Промышленникъ - Алексей Кулаков

— Неужели все настолько плохо, Александр Яковлевич?

— Ну не так, чтобы уж совсем… Недавно мне подсказали вербовать на работу отставных матросов — машинистов там, гальванеров, прочий морской люд, знакомый с техникой не понаслышке. Опять же курсы, организованные при нашей фабрике, да и усилия Иммануила Викторовича не проходят даром. Как-то справляемся. Но именно что как-то — медленно, ужасно медленно. — Молодой аристократ немного помолчал и продолжил совершенно другим тоном. — Я думаю, будет полезным открыть несколько вербовочных контор в Чехии, Германии и Швеции. А также устроить еще несколько курсов повышения квалификации. На всех моих предприятиях. Заниматься этим будет в основном Сонин, а от вас потребуются два-три юриста ему в помощь. На постоянной основе, и со знанием шведского — немецкий в вашей конторе и так уже стал вторым языком.

За стенкой опять что-то упало (на сей раз заметно тише). Сиятельный промышленник едва заметно поморщился и мимоходом глянул на часы.

— Да, едва не забыл! Вениамин Ильич, как мне кажется, один-два ваших представителя по оружейным делам будут весьма уместны в Трансваале. Это в Африке.

Скрип пера становился все яростнее и яростнее — стряпчий на каждую фразу князя успевал накидать две-три свои, с комментариями и вопросами. Вопросами для себя, разумеется.

— Ну что же, пожалуй, на сегодня у нас все?

— Один момент, Александр Яковлевич. Как вы помните, я должен был найти одну интересующую вас особу…

Увидев тень довольной улыбки на лице работодателя, юрист поспешил уточнить:

— …проживающую в Тифлисской губернии.

Разочарования он не заметил. Впрочем, и особой радости тоже.

— Вот адрес и кое-какие сведения. Личного рода.

— Благодарю вас, Вениамин Ильич, вы в очередной раз оправдали все мои ожидания. Скажите, а что по другому поручению?

— Увы, о баронессе особых новостей нет.

Покинув хозяйский кабинет и мимоходом поздоровавшись с Греве, Вениамин Ильич прямым ходом проследовал в малую гостиную. В которой, как говорится, были исключительно все свои: в одном углу управляющий Сестрорецкой оружейной фабрикой рассказывал что-то явно очень интересное директору станкостроительного производства и начальнику аудиторского отдела. В другом — мужественно, но без особых успехов боролся с дремотой господин главный инспектор. А в третьем тихо-тихо переговаривались два молодых человека очень схожей наружности. Мало того, у них и фамилия была одинаковая, и вообще они приходились друг другу кузенами. Чем ближе стряпчий к ним подходил, тем яснее становилась тема их разговора. Надо сказать, весьма ожидаемая тема:

— И скажу тебе, братец: провинциальные дамы по части красоты и чувственности столичным сто очков форы дадут. Ты уж поверь мне! Вот, помню, был у меня как-то случай…

— Кхе! Добрый день, Геннадий!

Племянник сориентировался просто молниеносно:

— Увы, ничего не помню. Здравствуйте, дядя.

И как ни в чем не бывало продолжил рассказывать двоюродному брату о том, как он горит на работе. Вот прямо горит-горит, да все никак сгореть не может — то одно не дает, то другое.

— Ну-ну.

Оккупировав свободное кресло неподалеку от молодой поросли Луневых, патриарх семейства внимательно огляделся по сторонам и вытащил на свет божий серую тетрадку. А в недавно покинутом кабинете личный порученец князя практически в этот же момент выложил перед собой ее абсолютную копию — вплоть до грозной надписи на обложке. Придавил ее толстой пачкой фотокарточек, обвязанных шелковым шнурком, накрыл все это тремя толстыми конвертами и осторожно подвинул получившийся «домик» на середину стола.

— Ваше общее впечатление от поездки, Валентин Иванович?

Греве солидно откашлялся:

— Кыштымские заводы будут отстроены и запущены точно в срок, Александр Яковлевич. Насчет подземных складских комплексов: пока еще изыскательские работы не окончены, но уже есть три многообещающих варианта. Особенно второй — настоящая цепь пещер протяженностью как минимум в полторы версты. И глубина подходящая.

— Ну что же, это радует. Были ли какие-нибудь неожиданные моменты?

— Нет. Разве что инженеры Тиссена недовольны тем, что работы по пятому заводу ведутся без их участия. Напирают на то, что оборудование и конструкции могут быть неправильно смонтированы, следствием чего будут разного рода неприятности. Даже и вплоть до взрывов. Ну, вы понимаете. Одно из писем как раз на эту тему.

«Ну да, неправильно смонтированы, как же! Скорее захотелось узнать, для чего они служат и что именно там будут выпускать. Просчитать или разузнать хоть что-то не смогли — не зря же я разбросал заказ на оборудование аж по семи разным компаниям. Так теперь окольными путями пробуют докопаться! Нет уж, безотходный синтез аммиака освоим и без них. Наверное. Года этак через полтора-два».

Александр на мгновение даже улыбнулся, представляя, СКОЛЬКО он стрясет с европейских химиков за эту технологию. Много дешевого аммиака — это много вагонов-рефрижераторов и еще больше промышленных холодильников. А также некоторое количество кондиционеров — для очень продвинутых и богатых ценителей прохладной свежести в летнюю жару. А азот, вернее, азотная кислота? Поистине незаменимая при производстве как удобрений, так и пороха со взрывчаткой… Очередь из покупателей выстроится как раз от Кыштыма и до Санкт-Петербурга. А еще вернее, покупатель будет всего один — военное ведомство Российской империи.

«Сначала я получу немножечко денег за молчание — например, с Чили. Потому что если я их не получу, они вылетят в трубу.[13] Хотя нет, не вылетят. Но в любом случае, цены на их селитру сильно упадут. А вот ежели подкинут мне… Миллион? Нет, пожалуй, все же два. В год. То у них будет небольшой запас времени, чтобы хоть что-нибудь придумать на тему спасения своего бюджета. Потом залезу в карман к своим германским друзьям — покряхтят и заплатят, без вариантов. Затем организуем что-нибудь вроде Европейского объединения имени азота и аммиака. Где у меня будет хорошая такая долька рынка и немалое влияние. М-дя, а головной офис, пожалуй, лучше всего будет разместить в Швейцарии — мало ли? Недовольных будет много. Ну а между всеми этими событиями окончательно пропишусь в родимом военном ведомстве, как главный поставщик химреактивов для производства пороха и взрывчатки. Красота!»

— Вы предупредили охрану о пресечении ненужного любопытства?

— Это излишне, Александр Яковлевич. Она и так очень плотно опекает всех служащих Тиссена, и порядки там совсем немного отличаются от тюремных. В лучшую, разумеется, сторону. Кстати, второе письмо как раз содержит коллективную жалобу инженеров и монтажников на условия, в которых они вынуждены жить и работать. Да-да, именно это.

Проводив глазами так и невскрытый конверт, уютно устроившийся в мусорной корзине (как раз поверх первого), Греве позволил себе усмехнуться.

— Что в третьем?

— Пермский губернатор интересуется по поводу благотворительности.

Тихо вздохнув, работодатель Валентина Ивановича отложил письмо в сторону. Греве на какой-то момент даже показалось, что во вздохе прозвучало нечто вроде: «Как же вы все меня задолбали!»

Но быть такого не могло по определению, так что этот вздор быстро и навсегда исчез из памяти мастера-оружейника. Князь же быстро просмотрел фотокарточки с видами строящихся цехов, одобрительно похмыкал и переложил тетрадку с отчетом (а с ней и фотодоказательства) в сейф. Как оказалось, порученец только того и дожидался.

— Вот, Александр Яковлевич.

На освободившееся от документов место лег длинный и узкий пенал наподобие тех, в которых дамам преподносят милые ювелирные безделушки. Простенький, вернее даже грубоватый, обычнейшая поделка не особо искусного в своем ремесле столяра. Заинтригованный Александр неспешно пододвинул деревянную коробочку поближе, надавил пальцами на крышечку, заставляя ее откинуться.

— Хм!

Князь медленно провел кончиками пальцев по шершавой рукоятке, а затем и по льдистой, мертвенно-холодной стали клинка. Такого знакомого, такого привычного, такого надежного и смертоносного… Или нет? Освободив нож из плена грубой упаковки, Александр покачал его на ладони, словно бы взвешивая, и сделал неуловимо-короткое движение всей кистью. Раз — и острие смотрит в потолок. Два! И обоюдоострое жало ртутью протекло меж пальцев, уставившись на Греве с хищным интересом. Три — лезвие улеглось вдоль хозяйского предплечья, став почти невидимым со стороны. Несколько плавных взмахов и незаметно-быстрых переводов, после чего — четыре! Нож с едва слышным шорохом, похожим на шипение гадюки, пролетел через весь кабинет и впился точнехонько в стык между дубовыми панелями.

— Занятно.

Валентин Иванович сморгнул и понял, что позабыл сделать вдох. Очередная грань личности работодателя открылась перед ним совершенно неожиданно. Так неожиданно, что он прямо и не знал, радоваться или же грустить по этому поводу. Такая сноровка в обращении с коротким клинком подразумевала немалый опыт. Опыт, приобретаемый только частой и долгой практикой — а ведь к охоте молодой князь был подчеркнуто равнодушен. Как-то совсем некстати вспомнились предположения старого приятеля, о причинах, заставивших сломаться добротный клинок золингенской стали… Вернувшись за стол, аристократ положил перед собой давнего друга и еще раз провел кончиками пальцев по его рукоятке: