Эра магов - Анастасия Церковская

могу остановить тебя от новых погружений. Но они будут все опаснее и сложнее.

— А много ли из вас тех, кто согласился на бессмертие? — этот вопрос не давал магу покоя все это время. — Сколько таких проклятых магов бродит по этой земле?

Граф медленно покачал головой.

— Никому такого не предлагали. Нет таких.

— Странно…

— Но это не все. Враг не дремлет и во внешнем мире. Тебе не следует странствовать одному. Остерегайся погружений в местах, где ты уязвим. Остерегайся существ, которые не восприимчивы к магии.

— У меня нет врагов на Ар-6.

— Это ты так думаешь. Самые опасные из едо-теней на свободе. Они идут за нами. Появились первые жертвы. Маги должны держаться вместе и призвать к себе в охрану охотников, которые смогут противостоять этим тварям.

Френкерен задумался, вспоминая прошлую встречу с охотниками. Как-то энтузиазма служить магам он в них не заметил.

— Изгоняющие служат монарху. С чего им переходить на сторону графов? Тем более интересы людей тут не предусмотрены.

— Охотники — это обыкновенные наемники, пусть и бастарды владыки. Им без разницы, чьи интересы отстаивать, они созданы уничтожать нечисть. Пусть своим делом и занимаются. Кроме того, я не предлагаю забирать их у короля, при академии множество изгоняющих на вольном выпасе. Я выйду на одного из них, а после попрошу сформировать запрос на группу.

— К чему ты клонишь, не пойму. Предлагаешь мне ходить в сопровождении охраны? — Френа намерения графа веселили. Но он не подавал виду и с серьезным выражением лица слушал его бредни дальше.

— Ты не воспринимаешь меня всерьез, — прищурился догадливый граф. — А зря.

Френкерен промолчал. Айзу многозначительно вздохнул и направился к выходу, заканчивая беседу. Остановившись у порога, он уточнил:

— Ты уйдешь сегодня?

— Да, мне незачем сидеть на месте.

— Хорошо. Я попрошу собрать тебе в дорогу необходимого. Если хочешь, можешь навестить Тейрен. Есть желание посмотреть на нашу дочь?

— Насмотрелся уже, причем в нескольких измерениях. Избавь.

Граф понимающе кивнул и покинул комнату.

Семейный быт (Глава 11))

— … и окропленная ею земля породила их, как порождает вода жизнь, и стали они памятником мест великих побед над злом. И распустили эти цветы лепестки, да потянулись к Солнцу, дабы набрать силу да очистить землю от пролитой на нее скверны…

Низкий глубокий голос эхом отзывался от стен малого зала. Мелодично трещали дрова в камине. Тепло волной растекалось по сонному телу, и Эльвира дремала, удобно устроившись на широкой, размеренно вздымающейся груди тео.

Сквозь пелену сна она услышала, как захлопнулась дочитанная книга и случилось странное и неловкое промедление, которое ощущалось кожей на затылке. Сердце тео забилось чаще, а его дыхание послышалось совсем близко. Мозолистым пальцем он аккуратно провел по щеке Эльвиры и спрятал за ухо непослушную прядь. Крайне осторожное касание для таких грубых рук. Словно это был другой тео, не тот, кто беспощадно выбивал из нее всю дурь на тренировках. К этому делу Миодай по-прежнему относился крайне серьезно, и они с Эльвирой предавались нешуточным боям почти каждый день.

Обоих занятие успокаивало, как ни странно, а еще это стало замечательным поводом, чтобы изучить партнера получше. Каждый из них думал об одном и том же, и внимательно наблюдал за реакциями и действиями оппонента.

Миодай, впрочем, как и все разумные существа, состоял из противоречий, которые между собой не стыковались, отчего тео сам и страдал. Во время поединков внутренняя сущность, которую мастер меча старательно скрывал, пробуждалась, на короткие мгновения показывая настоящего Миодая — отчаянного и жаждущего пламени боя воина. Ненависть партнера питала изгоняющего, она словно придавала ему сил.

В остальное время он говорил, как мечтает о крепкой и счастливой семье, о покое в тихой гавани доверительных отношений. Что совершенно не вязалось с его непреклонным характером и стремлениями разрушать любые преграды. Он такой же воин, как и прочие Палесы: ему необходима постоянная борьба и противостояние — такова его природа, сколько бы он этого не отрицал и не сбегал от себя, пытаясь жить мирно.

Эльвира широко открыла глаза. Оказалось, Миодай наклонится к ней совсем вплотную, и смотрел, смотрел… пожирал ее своими черными, внимательными глазами, в которых отражались языки пламени. Было в тео что-то необъяснимо демоническое и непостижимое. Слишком непонятное для Эльвиры.

— Я не сплю. Я слушаю, — предупредила она.

— Мелодичные и спокойные истории тебя очень увлекают.

— Я слушала.

— И храпела. Я так и понял, что ты крайне заинтересована, — прищурился изгоняющий и, позволив себе дерзость, приобнял супругу за плечи.

Эльвира возражать не стала и позволила Миодаю насладится моментом. Ведь это все часть плана. Она пыталась ему следовать и старательно притворялась кроткой няшкой. Выходило, правда, так себе. Но Эльвира очень старалась!

Даже сквозь одежду чувствовался его жар.

Эпопеева по-прежнему не подпускала мужа к себе слишком близко, но согласилась иногда делать что-то вместе с ним, помимо тренировок и приема пищи. Сегодня, например, он предложил ей прочесть книгу о злых цветах. В последний раз Эльвире читал брат, это было в далеком беззаботном детстве, словно в другой жизни. Поэтому занятие казалось ей необычным, ведь она привыкла наслаждаться литературой в одиночестве.

— Я пойду спать, — Эльвира выскользнула из объятий Миодая и направилась к выходу. Тео, не мигая, смотрел ей в след — изгоняющая это чувствовала буквально каждой клеткой, и, когда дао переступила порог, снова, словно в шутку, уточнил:

— Может, ты сегодня придешь ко мне?

Всегда спрашивал. Каждый бесов день тот же вопрос. Безумец, желающий получить иной результат, продолжая делать одно и тоже. Или непроходимая упертость теперь ежедневный ритуал?

— Не, — равнодушно отмахнулась Эльвира и, похрамывая, ушла наверх, в свою комнату. Пока что это работало, и изгоняющая пользовалась возможностью отказа.

К новым ощущениям она точно сейчас не готова. Устала, едва держалась на ногах. Тренировка сегодня выдалась та еще: Миодай развлекался, играя на азарте оппонента.

Он часто ставил какие-то странные условия, подначивая держать защиту как можно дольше, несмотря ни на что.

Десять ударов.

Сегодня условие звучало просто:

— Если не выстоишь оборону в десять ударов — будет засчитан проигрыш. Твой проигрыш — твой поцелуй. Не мой, подчеркиваю.

На резонный вопрос, с чего бы Эльвире в такую муть играть, ответ стал однозначным: с мастером не спорят. Таковы методы этого преподавателя.

Конечно же, десятый удар выстоять Эльвира не смогла, перевес в силе был не в ее пользу. И тео потребовал выполнять навязанные им же условия. Своеобразные такие подкаты.

Оттого, что требовалась инициатива, Эльвире было дико неуютно. А Миодай сканировал ее