Алая колыбель. Любовь Бессмертных - Даша Пар

— Что с ним стало? — хмуро спросила я.

— Он покончил с собой, а в качестве предсмертной записки оставил фразу — «Никогда больше».

— И после этого исследования… — протянула я, видя, как замолчал, задумавшись, Джейсон. Он стоял рядом со мной, крутя в руках пробирку, словно не зная, что с ней делать.

— И, к сожалению, он был не единственным, — закончил Джейсон наш разговор.

После встречи с Джейсоном у меня появилось много новых вопросов, и все они касались моей человеческой семьи. Какими они были до того, как покончили с собой. Каким был мой брат. Воспоминания, стирающиеся под натиском произошедших за несколько лет событий, были тусклыми. Единственное, что я отчётливо помнила, так это спокойствие, которое излучали мои родные перед случившейся трагедией. И теперь я задавалась вопросом, что это было за спокойствие.

Поднявшись на лифте до первого этажа, я вышла в холл, где была перехвачена молодой девушкой-секретаршей. Она сказала, что меня ждёт Себастьян, и ей велено было проводить меня до его офиса.

Мы вошли в другой лифт и поднялись на предпоследний этаж, где оказались в длинной приёмной, которая кончалась открытым кабинетом личной секретарши Себастьяна. Она сухо улыбнулась нам, после чего вернулась к экрану монитора, будучи полностью погружённой в работу. Здесь провожающая девушка меня оставила. Я вошла в кабинет с позолоченной гравировкой инициалов Себастьяна.

— Ты хотел меня видеть? — с трудно скрываемым волнением в голосе, спросила я.

— Да, проходи, — кивнул вампир, что-то набивая на клавиатуре.

Я прошла внутрь и села в один из кресел перед столом Себастьяна, положив руки параллельно телу, сжимая обивку. Прошло несколько невыносимо томительных минут, прежде чем Себастьян закончил что-то писать.

— Как ты понимаешь, я пригласил тебя сюда не просто так, — излишне официальным тоном начал он, из-за чего я сильнее вжалась в кресло.

— Да, мы будем обсуждать то, что случилось вчера, не так ли? — на удивление, мой голос прозвучал спокойнее, чем я думала.

— Прежде всего, позволь мне извиниться за мою несдержанность…

— Просто скажи, что это было, — резко перебила я, чувствуя, как вампир начинает подбирать слова в духе мужчин всех времён и народов. Это слова лжи и страха перед ответственностью.

Себастьян пристально посмотрел на меня, заметив и мою позу, и мой напряжённый взгляд. Он поджал губы и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кресла.

— Я просто хотел извиниться за то, что наша связь может привести к тому, что уже случилось, вновь. Я поцеловал тебя, потому что чувствовал, как ты страдаешь, а в нашей связке это может привести к подобным последствиям. И ушёл от тебя, потому что сам был изумлён произошедшим. Прости, что так вышло.

— Это всё? — резко вскакивая на ноги, с надрывом в голосе, спросила я, — просто наша связь решила таким способом успокоить меня? Это твоё объяснение? Да? Если так, то я пойду, спасибо за всё. — И я направилась к выходу. Когда я дотронулась до ручки двери, сзади раздался окрик.

— София подожди!

— Что ещё? — обернулась я.

— Как у тебя прошло с Маркусом?

От его вопроса я почувствовала укол разочарования, но мне удалось скрыть его от глаз Себастьяна.

— Сам у него и спроси, — почти выплюнула я, разворачиваясь и громко хлопая дверью.

Мне нужно было пройтись и попытаться справиться с теми эмоциями, что бушевали в моей душе.

Я не знала, что происходит со мной, не знала, что чувствую к вампиру, оставшемуся в кабинете. Вся моя жизнь, как вампир, была окутана этими словами — «Не знаю», «Не знаю», «Не знаю». Это дико бесило, но я ничего не могла поделать. Каждый новый день приносил новые вопросы и новые сомнения. Он открывал во мне не столько вампира, но женщину, которая хочет любить и быть любимой.

Я вернулась в квартиру Себастьяна с видом на Центральный Парк только под утро, весь день и всю ночь я бродила по Нью-Йорку, совершенно не волнуясь о том, где я и что со мной. Телефон несколько раз звонил, но я разрывала связь, давая понять, что не желаю ни с кем общаться. Мне кажется, когда на часах было восемь вечера, а я была где-то в районе Madison Square Garden, Себастьян прислал за мной машину, которая медленно катилась рядом со мной, ожидая, когда я залезу внутрь и вернусь домой. Когда же это не произошло, она укатила в неизвестном направлении, оставляя меня наедине со своими мрачными мыслями кусать губы.

В полночь, я забрела на какую-то тихую улочку, где подобрала невысокого мальчика с длинными вьющимися на концах волосами. Он был музыкантом, за его плечами виднелся большой гитарный футляр. Он шёл, в разорванных на коленках джинсах, напевая незнакомую песенку и покачиваясь в такт словам. Я оглушила его своим влиянием, затащила в мрачную, чёрную подворотню и напилась крови, чувствуя на губах вкус горькой полыни и ветивера. На прощание, я пожелала ему счастливого пути и поцеловала в веснушчатую щёку, оставив на ней розоватый кровавый след. Вот он удивиться, когда посмотрит в зеркало.

О чём я думала в ту ночь? Это навсегда останется за кадром, в тёмных закромах моей усталой памяти. Знаю, в ту ночь мне было чересчур спокойно, все печали сошли, оставив после себя лёгкий след из дешёвых стекляшек. Мои улыбки остались со мной, как и горечи моих мечтаний. Я ещё на один маленький, крошечный шажок приблизилась к пониманию себя.

Когда я вернулась домой, Себастьян ни словом, ни жестом не обмолвился о моём отсутствии. Кажется, что он понимал, что мне это было нужно, поэтому не приставал со своими претензиями. Он ушёл почти сразу, как я пришла, оставив меня в этой огромной, стильно обставленной квартире с гигантским жидкокристаллическим телевизором, джакузи и компьютерной комнатой с доступом в интернет.

Я успела принять душ, высушить волосы и «позавтракать» дольками засушенного банана и сигаретами, прежде чем за мной приехали, чтобы отвезти к очередным анализам.

Когда же я вернулась, то забравшись с ногами на диван, принялась бездумно щёлкать каналы, пытаясь найти, что могло бы меня заинтересовать. Спустя пару часов такого безделья, меня от моей почти спячки разбудила настойчивая дверная трель. За ней обнаружилась Аннет, задумчиво рассматривающую свои накрашенные ногти.

— Привет, — неловко поздоровалась я, пропуская её внутрь, — какими судьбами?

— И ты ещё спрашиваешь?! — усмехнулась она, проходя внутрь. — Я за тобой приехала. Пора превратить нашу спящую куколку в шикарную вампирскую бабочку! И подготовиться к балу.

— Я же уже говорила Себастьяну… — мне пришлось оборвать саму себя, так как я вспомнила, чем закончился наш тогдашний спор. И, разумеется, покраснеть, когда я подумала о провидческих словах Себастьяна об «увлечении».