Старую деву вызывали? Нет? Сочувствую (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

— Например, вставать по будильнику в пять утра, быстро проглатывать завтрак и безо всякого желания тащиться на работу к семи тридцати, там сидеть частенько без обеда, а потом приползать на рогах в семь вечера и готовиться до десяти-одиннадцати ночи к завтрашнему дню. Ну, и конечно же постоянно не высыпаться, — поддела я ее.

— Пустяки, — отмахнулась от меня Ульяна. Она вся горела эмоциями и вела себя слегка экзальтированно21. Но ее это ничуть не портило, наоборот, придавало ее характеру этакий шарм. — Ты не жила во дворце, когда каждый твой шаг расписан, за каждым словом следят. А женихов, как возможных, так и понравившихся, по сто раз проверяет, как ты там сказала совсем недавно? Служба безопасности? Вот-вот, она.

Я только плечами пожала. Кому щи пустые, кому жемчуг мелкий, как говорится в пословице. Вряд ли мы смогли бы до конца понять друг друга. Слишком разный жизненный опыт у нас был. Я сейчас, несмотря на периодическую скуку и некую тоску по дому, с огромным удовольствием нежилась в мягкой постели и искренне радовалась, что могу не работать, но при этом постоянно обеспечена всем необходимым. Может, сказывалось переутомление, может, беременность, но мне все чаще хотелось, как кошке, свернуться клубком и мурчать от удовольствия и осознания того, что любая работа наконец-то осталась позади. И теперь, если захочу, я смогу трудиться только по желанию, но не из-за необходимости.

Ульяна же всю сознательную жизнь провела в своей золотой клетке и сейчас отчаянно рвалась на такую желанную свободу. Ей сложно было осознать, что без особых накоплений и покровителя за спиной нужно постоянно экономить каждую копейку с зарплаты, чтобы прожить весь месяц. Она радовалась бы возможности принимать самой решения, но вряд ли обрадовалась бы последствиям этих решений.

В общем, мы были разными, очень разными. Может, потому и сошлись довольно быстро, прям по классику22.

— Если ты так хочешь сбежать отсюда, почему дед тебя не отпустит? — спросила я. Да, я уже сдалась и звала императора дедом, как вслух, так и про себя. Как-то быстро и неприметно это произошло.

— Он отпускает, но только в магические миры, — недовольно фыркнула Ульяна. — И только под его присмотром. Заявил, что я слишком безалаберна и безрассудна, чтобы меня можно было в одиночестве отправить в немагический мир. Мол, я там влипну в неприятности с первых же дней. А помочь мне будет некому. А он не хочет терять члена рода.

Понятно. Император беспокоился о нерадивой родственнице. А Ульяна считала, что ее во всем ограничивают. Везде враги, да.

— Самое противное — меня заставляют выйти замуж! — негодовала Ульяна, неспешно попивая из тонкой фарфоровой чашки ароматный фруктовый чай. Рассыпчатое печенье одно за другим отправлялось в рот. Похоже, Ульяна таким образом заедала стресс. — Где я и где «замуж»?! Ну какая из меня примерная жена и мать семейства?! Я не хочу рожать! Не хочу детей! Мужа не хочу! Я вообще не хочу семью! Но нет, раз остальные леди выходят замуж, то и я должна.

— Не все, — хмыкнула я. — Я пока не выхожу. Можешь упирать на это, когда в следующий раз будешь спорить с дедом.

— Но тебя принял дом одного из драконов! — воскликнула Ульяна. — Ты можешь вернуться туда в любой момент, или вызвать своего возлюбленного, когда простишь его. У тебя есть такая возможность! Тем более что ты уже беременна от него! А я хочу свободы! У меня нет ни малейшего желания закончить свою жизнь в золотой клетке брака!

Возвращаться я никуда не желала, как и прощать Алекса. Мне и так было хорошо, сыто и спокойно. Вполне можно и без навязчивого жениха обойтись.

Мы с Ульяной сидели в моей гостиной возле горевшего камина, пили чуть остывший фруктовый чай, закусывали его песочным печеньем с изюмом и просто неспешно болтали обо всем и ни о чем. Подобные чаепития превратились у нас уже в традицию. Я жила во дворце неделю и откровенно скучала. Ульяна меня развлекала. Она помогала мне не скиснуть от безделья и скуки.

Большую часть разговора я в подробностях рассказывала Ульяне о прелестях жизни на Земле, в красках описывала все плюсы и минусы. Она, конечно же, слушала, раскрыв рот. Впитывала, как губка, все услышанное, особенно про феминисток и свободолюбивых женщин моего времени. И я отчетливо понимала, что здесь и сейчас веду подрывную деятельность в императорском драконьем роду.

Только иногда наш разговор сворачивал в другие дебри. Мы принимались спорить о плюсах и минусах магии и техники, обсуждали мужчин, разные расы и так далее. Судя по тому, как быстро Ульяна схватывала земные словечки, скоро при дворе должны были научиться и иномирному сленгу, и иномирным названиям техники.

В общем, мы обе с ней находили выгоду от нашего общения.

Глава 47

Время бежало мимо так быстро, что я и оглядываться вокруг себя не успевала. Неделя промчалась, словно ее и не было. Даже платочком вслед не помахала. Я уже вполне освоилась во дворце деда, но все равно подумывала над мыслью снять для себя небольшой дом в квартале аристократов. А еще было до слез жалко денег, которые мне в свое время заплатил Горнарин. Они так и лежали в банке на моем счету, без всякого дела. И сейчас мне сильно пригодились бы здесь. Дед, конечно, охотно выскажет мне все, что думает насчет моего желания обеспечивать себя самой. Но не просить же платить за дом! Как-то не могла я себе это позволить. Жизнь во дворце на всем готовом воспринималась как отдых в санатории. А потом, если я действительно захочу отселиться… В общем, мне было бы проще платить за все самой.

Да и, кроме дома, трат в ближайшее время ожидалось выше крыше. Те же расходы на мой гардероб, на вещи для ребенка… И что, просить обо всем деда? Стать очередной иждивенкой? Ходить с протянутой рукой? Моя гордость громко вопила при одной мысли об этом.

Зато местные модницы ни секунды не заморачивались подобными ненужными мыслями. Во время постоянных обедов с придворными я заметила, что многие дамы появляются за столом каждый раз в новых нарядах и украшениях. Так как сами дамы не работали, вывод напрашивался один: их хорошенько обеспечивали. Мужья, отцы, дядья, братья, возможно, любовники — у каждой существовал этакий зажиточный «кошелек на ножках», к которому она всегда могла обратиться с просьбой о новой одежде или цацке.

Кстати о дамах. Во время одного из обедов я внезапно заметила за столом рыжую, бывшую невесту Алекса. Она сидела поодаль, практически у двери, сразу видно, птица невысокого полета. Надо было видеть, какими глазами она на меня смотрела. Буквально пожирала взглядом. И сколько же зависти там было!

— Что ты ей сделала? — недоуменно спросила потом Ульяна, тоже заметившая эту красавицу. — Где успела перейти дорогу? Она тебя живьем готова была съесть.

— Она хотела замуж за моего жениха. И всячески подчеркивала, пока жила в его доме, что я — пыль под ее ногами, — ответила я. — Удивлена, как ее не разорвало теперь от зависти.

Ульяна хмыкнула.

— Уверена, это впереди. Как только она наведет о тебе все справки.

Я только плечами пожала. Да на здоровье. Если кто-то идиот, то это уже не моя проблема.

Придворные дамы, между прочим, особо не стремились пытаться со мной подружиться или завести хоть какие-то отношения. Сами общение первыми не затевали. Если вдруг где-то внезапно пересекались со мной, то вели себя почтительно и вежливо, но и только. Я предположила, что это потому, что я — беременная, да еще и без мужа, а значит, скоро родится бастард.

Ульяна, услышав это, покачала головой и покрутила пальцем у виска. У своего, да.

— Не знаю, где ты наслушалась такой чуши, — «успокоила» она меня. — Но дело не в статусе, твоем или ребенка. Они просто не знают, кто ты и как с тобой общаться. Не в смысле, что до них не дошли слухи о твоем родстве с императором. Нет. Ты тут живешь особняком, показываешься только там, где необходимо, сама вечера или обеды не устраиваешь, ни к кому в гости не ходишь. В общем, странная дама, на их взгляд. Вот они и осторожничают. А то сделают что-то не так или не то, и попадут в опалу. Прощай, придворная жизнь.