо окна и направилась к конюшням. Проклятие! Она хотела завоевать сердце девочки нарядами, но… Элизабет, у которой одни только лошади на уме, похоже, нашла более верный путь к сердцу их маленькой гостьи.

Ничего, еще не вечер. Завтра они очутятся в славном городе Эдинбурге, и Барбара докажет, что обладает даром очаровывать не только мужчин, но и маленьких детей.

Американец и девочка забудут о существовании Элизабет. Она, Барбара, сумеет об этом позаботиться!

Сквозь стекло было хорошо видно, как Элизабет ожидает, пока Мастерс спешится и поможет ей сойти с коня. Барбара со злобой отметила, как хорошо сегодня выглядит ее золовка.

Затем с нескрываемым изумлением она заметила, что американец задержал в своей ладони руку Элизабет. Заминка длилась всего секунду, но Барбара была весьма опытна в таких делах. Затем он снял с седла малышку, и девочка тут же бросилась к пони. Элизабет сказала американцу несколько слов и направилась к дому.

Мастерс остался возле конюшни и, отступив немного в сторону, наблюдал за тем, как Сара Энн нежно гладит шею пони.

Барбара наспех поцеловала Хью и повернулась к зеркалу, поправляя сбившуюся прическу. Нужно забежать на кухню за сахаром и пойти поприветствовать пони.

8.

Давно уже Бен не видел Сару Энн такой счастливой. Лицо ее просто светилось от радости, когда она впервые выехала на прогулку верхом на своем пони. Если бы она была в таком настроении почаще, глядишь, вскоре отпала бы необходимость в неизменном шарфе, обернутом вокруг ее шеи. Когда она закончила первую выездку и Бен принялся показывать, как нужно чистить и причесывать пони, рядом с ними возникла Барбара Гамильтон — в фиолетовом платье, поверх которого был наброшен элегантный легкий плащ.

Барбара выглядела просто превосходно. На взгляд Бена — даже более, чем превосходно, и он невольно подумал о том, сколько усилий она должна тратить для того, чтобы выглядеть так. Каждый волосок в ее прическе был тщательно уложен; краски на лице было немного, совсем чуть-чуть, но это «чуть-чуть» было выполнено на уровне настоящего искусства, чтобы как можно эффектнее оттенить глубину фиалковых глаз и белизну матовой кожи. Говорила красавица хорошо поставленным голосом, и казалось, что она каждое утро работает над своими интонациями. Речь ее была плавной и правильной, без малейшего намека на тот неповторимый шотландский акцент, который так нравился Бену в голосе Элизабет.

Чем-то Барбара напомнила Бену одну из его давних любовниц, женщину, которая сначала уговорила его пойти на войну, а затем без раздумий бросила, когда он вернулся раненым домой.

Барбара явилась с щедрыми дарами: яблоком и большим куском сахара для пони.

— Какой прекрасный пони, — сказала она Саре Энн.

— Его зовут Пепперминт, — гордо объявила девочка. — И он — самый лучший пони на свете.