Циклопедия - Александр Матюхин

- Ты бы еще вспомнил, как спирт гнал у меня на кухне, - отмахнулся я, - ты же год как не пьешь. Какие претензии?

- Большие! - развел руки Мусор, показывая, какие именно претензии, - огурцы хоть соленые есть?

- Об чем речь, господа? - вмешался Яркула, - будет вам и водочка и огурчики и хлеб с маслом! Сейчас мигом организуем.

- Бесплатно? - оживился Мусор, любящий не только выпить, но и закусить на халяву.

- За счет вон его, - кивнул в сторону зала Яркула, - я умею подделывать джинновскую подпись. Только, тс- с- с, ему ни слова!

- Будем молчать, как рыбы! - кивнул Мусор и ткнул меня локтем под бок.

Мы с Севой согласно закивали.

- Т- только хлеб с икрой, пож- жалуйста, - попросил Сева, от волнения вновь начавший заикаться с новой силой и распространяя вокруг себя неистребимый запах чеснока. А я уж и подзабыл, честно признаться.

Мы прошли на кухню. Помимо грязной посуды, оккупирующей раковину, оказалось, что мой холодильник пуст, как сейф, после получки. Одинокий паук, свисающий с занавески, при виде нас, поспешил убраться под потолок. При виде же паука, Яркула ощерился и попытался схватить бедное насекомое зубами в полете, но промахнулся и чуть не опрокинул себе на голову гардину.

- Инстинкты! - пояснил он, потирая челюсть, которой звонко задел батарею, ничего не могу с собой поделать. От прадедушки достались. Он начинал с насекомых, потом перешел на домашних животных, и только потом на свиней.

- А вот у меня знакомый, Андрюха Попов... - начал было Мусорщик, но быстро замолк, поелику прямо перед ним возникла небольшая бутыль с мутной жидкостью, отдаленно напоминающую перебродивший квас с кусочками хлеба, плавающими у горлышка.

Сей устрашающий вид, правда, существенно поднял моему фанатичному другу настроение. Пробормотав нараспев: "Водочка бывает разная: белая, синяя, красная", Мусорщик стал оживленно отдирать пробку.

В это же время на столе стали появляться различные блюда, в основном из разряда закусок, как то: салаты, селедка под шубой, довольно редкое, но в целом употребляемое всеми блюдо под названием форшмак, сырные шарики с перцем и корейская морковка. Лично для себя Яркула вытащил из ниоткуда широкое блюдо, на котором покоился жареный поросенок с яблоком во рту. У поросенка был такой вид, будто его зажарили только что, и он еще не успел толком осознать, для чего ему в рот (да и в другое место тоже) затолкали яблок. Впрочем, Яркулу это не смутило. Наверное, он видал смерти и похуже. Вытащив из пустоты салфетку, вампир повязал ее поверх пиджака и, вооружившись вилкой и ножом, принялся за разделывание тушки на лице которой сохранилось выражение заспанного удивления.

- А за здравие и успех дела? - спросил Мусорщик, разливая мутную жидкость по стаканам.

- Ммм - замотал головой Яркула, - это я не пью, я не человек.

- Но что- то же ты пьешь?! - возмутился Карл Давидович.

- Пью. Кровь.

- А кроме крови?

Яркула подумал:

- Дистиллированную кровь. Больше ничего. Даже воду очень редко. Для поддержания тонуса.

Мусорщик кивнул и обратил свой жаждущий взор на нас:

- Хоть вы- то выпьете со старым товарищем, а, господа? И вообще, вы меня уважаете?

- Ты вроде не пил еще, чтобы такие вопросы задавать, - ответил я, принимая стакан, - за здравие и успех!

- Давайте, сначала за успех, а потом за здравие, - предложил Сева, - и еще, можно я потом Марье позвоню? Волнуется же.

- Не надо, - покачал головой Мусор, - приедет еще. К Ирдику приставать начнет...

- Моя жена к Ирдику?! - подскочил Сева.

- Да ладно, пошутил я. Не к Ирдику, а к Яркуле.

Возмущенный до кончиков ушей Сева склонился над Мусором и погрозил ему пальцем:

- Не сметь клеветать на мою жену!

- Что я такого сказал? - пожал плечами Мусор, - как будто женщины не могут пристать к Яркуле.

- Еще как могут, - заметил граф, хищно въедаясь в поросячье ухо.

- Вот видишь!

- Перестаньте, в самом деле, - встрял я, - давайте выпьем. У меня водка уже нагрелась, ей богу!

Довольный Мусор, как всегда не преминувший подшутить над Севой и его женой Марфой, откинул голову и залпом опустошил стакан. Он знал о преданной любви Севы к жене и еще знал, что Сева становиться буйным только от двух вещей: когда посмотрит фильм про каратистов, и когда речь заходит о его второй половине. В первом случае, в Севе просыпалось желание что- нибудь разрушить или кого- нибудь покалечить. Как правило, желание пропадало после того, как Марья обрушивала на его голову скалку или пустую сковороду. А вот во втором случае Сева мог стать по истине страшным на расправу. Особенно, если он решал, что его жену оскорбили прилюдно и пошло. Один раз Сева разбил вазу на голове одного нашего общего знакомого только за то, что тот сказал, будто Марья сногсшибательно выглядит в новом платье, особенно с зади. Как выяснилось позже, знакомый имел в виду другую Марью, да и Сева был слегка подшофе, но мы с Мусорщиком реально убедились в том, на что способен наш лопоухий друг в гневе. Как раз после этого случая Мусор все время старался подцепить Севу и вызвать в нем агрессию. Сева пока стойко держался.

Вот и сейчас, он помял немного стакан в руке, и выпил, тотчас потянувшись к долькам соленого огурца на блюдечке.

За ним поспел и я.

Водка оказалась противной на вкус. Я поморщился и затолкал в рот кусок вареной колбасы.

- Плоховатенько пошла, - произнес Мусор, тоже закусывая, - ты где такое... такое нашел?

Яркула пожал плечами:

- Из пустоты. Я откуда знаю, где она до этого находилась? Мое дело маленькое - возьми, да положи!

- Проверять надо! Угробишь ведь честных людей!

- Вот научишься водку из воздуха доставать, тогда и претензии предъявляй! - парировал Яркула и показал Мусорщику лиловый язык.

- А что, и научусь! - взъелся Мусор, - вот слетаю в твой Трансервис вместе с дочуркой, там и научусь!

- С как... - начал было Сева, но тотчас замолчал, пораженно, я бы даже сказал, убийственно разглядывая Мусорщика.

- У вас там есть обучатели заклинаний? Колдуны всякие? Есть? И за сколько, стесняюсь спросить, они обучают? - как ни в чем не бывало, продолжил Мусорщик. Вкус паленой водки ничуть его не смутил: Мусор резво разлил по второй.

- У нас дешевых чародеев не водится, - сказал Яркула важно, словно и себя причислил к чародеям, в чем я собственно сильно сомневался, - взять, к примеру, Сепу Лосева...

- Ты зачем мне на ногу наступил? - спросил Сева дрожащим голосом, вперившись в Мусора взглядом, - больно ведь!

- Тебе? На ногу? Ах, это я нечаянно, - Мусорщик изобразил на лице невинную улыбку, заморгал глазами и быстро сунул Севе в руку граненный стакан, - на, выпей за здравие Сепы Лосева.

- Он же оборотень!

- Ну и что? А Яркула, например, вампир. Ты хочешь выпить за здравие графа Яркулы Берковича?

- И все же я бы хотел знать, откуда у тебя...

Севу прервал звук открываемой двери. Мы оглянулись. На пороге стоял зеленокожий, взъерошенный, тяжело дышащий, пускающий из ушей струйки пара, разминающий пальцы, обнаженный по пояс Зловещий Иердец. Не надо быть психиатром, чтобы определить, что джинн существенно разозлен и взволнован.

- Что- то случилось? - поинтересовался Яркула, вгрызаясь в поросенка с кровожадностью голодного... вампира[1].

- Случилось? Случилось! Этот мракобес не может говорить! У него язык заплетается, и он все время икает! - Ирдик облокотился о дверной косяк и воздел руки к потолку, - о, Дева В Белом и все прочие боги Изподземелья! За что мне такое наказание, скажите, а?

- За то, что в школе не учился! - наставительно сказал Яркула, - даже я, на что в гипнозе мало разбираюсь, и то знаю, что в подобных делах просто незаменим посредник!

- Посредник? - заинтересовался Мусор. По мере того, как спирт проникал в его кровь, лицо наливалось красками, глаза затуманивались, и Мусорщик начинал усиленно потеть. Я точно знал, что после третьего стакана ему даже "Олд Спайс" не поможет, - а кто такой посредник? Можно посмотреть? В целях познания вашей культуры?

Ирдик перевел пышущий гневом взгляд на Карла Давидовича:

- Ты пьян?

- Я? С чего ты взял? Выпимши. А что нельзя?

- Тогда не пойдет, - взгляд джинна промелькнул по тощей фигуре Севы, который попытался спрятаться от него за бутылкой и блюдечками с фаршированными яйцами. Севу выдавали его чудовищных размеров уши, но Ирдик все равно не обратил на него должного внимания. Взгляд его, между прочим, не предвещающий ничего хорошего, остановился на мне. Так обычно смотрит петух на притаившихся в сарае курочек. Во взгляде Ирдика, как и во взгляде вышеупомянутого петуха, можно было прочесть много пикантных и не слишком радужных подробностей насчет того, что сейчас с вами будут делать. Честно сказать, я бы предпочел петуха.

- Ты мне нужен! - сказал Ирдик, ткнул в меня корявым зеленым пальцем, - будешь посредником.