Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ромуальд Чикалов

После смерти в 1865 г. Леопольда I на трон взошел его сын Леопольд II. При нем Бельгия превратилась в одну из крупнейших колониальных держав. В 1876 г. Леопольд II созвал международную конференцию по рассмотрению проблем Центральной Африки, а в следующем году создал Международную ассоциацию для исследования и цивилизации Африки, призванную обеспечить организацию и финансирование экспедиций по изучению бассейна реки Конго. Привлеченный Леопольдом знаменитый исследователь Африки Генри Стэнли основал в бассейне Конго ряд опорных пунктов и заключил с туземными вождями около 400 договоров. К лету 1884 г. большая часть территории страны оказалась под контролем Леопольда. Берлинская конференция 1885 г. объявила о создании Свободного государства Конго во главе с Леопольдом II как самодержавным монархом. Бельгия и Свободное государство Конго формально существовали независимо друг от друга, но наличие личной унии предопределило их отношения как отношения между метрополией и колонией. В 1908 г. Леопольд II уступил право на Конго бельгийскому государству, и Конго юридически стало его колониальным владением.

Франция

После устранения Наполеона Бонапарта во Франции короновали старшего из дома Бурбонов Людовика XVIII, брата казненного в 179 3 г. Людовика XVI. Принятая 4 июня 1814 г. Конституционная хартия, хотя и сохранила демократические преобразования предшествующей эпохи – выборы в нижнюю палату парламента, равенство всех французов перед законом, личные свободы, свободу совести, неприкосновенность частной собственности, включая приобретенную в годы революции, равное налогообложение граждан, – закрепила легитимный принцип власти. Хартия провозгласила особу короля как правящего по воле Божественного провидения священной и неприкосновенной. Король наделялся всей полнотой исполнительной власти, он назначал министров, которые были ответственны только перед королем, ему принадлежали прерогативы назначения пэров верхней палаты, законодательной инициативы и обнародования законов. Реставрация оставила в неприкосновенности законодательство наполеоновской империи и административно-государственный аппарат, но возвратила аристократическую знать и роялистское дворянство. Брат и наследник Людовика XVIII – Карл, граф д'Артуа объединил вокруг себя Партию ультрароялистов, т. е. «более роялистов, чем король». Они заняли господствующее положение в стране и развязали разнузданную охоту на бонапартистов. После воцарения в 1824 г. Карл X показал, что он является «королем эмигрантов». Дворянству компенсировали распроданные во время революции земли огромной суммой в 1 млрд фр. За конфискованные владения их бывшие владельцы получили вознаграждение в 20 раз большее, чем доход, который эти земли давали в 1790 г. По принятому в 1825 г. закону о святотатстве устанавливалась смертная казнь за «осквернение священных сосудов и святых даров». Власти не препятствовали возвращению иезуитов и их поползновениям укрепить свое влияние в школах. Цензурой, увеличенными штрафами и судебными преследованиями удушалась свобода печати.

Режим реставрации всячески стремился нейтрализовать буржуазные преобразования, завоеванные революцией конца XVIII в. В августе 1829 г. Карл X назначил новое ультрароялистское правительство во главе с крайне непопулярным князем Полиньяком. Австрийский канцлер Меттерних тотчас отреагировал: «Перемена министерства имеет громадное значение. Все новые министры – роялисты чистой воды. Да и вообще это событие носит характер контрреволюции»[62]. Такого же мнения была вся Франция. Политическая обстановка в стране резко обострилась. Либеральная печать усилила критику династии Бурбонов, выдвигала идеи ограничения королевских прерогатив, введения местного самоуправления, борьбы с клерикальным засильем, смягчения режима для печати, уменьшения налогов. Активизировали деятельность оппозиционные Бурбонам силы, связанные с масонскими ложами и тайными организациями, наподобие итальянских карбонариев[63] (от ит. carbonaro – угольщик). Масонские ложи состояли из крупных буржуа, банкиров, адвокатов, журналистов, университетских преподавателей. Они выступали за переход страны к парламентарной монархии английского образца. Карбонарские организации рекрутировали свой состав из городских низов и мелкой буржуазии, стремившихся к установлению республиканского строя.

Главным центром оппозиции Карлу X стало тайное общество «Помоги себе, и тебе поможет небо», часть руководителей которого являлись масонами ложи «Друзья истины». Масонами были либерально настроенные банкир Жак Лаффит, генерал Мари Жозеф Лафайет, сыгравшие видную роль в надвигавшихся революционных событиях. Несмотря на различие взглядов, либералы – монархисты и республиканцы – заключили негласный союз. Масоны из «передовых лож и вент» создали в рабочих кварталах Парижа склады оружия, организовали революционные комитеты в каждом округе, наметили план восстания.

Роспуск палаты депутатов и проведенные в июне 1830 г. выборы не оправдали ожиданий крайних монархистов: либералы и конституционалисты получили большинство. Промышленная депрессия и крестьянские выступления против нарушения прав сельских общин усугубляли общее недовольство. Стремясь подавить его, Карл X пошел на принятие четырех указов, так называемых ордонансов Полиньяка. Они упраздняли свободу печати, так как требовали каждые три месяца обращаться за разрешениями на издание газет, что делало выпуск либеральной прессы невозможным. Палата депутатов распускалась, и назначались новые выборы на основе измененной избирательной системы – число избирателей сокращалось на три четверти. Палату лишили также права вносить поправки в законопроекты.

Опубликованные 26 июля 1830 г. ордонансы неприкрыто нарушали действовавшую Конституционную хартию[64]. Париж ответил вооруженным восстанием, начавшимся 27 июля. Город покрылся баррикадами, несколько полков перешли на сторону восставших. 29 июля парижане овладели королевским дворцом Тюильри. Реальная власть перешла к Муниципальной комиссии, фактически временному правительству, во главе с Лаффитом и Лафайетом.

Попытка Карла X спасти династию отменой ордонансов и отставкой Полиньяка уже ничего не могла изменить. 30 июля собрание депутатов, не посчитавшись со своим роспуском, объявило герцога Луи Филиппа из близкого к буржуазным кругам Орлеанского дома «наместником королевства». Карл X вынужден был отречься от престола и со всей семьей бежать в Англию. 7 августа Луи Филиппа провозгласили «королем французов», и через два дня состоялась коронация. Вскоре вся страна признала совершившийся переворот.

Результаты революции закрепила новая конституция – «Хартия 1830 года», более либеральная в сравнении с ее предшественницей. Хартия устанавливала, что король правит не в силу божественного права, а по приглашению французского народа, т. е. исходила из принципа суверенитета нации. Короля лишили права законодательной инициативы, которая перешла к палатам парламента. Он не мог больше отменять законы или приостанавливать их действие. Хартия ликвидировала наследственное пэрство, члены обеих палат подлежали избранию. Возраст избирателей уменьшили до 25 лет, депутатов – до 30. Снизили имущественный барьер, но не настолько, чтобы к власти могла прийти не только мелкая и средняя, но даже и какая-то часть крупной буржуазии. Были созданы условия для полного господства узкого верхнего слоя крупнейших банкиров, биржевых финансистов, промышленников, владельцев железных дорог, рудников и шахт, земельных собственников. Финансовая аристократия овладела большинством мест в палате депутатов, получила доступ к высшим должностям в государственном аппарате.

Революция 1830 г. и Июльская монархия представляли собой значительный шаг по пути к укреплению конституционного строя и перехода от наследственного к выборному способу передачи государственной власти. Возникла некая промежуточная между наследственной монархией и республикой форма государственности. В лице Луи Филиппа буржуазия приветствовала, по выражению одного из лидеров орлеанистов Одиллона Барро, эту «лучшую из республик».

В 30 – 40-х гг. Франция добилась заметного экономического прогресса в связи с ускорением промышленной революции. Число паровых машин в период Июльской монархии увеличилось с 616 до 4853, протяженность железных дорог составила 1931 км. Внедрение универсальных тепловых двигателей, переход к машинно-фабричной форме производства, создание разветвленной транспортной инфраструктуры – все это стимулировало индустриальное развитие с неизбежным следствием: расширением класса промышленных рабочих и ростом капиталистических собственников.