Сражение за Тулу - Александр Лепехин

Сурова и подтянута сейчас Тула. На улицах выросли баррикады, на площадях установлены орудия, во дворах – минометы и пулеметы. На южной окраине города, где сейчас идут бои, построены многочисленные укрепления. Все это – дело рук тульского населения: оружейников, металлистов, железнодорожников, служащих. Когда над городом нависла опасность, туляки взялись за лопаты, ломы, топоры. Под руководством военных специалистов люди рыли рвы, строили доты и другие сооружения. По инициативе самих рабочих на заводах в сверхурочное время начали делать бронепоезд, противотанковые ружья, автоматы. Когда были сформированы рабочие батальоны, они получили это вооружение.

Вместе с Красной Армией на защиту города встала рабочая вооруженная Тула. Бронепоезд, построенный туляками, уже провел несколько успешных боев с фашистами. Из противотанковых ружей бойцы Красной Армии и рабочих батальонов уничтожили более 20 немецких танков.

Рабочие Тулы вооружились, ощетинились пушками, пулеметами, штыками.

Старик-оружейник тов. Ванеев вступил в батальон с двумя сыновьями. Муж и жена Ростовы вместе пошли на фронт: он – пулеметчиком, она – санитаркой. Семья Красильникова вся целиком вступила в рабочий батальон. Те, кого не приняли в рабочие отряды, самоотверженно работают на строительстве дополнительных укреплений, невзирая на огонь и бомбежки врага.

Прекрасно трудятся железнодорожники. Рабочие хлебозавода полностью удовлетворяют потребности армии и населения в хлебе. Энский завод выполнил важный заказ Красной Армии в три раза быстрее назначенного срока.

На улицах Тулы – строгий порядок. Население активно помогает Красной Армии сохранять в городе революционную дисциплину. Три дня назад группа служащих задержала провокатора, распространителя ложных слухов. Он был расстрелян тут же на улице. Вчера разоблачен еще один агент врага – ракетчик. Сегодня одна домашняя хозяйка указала бойцам на проникшего в город немецкого автоматчика.

Напряженно работают штаб оборонительного участка и обком партии. Генерал Попов и секретарь обкома тов. Жаворонков руководят всей жизнью и обороной города.

Враг подошел к Туле 29 октября. С тех'пор бои в южном предместье не утихают. Немцы атакуют наши позиции по 4–5 раз в день, но каждый раз откатываются с огромными потерями. Вооруженная Тула встретила врага с беспощадной стойкостью, с сознанием большой ответственности перед Родиной.

Политрук П. Трояновский «Правда», 4.11.1941 г.

«Капитан Резвецов»

4 ноября 1942 г.

Наблюдательный пункт своей батареи он решил оборудовать на колокольне Всехсвятской церкви. Лучшего места не сыскать. Только поднялся он наверх, смотрит – сорок четыре немецких танка расползаются по Рогожинскому поселку. Капитан не растерялся. Команда следует за командой. Повинуясь им, грохочут орудия, и, как хорошо видит с колокольни Резвецов, черные столбы пламени поглощают один танк за другим. Шесть немецких танков сожжены, седьмой беспомощно застрял на дороге. Атаку отбили.

Происходило это в Туле в критические для нее дни. Полковник Маврин по телефону поблагодарил шестую батарею и сказал, что он надеется на нее. Полковника артиллеристы нежно любили, они звали его между собою «батя», и благодарность от него была тем более дорога Резвецову. Но особенно тронули его последние слова. Командир полка надеется на шестую батарею! Значит, он ждет от нее чего – то большего и верит в то, что она способна сделать нечто большее.

На рассвете второго дня немцы снова пошли в атаку. Капитан наблюдал за ними с колокольни и оттуда корректировал огонь своей батареи. В Рогожинском поселке накапливалась вражеская пехота. Капитан указал, куда именно «поддать огоньку». Гитлеровской пехоте пришлось жарко: ее лихорадило, бросало в озноб, рвало на части.

Два немецких тягача подтащили две немецкие пушки. Резвецов разбил и тягачи и пушки. Заговорили две немецкие батареи. Резвецов накрыл их, и они онемели.

Куда бы немцы ни хоронились, их всюду преследовал губительный артиллерийский огонь.

Их осенила догадка. Они начали бить прямой наводкой по наблюдателям. Первый снаряд ловко пролетел под сводами колокольни, второй разворотил ее угол. Резвецова и телефониста засыпало щебнем. Позвонили с командного пункта полка, посоветовали перебраться в более безопасное место. Тогда – то капитану и показалось, что пришел момент, когда 6-я батарея должна оправдать надежду командира полка. Сменить наблюдательный пункт – значит поставить батарею в менее выгодные условия, снизить убийственную силу ее огня, сделать его не таким метким, бить вслепую. Резвецов решил: «Постреляют, постреляют и перестанут. Подумают: «Кому охота сидеть на колокольне под таким огнем?».

Он и остался на ней. Он остался там на день, и на два, и на пять дней, и на десять… Около месяца провел он на ставшей уже знаменитой Всехсвятской колокольне. Взбесившиеся немцы выпустили по ней черт знает сколько снарядов. Но колокольня стояла.

Колокольня крепкая, выдержит! – подбадривал он товарищей. – Фрицы лупят 75-миллиметровыми легкими снарядами, а мы – 152-миллиметровыми тяжелыми. Расквитаемся как-нибудь.

Немцы пытались засечь огневую позицию. Безуспешно. Батарея кочевала с места на место. Капитан хитрил: по ночам на ложной стоянке батареи взрывались противотанковые гранаты. Батарея била по врагу с другого места, но немцам чудилось, что они обнаружили ее по наблюдаемым вспышкам. Сотнями снарядов забрасывали они это место. Батарея умолкала. Вспышки гасли. Противник заносил в победную графу еще одну истребленную им батарею. Утром же зоркий глаз Резвецова находил цель, и свалившийся на дом, на окоп, на блиндаж, на танк, на дзот тяжелый стальной «чемодан» множил могилы немецких захватчиков.

Их потом частично раскопали; любопытно было поглядеть, в какой яме сколько уложено. Находили и тридцать трупов, и тридцать пять. Я видел это собственными глазами. Немцам не удалось скрыть свои потери.

Они не обманули командира шестой батареи ни на мертвых, ни на живых. Восемь их танков степенно курсировали по замкнутому кругу, стремясь ввести в заблуждение наших разведчиков. Насчитали чуть ли не 180 машин. Наблюдал и Резвецов. Он заметил, что все танки одинаковы, все с открытыми люками, и усомнился в правильности счета. Капитан решил проверить это дело снарядами. Появился танк – огонь! Один списали в расход. Остальные скрылись лощиной.

Так ничего и не вышло у немцев.

Части Красной Армии, среди которых было немало артиллерийских, был рабочий полк, прикрыли стальным заслоном оружейную Тулу. Пришлось немцам изменить направление и предпринять обходный маневр.

Сделать батарею зрячей, каждый снаряд посылать в цель – долг артиллерийского командира. Вот почему Резвецов всегда выдвигает свой наблюдательный пункт в места, откуда противник просматривается насквозь. Батарея от противника километрах в семи, а он – в трехстах метрах, так близко, что приходится иной раз передавать телефонисту команду шепотом, чтобы немцы не услышали.

Однажды немецкая разведка три раза проходила буквально мимо Резвецова. Это его не смутило. Он продолжал по радио корректировать огонь: то отсекающий давал, то беглый, то методический.

Штаб обнаружит – конец штабу, пулеметную роту – конец роте, гараж с машинами – конец гаражу, дымящуюся кухню – конец кухне.

Одним орудием Резвецов очистил целую деревню, занятую врагом. И не какую-нибудь маленькую – в ней 106 домов было. И не просто занятую немцами, но и укрепленную ими: с дзотами, с минными полями. Пехота наша однажды бросилась на эту деревню в атаку, попала под шквальный огонь и откатилась назад. Вот тут и пришел черед поговорить с немцами Резвецову на ясном и понятном артиллерийском языке.

Когда наши заняли эту деревню, в ней нашли 380 трупов немецких солдат и офицеров, 3 разбитых радиостанции, 8 уничтоженных тягачей и 3 пушки. Все укрепления снесены, склады боеприпасов взорваны.

Одним орудием, а что наделал!

– Одним орудием точней получается, – пояснил Резвецов. – Как с края деревни методическим огнем начал, так и пошел до конца.

Действительно, как начал, так и пошел. Сказал он это применительно к упомянутому бою. Но крепкий и уверенный шаг чувствуется во всей воинской жизни Резвецова.

Начал он с рядового красноармейца – стал капитаном. Командовал недавно батареей, сейчас – артиллерийским дивизионом. Был он безвестен – стал дважды орденоносец: орденом Красной Звезды наградили его за проявленное геройство в прошлой войне с белофиннами и орденом Красного Знамени – за геройство в Отечественной войне. В армии вступил он в комсомол, в армии стал членом партии.

Начал он здорово и пошел здорово.

Пожелаем счастья ему в пути. Жизни ему!

С. Трегуб

«Коммунар», 4 ноября 1942 г., № 260, стр. 2.

3.11.41. 6.30

Утреннее донесение разведотделения 2 та