Убийство в Тарсисе - Джон Робертс

— Жабий Цветок? — пораженный, воскликнул Станбог. — Да что может знать эта старуха?

Ракушка только пожала плечами.

— Что это за странное имя и кто под ним скрывается? — поинтересовался Нистур.

Станбог хитро прищурился:

— Завтра увидишь. Обещаю — получишь настоящее эстетическое наслаждение.

Глава 7

— Ну то еще за Жабий Цветок? — раздраженнее, чем обычно, спросил Железное Дерево.

— Некто, кто полагает, что у нее есть информация, нужная нам, — как всегда, невозмутимо ответил Нистур.

Они стояли на бывшем дне гавани рядом со стеной-бортом жилища Станбога.

Обозревая пейзаж, Нистур подумал, что и снега в Тарсисе, наверное, не бывает достаточно много, чтобы сделать город красивым. В этом унылом месте белые кристаллы только свидетельствовали о смене времен года и приносили с собой зимний холод. Увидев выходящую на улицу Ракушку, кутающуюся в тонкий плащ, Нистур спросил:

— Ты что, не можешь украсть себе одежду потеплее?

— Если одеваться слишком тепло и комфортно, потеряются ловкость и быстрота движения, — с вызовом ответила она, а затем со вздохом добавила:

— Да и появись у меня хороший плащ, кто-нибудь тотчас же украл бы или отнял его у меня.

— Тяжелая у тебя жизнь, — заметил Нистур. — А главное — не соскучишься.

Воровать — воруй, но не заворовывайся. А не то попадешь на перо к кому-нибудь, кто стоит выше тебя в вашей иерархии или просто сильнее.

— И не говори, — согласилась Ракушка. На пороге дома появились Станбог и Мирса. На дикарке не было никакой другой одежды, кроме той, что она носила в помещении. Даже длинные кожаные перчатки она сунула за ремень. По всему было видно, что заставить надеть на себя что-нибудь лишнее это дитя снегов мог лишь лютый мороз. Единственным оружием Мирсы был широкий нож, похожий на заостренный на конце тесак мясника.

Нистур осведомился:

— Вы твердо решили сопровождать нас? Просто предоставить нам крышу — это одно дело. Ходить по городу вместе с нами — совсем другое. Наши враги, а их у нас, я уверен, объявится предостаточно, могут стать и вашими врагами.

— Какая-то игра судьбы свела нас вместе, — ответил Станбог. — Было бы неразумно сопротивляться воле богов. А кроме того — вы самые занятные ребята из тех, кого я встречал за долгие годы. И уж очень хочется посмотреть, как вы собираетесь выполнить свое задание.

— Ну а ты? — поинтересовался Железное Дерево у Мирсы. — Если мы тебя и очаровали, то ты это изящно скрываешь.

— Я иду со Станбогом, — бесстрастно ответила она.

— Ну что ж, вперед. Веди нас, Ракушка, — скомандовал Нистур.

Компания пересекла беспорядочно заставленное обитаемыми корпусами и остатками развалившихся и растащенных по частям кораблей дно залива, а затем по широким ступеням поднялась на старинный волнолом и углубилась в портовый квартал, полный кабаков и постоялых дворов, которые частично поглотили опустевшие склады, таможенные дворы, судоремонтные мастерские. Не занятые под гостиницы и увеселительные заведения здания порта, как и корабли на дне гавани, либо сгнили и развалились, либо были разобраны по частям на дрова или для ремонта обитаемых домов. Порт был ограничен с одной стороны заливом, а с другой — каменной стеной, продолжением окружавших Тарсис оборонительных сооружений. С тех пор как прекратил свое существование порт, ворота были заложены кирпичом.

Осталась лишь узкая калитка с толстенной деревянной, обитой железом дверью. Всю компанию сонная стража пропустила без каких бы то ни было вопросов. Судя по всему, никто не ждал нападения кочевников с этой стороны. Слишком уж непривычный и неудобный для их тактики ландшафт представляли собой старый порт и заставленное кораблями дно залива.

Ракушка провела их кратчайшим путем через район складов и магазинов, где хранились и продавались товары со всего света, свозимые в Тарсис караванами и дожидавшиеся очередного перекупщика. Затем путники пересекли широкую площадь и оказались в так называемом Верхнем Городе. Инстинктивно, оказавшись здесь, они шли осторожно, обхватив ладонями рукоятки оружия.

В других районах жители провожали их любопытными взглядами или вовсе не обращали внимания. Но никто не выказывал признаков тревоги или враждебности.

Здесь же из каждого зияющего окна, из каждого переулка незнакомцев провожали хищные, настороженно-враждебные взгляды.

— Я посчитал — мы миновали пять компаний явных бандитов с большой дороги, — сказал Нистур. — Но никто пока что не стал связываться с нами.

Ракушка деловито пояснила:

— К нам могут привязаться только Скорпионы или Зеленые Драконы.

— Это почему? — поинтересовался Железное Дерево.

— У нас трое бойцов. А эти ребята никогда не нападают при соотношении меньше чем один к трем в их пользу. Тут только в двух бандах больше девяти человек.

Железное Дерево недовольно фыркнул:

— Им бы понадобилось большее соотношение, чем три к одному, сунься они к нам.

— Но они-то об этом не знают, — возразила девушка. — О Нистуре с виду не скажешь, что он опытный боец. Мирса — на ней нет доспехов, да и ее клинок больше похож на хозяйственное орудие, чем на оружие воина. Можно предположить, что трое на одного будет вполне достаточно.

— Неужели они могут напасть, даже увидев Станбога? — удивился Нистур. — По-моему, его очень уважают в этих местах.

— В этой части города никто не застрахован от нападения, — сказала Ракушка.

Тем временем она подвела их к цели — низенькой покосившейся двери под старой-престарой деревянной вывеской. Вывеска представляла собой деревянный круг — спил дубового бревна, на котором рукой, явно не имеющей большого опыта в рисовании, был какой-то непонятного цвета краской нарисован большой, смотрящий прямо вперед глаз. Вокруг глаза был укреплен венок из дубовых веток с сухими серебристыми листьями и желудями.

— Во многих странах, — сказал Нистур, — этот символ принадлежит предсказателям будущего.

— И здесь так же, — пояснил Станбог. — Старуха Жабий Цветок — что-то вроде прорицательницы.

— Она, надеюсь, не шарлатанка и действительно обладает этим даром?

— Она самая настоящая предсказательница, — заверил его Станбог. — Вот только подчас ее предсказания трудно понять.

Постучав и не получив ответа, они открыли дверь и зашли внутрь здания. В нос им ударила такая вонь, что Нистур и Железное Дерево с трудом подавили тошноту. Даже Мирса зажала свой элегантно переломанный нос. Запах представлял собой смесь испарений гниющей еды как растительного, так и животного происхождения, прокисшего эля, болотного газа, плесени и кошачьей мочи. Два кота воззрились на вошедших из противоположных углов комнаты. Привыкнув к полумраку, гости рассмотрели, что, судя по состоянию помещения, дом изрядно пострадал еще во время Великой Катастрофы и с тех пор так и не был приведен в порядок.