Тайны исчезнувших цивилизаций - Вадим Ильин

Далее, возраст этих скульптур определялся по возрасту кусочков угля, которые находили в земле рядом с ними. Уголь датировался примерно 1200 годом до н. э.

Но это был возраст именно угля, его находка рядом со статуями свидетельствовала лишь о том, что они не могли быть изваяны позже, чем образовался этот уголь. Но ведь их могли создать и гораздо раньше.

И наконец, самое главное. Некоторые скульптуры, найденные, в частности, при раскопках Ла-Венты, представляли весьма реалистические изображения мужчин высокого роста, с тонкими чертами лица, удлиненным носом, длинными прямыми волосами и окладистыми бородами, в одеяниях, ниспадающих свободными складками.

На одной из обнаруженных там стел размерами 4,5 х 2,5 метра изображены двое мужчин в изысканных одеждах и в элегантных туфлях с загнутыми кверху носками. Лицо на одном из изображений было полностью утрачено — то ли вследствие естественной эрозии, то ли намеренно уничтожено, что на ольмекских скульптурах не редкость (еще одна загадка этой цивилизации). Лицо второго персонажа полностью сохранилось. Это лицо мужчины, принадлежащего, совершенно очевидно, к кавказской расе[65]. У него тонкий, удлиненный нос с горбинкой, длинная, волнистая борода. Эта 20-тонная стела пролежала в земле более 3000 лет. И так же, как и в случае с головами негров, совершенно очевидно, что скульптор, создавая это произведение, имел перед собой живую натуру. «Придумать» такие образы, никогда не видя оригинала, невозможно.

Еще один загадочный барельеф из Ла-Венты был высечен на плоском торце круглой каменной глыбы диаметром около метра. На нем также изображен человек европейской внешности с англосаксонскими[66] чертами лица, одетый в подобие облегающих брюк-леггинсов. У него окладистая, суживающаяся к низу борода, на голове странного вида мягкая шапочка. В вытянутой левой руке он держит то ли флаг, то ли какое-то оружие, а правая рука, в которой ничего нет, прижата к груди. Тонкая талия этого «англосакса» стянута широким, узорчатым кушаком.

Кто эти люди — и «европейцы», и «негры»? Когда и откуда они появились здесь? Какими были их отношения с местными аборигенами и между собой? Почему они стали персонажами скульптур и барельефов 3000-летней давности и кто создал эти художественные произведения?

Некоторые исследователи, не приемлющие теории изолированности американского континента до «визита» туда Колумба в 1492 году, высказывают предположение, что бородатые личности с тонкими чертами лица — это финикийцы, вышедшие на своих судах из Средиземного моря в Атлантический океан мимо Геракловых столбов и достигшие Нового света еще во II тысячелетии до н. э. А негры — это рабы финикийцев, которых они по пути в Америку «прихватили» на побережье Западной Африки.

Но против такой «лихой» гипотезы имеются серьезные возражения.

Разумеется, теоретически не исключена возможность того, что финикийцы, так же как и представители других народов Старого Света, пересекали Атлантику за сотни и тысячи лет до Колумба. Более того, можно считать, что тому имеются вещественные доказательства (о них речь далее). Однако дело в том, что финикийцы, которые оставили после себя уникальные, ни с чем не сравнимые высококачественные изделия ручной работы во многих частях древнего мира, не оставили ничего подобного в Центральной Америке, в местах сосредоточения ольмекской цивилизации. И ни скульптуры негритянских голов, ни резные изображения бородатых мужчин кавказской расы не содержат никаких деталей или признаков, характерных для стиля финикийцев. И вообще эти художественные произведения словно бы не имеют никакой предшествующей базы. Но ведь так не бывает, любое творчество вырастает из неких существовавших прежде корней.

Приемлемое объяснение в данном случае может дать гипотеза о «третьей стороне». Первоначально она была выдвинута некоторыми ведущими египтологами для объяснения одной из величайших загадок в истории и хронологии Египта.

Археологические находки ясно показывают, что цивилизация Древнего Египта, вместо того чтобы развиваться медленно и трудно, как было бы естественно для человеческого общества, вдруг сразу возникла полностью сформировавшейся. Период перехода от примитивного общества к развитому представляется настолько коротким, что в историческом смысле его как бы и вовсе не существовало. Технические познания и навыки, для приобретения которых понадобились бы сотни, а то и тысячи лет, оказались внедренными в практику буквально внезапно — и без всяких признаков какой-либо предшествующей базы.

Так, например, археологические находки, относящиеся к додинастическому периоду истории Египта, то есть примерно к 3500 году до н. э., не несут никаких следов употребления письменности. А вскоре после этой даты совершенно внезапно и необъяснимо руины древнеегипетских сооружений и разного рода артефакты оказываются буквально испещренными иероглифами, которые так хорошо знакомы археологам и историкам. При этом и форма самих знаков, и структура иероглифического письма остаются практически неизменными на протяжении последующих тысячелетий.

Поражает и совершенство этой письменности: иероглифы были не просто картинками, отображавшими определенные объекты или действия, этот письменный язык был сложным и структурированным изначально, его знаки отображали только звуки, а также детально разработанную систему числовых символов. Даже самые ранние иероглифы были стилизованными и условными изображениями, а кроме того, было совершенно очевидно, что детально проработанная система рукописного шрифта для скорописи, применявшейся в обыденной жизни, существовала в Египте с момента возникновения 1-й династии, то есть уже около 3000 года до н. э.

Примечательно, что отсутствие в Древнем Египте постепенного перехода «от простого к сложному» характерно и для математических познаний, медицины, астрономии и архитектуры, а также для удивительно богатой и разнообразной религиозно-мифологической сферы.

Вот как характеризует эту ситуацию Уолтер Эмери, профессор египтологии Лондонского университета: «В период, примерно соответствующий 3400 году до н. э., в Египте произошли огромные изменения, страна стремительно перешла из состояния культуры неолита и племенного сообщества к состоянию прекрасно организованной монархии… В это же время в стране появляется письменность, возводятся монументальные архитектурные сооружения, искусства и ремесла достигают высочайшей степени развития. Все это свидетельствует о существовании богатой и процветающей цивилизации. И все это было достигнуто за неправдоподобно короткий период времени, поскольку очевидно, что для такого стремительного скачка в развитии письменности и архитектуры никакой предшествующей базы практически не существовало».

Наиболее простое и очевидное объяснение: Египет получил внезапный и определяющий «культурный импульс» от некой иной, известной цивилизации Древнего мира. И самый вероятный донор — это Шумер. Несмотря на ряд принципиальных различий, просматривается много общего как в технике строительства, так и в архитектурных стилях, преобладавших в этих двух цивилизациях. Но в то же время упомянутое сходство недостаточно, чтобы утверждать, что одна из культур непосредственно «училась» у другой.

Примерно так же соотносятся между собой и религии этих двух цивилизаций. Так, самым древним божеством в пантеоне[67] шумеров был Син, бог Луны. А у египтян таким же древним и почитаемым был Тот — бог мудрости и Луны. «Сходство двух этих божеств слишком велико, чтобы оно было случайным, — говорит известный египтолог сэр Уоллес Бадж. — Было бы ошибочным считать, что египтяне позаимствовали его у шумеров или шумеры у египтян, но можно предположить, что просвещенные жрецы обоих народов позаимствовали свои теологические системы из некоего общего, но очень древнего источника».

И возникает вопрос: если такой древний источник действительно существовал и стал базой для стремительного развития культур Шумера и Египта, то ведь он мог стать такой же базой и для цивилизаций Центральной Америки?

Разумеется, это факт, что культурное развитие древнего народа на территории Мексики началось гораздо позже, чем на Среднем Востоке. Но вполне возможно, что первоначальный импульс был получен в обеих частях света одновременно, но последующее его развитие пошло по-разному. И если в Шумере и Египте он был подхвачен и послужил стимулом для бурного и стремительного развития цивилизаций этих народов, то на американском континенте после первоначальной культурной «искры», когда и создавались гигантские каменные головы негров и рельефы бородатых мужчин (с натуры), «пламя» цивилизации не разгорелось, оно лишь слегка тлело. А вспышка произошла лишь в 1500-х годах до н. э. и воплотилась в то, что принято называть «горизонтами ольмекской культуры». Но к тому времени величественные скульптуры уже покрылись «пылью веков», превратились в древние реликвии огромной духовной силы, а их давно позабытые оригиналы стали мифическими гигантами и бородатыми носителями цивилизации.