Кровавые обещания - Райчел Мид

— Не важно, — сказала я. — Давайте пойдем и покончим с этим.

Ева удалилась в гостиную, вскоре вернулась с большой сумкой и, как и следовало ожидать, вручила ее мне. Я взяла ее и повесила на плечо. В ней явно что-то лежало, но не тяжелое. Ева ушла в другую комнату, принесла еще одну большую сумку, и я повесила ее на то же плечо. Эта оказалась потяжелее, но пока спина не жаловалась.

Когда она удалилась в третий раз и вернулась с огромной коробкой, я почувствовала нарастающее раздражение.

— Что это?

Я взяла у нее коробку; казалось, она набита кирпичами.

— Бабушке нужно, чтобы ты отнесла все это, — объяснил Павел.

— Да, — сказала я сквозь стиснутые зубы. — Похоже, здесь фунтов пятьдесят.

Ева принесла еще одну коробку и поставила ее поверх первой. Эта последняя тяжелой не была, но теперь это уже не имело значения. Алена бросила на меня сочувственный взгляд, покачала головой и вернулась к своим тарелкам, по-видимому не решаясь спорить с Евой.

После этого Ева наконец отправилась в путь, а я за ней, стараясь и коробки удержать, и не дать сумкам свалиться с плеча. Измученное похмельем тело не хотело тащить весь этот груз, но я знала, что сил у меня хватит; как-нибудь уж справлюсь. Павел бежал рядом со мной; может, чтобы сообщить мне, если Ева велит прихватить еще что-нибудь по дороге.

Казалось, весна вступала в свои права в Сибири намного активнее, чем в Монтане. Небо было чистое, и утреннее солнце удивительно быстро согревало воздух. Отнюдь не летняя погода, но достаточно неприятная для мороев, вздумавших погулять.

— Ты знаешь, куда мы идем? — Спросила я Павла.

— Нет, — жизнерадостно ответил он.

Несмотря на свой возраст, Ева задала такой темп, что мне с моим грузом приходилось прикладывать усилия, чтобы не отстать. В какой-то момент она оглянулась и сказала что-то.

— Она удивляется, что ты не можешь идти быстрее, — перевел Павел.

— Ага, а я-то удивляюсь, почему она именно меня выбрала тащить весь этот груз.

— Она говорит, что если ты и вправду убила столько стригоев, то это для тебя не должно быть проблемой, — снова перевел Павел.

Я испытала огромное облегчение, когда мы достигли центра города... вот только мы продолжали двигаться дальше.

— Ох, хватит! — Воскликнула я. — Куда, черт побери, мы идем?

Не оглядываясь, Ева продребезжала что-то.

— Бабушка говорит, что дядя Дима никогда столько не жаловался, — перевел Павел.

Конечно, мальчик ни в чем не был виноват; он всего лишь выполнял роль переводчика. И все же каждый раз, когда он говорил, мне хотелось врезать ему ногой. Тем не менее я безропотно несла свою ношу и за оставшуюся часть пути не произнесла ни слова. В определенной степени Ева была права. Я — охотница на стригоев, а Дмитрий никогда не стал бы жаловаться, выполняя безумные капризы старой леди. Он просто терпеливо делал бы то, что должен.

Я попыталась мысленно вызвать образ Дмитрия и почерпнуть из него силы. Снова вспоминала наше свидание в сторожке, то, как мои губы ощущали прикосновение его губ, и чудесный запах его кожи, когда я прижималась к нему. Я почти слышала, как он шепчет мне на ухо, что любит меня, что я прекрасна, что я единственная... От этих мыслей наш поход с Евой приятнее не стал, но, по крайней мере, выносить его было немного легче.

Мы шли почти час, пока наконец не добрались до какого-то маленького дома, и я, истекая потом, была готова рухнуть от облегчения. Дом был одноэтажный, деревянный и далеко не новый, однако выходящие на три стороны окна прикрывали изящные голубые ставни с белыми узорами. Тот же несколько кричащий способ использования цвета, который я видела на зданиях в Москве и Санкт-Петербурге. Ева ногой стукнула в дверь. Сначала никакой реакции не последовало, и я запаниковала, испугавшись, что нам придется тащиться обратно.

Наконец дверь открыла женщина. Моройка. Лет тридцати, очень хорошенькая, с высокими скулами и рыжеватыми волосами. При виде Евы она испустила удивленный возглас, улыбнулась и по-русски приветствовала ее. Бросив взгляд на Павла и меня, женщина быстро отступила в сторону и впустила нас внутрь.

Поняв, что я американка, она тут же перешла на английский. Удивительно, сколько здесь людей, владеющих двумя языками. В США такое встретишь не очень часто. Кивнув на стол, она предложила мне поставить все туда, что я и сделала с огромным облегчением.

— Меня зовут Оксана. — Мы пожали друг другу руки. — Мой муж, Марк, сейчас в саду и скоро придет.

— Я Роза.

Оксана предложила нам кресла, мне — деревянное, с прямой спинкой, однако в тот момент оно показалось желанней, чем мягчайшая кровать. Я испустила вздох облегчения и вытерла со лба пот. Оксана тем временем распаковывала принесенное мной.

Сумки были полны того, что осталось от похоронной трапезы. В верхней коробке оказались тарелки и кастрюли, которые, как объяснил Павел, брали у Оксаны взаймы. Наконец Оксана открыла нижнюю коробку, и — держите меня четверо! — она была набита кирпичами.

— Вы, наверно, подшутили надо мной... — простонала я.

Сидевшая в другом углу гостиной Ева выглядела очень самодовольно. Оксана пришла от подарков в восторг.

— Ох, Марк будет просто счастлив получить их. — Она улыбнулась мне. — Очень мило с твоей стороны принести все это.

— Рада помочь, — сухо ответила я.

Открылась задняя дверь, и вошел мужчина — Марк, надо полагать. Высокий, крепкого сложения; судя по седым волосам, значительно старше Оксаны. Вымыв руки над кухонной раковиной, он присоединился к нам, и тут, когда я увидела его лицо, меня ждал еще один сюрприз. Разница была не только — и не столько — в возрасте. Он оказался дампиром. Мелькнула мысль — может, это не Марк, муж Оксаны? Однако, представляя его мне, она назвала именно это имя, и на меня обрушилась истина во всей ее красе: моройка и дампир — супружеская пара. Конечно, наши расы все время были тесно связаны. Но брак? Позор — в моройском мире.

Я постаралась скрыть удивление и вести себя максимально вежливо. Казалось, Оксана и Марк очень интересуются мной, хотя больше говорила она. Марк просто смотрел и слушал с выражением крайнего любопытства на лице. Я распустила волосы, и скрытые под ними татуировки не могли выдать мой статус отказницы. Может, Марку просто было интересно, как американская девушка сумела найти дорогу в самое сердце этой безбрежной страны. Может, он думал, что я собираюсь стать «кровавой шлюхой».

Выпив третий стакан воды, я почувствовала себя лучше. Тут Оксана сказала, что нужно поесть, и теперь мой желудок ничего не имел против. Оксана и Марк вместе готовили еду, отказавшись от предложенной помощи.