Невеста вампирского короля - Анна Кривенко

едва не поперхнулся воздухом от возмущения, но не успел сказать ни слова, потому что около таинственной женщины начали один за другим появляться еще существа, в которых окружающие узнали провидицу и жрецов, которые и предсказывали появление избранницы короля.

— Это она!!! – выкрикнула провидица сходу взволнованным голосом. – Это суженая короля! Мы должны покориться судьбе!!!

Но министр финансов, оказавшийся крайне упрямым, продолжил свое словесный бунт:

- Очнитесь! Король мёртв!!! У мертвеца не может быть суженой, если она при его жизни не стала ему женой!

- Нет-нет! – тут же перекричала его провидица, ретиво замазав руками. – Всё не так! Звезды говорят, что король жив!!!

Весь зал советов наполнился шумом, и большинство присутствующих недоуменно уставились на уважаемую жрицу.

- О чем вы говорите??? – вскричал очнувшийся первым министр экономики. – Мы лично похоронили короля несколько дней назад!!!

- Король жив! – продолжила восторженно провидица, ослепляя окружающих своим неземным восторгом. - Звезды назвали его имя – это Лавиан Шими! А эта женщина, - она указала на сияющую незнакомку, – его законная магическая супруга! Звезды пророчат нам великое благоденствие во власти этого союза! Не противьтесь судьбе, или будете жестоко покараны!!!

И как во знамение ее слов потолок зала советов вдруг превратился в огромную звёздную карту, на которой ярко сияла неведомая звезда.

— Это звезда – посланница богов! – благоговейно объяснила провидица, складывая подрагивающие руки в молитвенном жесте. – Если будем послушны, то нас ждет тысяча лет благоденствия и побед!!!

Министр финансов молчал. Все остальные министры тоже.

Девушка, стоящая в центре, радостно улыбнулась, а потом подмигнула двум полупрозрачным фигурам, летающим под потолком.

Если бы вампиры могли их увидеть и распознать, то поняли бы, что это несравненные бог озорного ветра Эвр и богиня плодородия – Деметра…

Эпилог

Лавиан Шими

Освободили меня совершенно неожиданно. После суда прошло всего несколько часов, как вдруг двери в камеру открылись, и вошедший воин зачитал приказ о помиловании и освобождении, а когда я, будучи весьма озадачен, спросил, кто подписал указ, то получил ответ, что в его компетенцию не входят ответы на подобные вопросы.

Потом были долгие коридоры имперской тюрьмы, звучно отбивающие эхом звуки наших шагов, после чего меня выпустили во двор, где уже стояла карета... с моим собственным гербом.

Как только я открыл дверь в эту карету, меня тут же вволокли вовнутрь и подвергли безумной пытке… поцелуями.

Эти жадные губы с привкусом слез я узнал сразу.

Джина!

Она плакала и целовала меня. Не останавливаясь и не отпуская мою шею. Я пропах вонью тюрьмы и не хотел, чтобы она дышала этим смрадом, но супруга отстраняться, похоже, не собиралась.

И тогда я капитулировал. Обнял ее в ответ крепко-крепко и отдался во власть сладких поцелуев. Поцелуев с привкусом соли…

Карета покатила по мостовым столицы, а мы всё никак не могли оторваться друг от друга, пока наконец не выбились из сил.

Тогда Джина припала к моей груди, обняла за талию и просто закрыла глаза.

Я поглаживал ее по спине и плечу и не знал, что сказать.

В таком странном, но счастливом молчании мы и просидели всё то время, которое ушло у нас на преодоление пути домой.

Перед поместьем Джина наконец-то приподнялась и посмотрела мне в глаза.

- Теперь я никогда не потеряю тебя, Люций! – вдруг прошептала она, а я нахмурился.

- Кто? – вырвалось у меня напряженное, но обворожительная супруга лишь обезоруживающе улыбнулась.

— Это твое второе имя! Оно означает – сияющий! Ты мой свет, Лавиан!!!

От такого признания я тоже расплылся в улыбке и снова прижал любимую к себе.

- Да, мы будем вместе вечно… - прошептал я поцеловал ее в макушку…

***

Селена не могла найти себе места от волнения и постоянно бегала туда и обратно вдоль кабинета отца. Больше часа назад из дворца пришло письмо, в котором Альба сообщала радостную новость: Лавиана не только освободят, но и рассмотрят его кандидатуру на трон Луарии!

Это было ошеломительно!

Джина отсутствовала, но Селена отчего-то была уверена, что это именно она приложила руку к свершению сего чуда. Подобное чувство возникло у девушки на уровне интуиции.

Но ожидание превратилось в муку, и Селена в который раз спрашивала у Джонаса, не следует ли им отправиться за отцом как можно скорее?

- Он скоро будет, - успокаивал ее супруг, с жалостью глядя на нервничающую девушку. Наконец он не выдержал и усадил её к себе на колени, заставив смотреть себе в глаза.

- Селена, – проговорил он мягко. – Тебе вредно нервничать! Промни о ребенке…

Девушка печально выдохнула и утвердительно кивнула, и Джонас решил ее отвлечь.

Он схватил ее за затылок и привлек к себе, обрушиваясь на её губы с бурным и очень даже нецеломудренным поцелуем. Селена вздрогнула, потом хихикнула и поспешила ответить на эту ласку, ощущая, что действительно начинает забывать свою тревогу.

Они целовались с огненной отдачей, увлекаясь всё сильнее и сильнее, поэтому совершенно пропустили момент, когда Лавиан Шими переступил порог собственного дома…

***

Лавиан Шими

Радостным возгласом меня встретили дворецкий и слуги. Кухарка даже прослезилась, а Джина торопливо начала раздавать приказы, чтобы мне приготовили как можно скорее ванну и питательный ужин.

Я засмотрелся на нее, с удовольствием отмечая, как удивительно ей идет быть хозяйкой в моем доме. В груди растеклось невообразимо приятное ощущение тепла и уюта, и я, наплевав на чужие взгляды, сгреб Джину в объятья и крепко ее поцеловал.

Послышались хихиканья служанок и ошеломленное покашливание дворецкого, но меня это не остановило. Когда же я Джину отпустил, то она выглядела пунцовой от смущения, но при этом счастливой, как весенний цветок.

Пока я снимал грязную обувь, Джина улетела в кухню отдать еще пару распоряжений, а дворецкий приглушенно сообщил, что юный господи – мой сын – уже извёлся весь в ожидании моего приезда.

Что?? Сын? Родерик здесь???

Когда мне указали на дверь моего кабинета, я ворвался в него безумным вихрем. Естественно, не постучав.

Однако увиденное мною там тут же охладило мой пыл. На софе сидели двое юношей и… страстно целовались.

Я побледнел, потом покраснел, потом затрясся и только через несколько мгновений очнулся как раз для того, чтобы закрыть дверь перед любопытным дворецким и лишить его возможности наблюдать эту шокирующую сцену.

Мой Родерик? Неужели… неужели он и в этой жизни предпочитает мужчин??? О нет! Это