«Крот» - Павел Барчук

его по самое плечо. Потом снова перевела взгляд на меня. — С чего это Филатова и Ведерников стали у нас невиновными? Вы забылись, что ли? Так я напомню. Сами же говорили, возможно, они оба виноваты в смерти Маслова…

— Да хрен там! — Я прямо физически ощущал, как меня переполняет злость. — Если уж на то пошло, это мы с вами виноваты в смерти Маслова. Ясно? Условно говоря.

— Нет…– Александра Сергеевна даже отпрянула назад и отрицательно покачала головой. — Что Вы несете? Я очень хорошо относилась ко Льву Ивановичу и никогда не причинила бы ему вред.

— Да! Представьте, себе. Именно мы виноваты. Потому что убили его той ночью, когда Вы, блин приперлись ко мне со своей болтанкой.

— Болталкой. — Машинально исправила меня Комарова. — И как это связано, не пойму? При чем тут наша встреча и смерть инженера?

— Как? К верху каком! Если бы Вас не принесло в тот вечер, я бы поехал в долбаный дачный домик. Потому что Лев Иванович спрятался в нем вместе с чертежами по моему распоряжению. Я запланировал диверсию на заводе с той целью, чтоб приезд делегации отложили. Или чтоб этот город исключили из их маршрута. Именно я велел Маслову забрать эти чертовы чертежи и укрыться в домике Ведерникова. Потому что я знал, что Ведерниковым можно управлять из-за его семьи. И планировал поступить следующим образом. Лев Иванович исчезает, на заводе — кипиш. Я сообщаю о случившемся, о том, что в рядах сотрудников есть предатель. Возможно, сам инженер. Кастро не приезжает в город. Не посещает завод. Потом я рассчитывал…

Я замолчал на полуслове. Даже не замолчал, а реально заткнулся. Будто подавился своими же фразами. Просто в этот момент меня осенило. Нет, не осенило. Меня буквально прострелило. Ударило обухом по голове. Пронзило молнией. Как там еще обычно говорят в подобных случаях.

Я вдруг четко увидел, понял и осознал, что именно собирался сделать Беляев. И это не была догадка или подозрение. Это были мысли самого Максима Сергеевича. Его идиотская память крайне неожиданно вкинула мне пласт определённой информации. Именно сейчас. Посреди этого поля в момент, когда у нас с Комаровой случился открытый конфликт. Сука… Даже память Беляева против меня. Ну, вот как жить в таком стрессе?

Картинки, мелькающие в голове вызвали у меня лёгкий ступор. Я ведь, главное, с самого начала не мог понять, каким боком тут оказался Ведерников. Вообще, в принципе. Думал, почему именно к Игорю Леонидовичу подошел с просьбой о помощи Маслов? Они, прямо скажем, совсем не друзья. Да, инженер считал Ведерникова талантливым парнем и даже собирался его немного продвинуть. Ему Ведерников импонировал, но исключительно, как молодой специалист. Никаких личных контактов у них не было. А тут вдруг столь неожиданное доверие со стороны Маслова.

Кроме того, я с самого начала не мог понять, с какого перепугу Беляев изучал дела сотрудников отдела до того, как все началось. Причем, дела именно тех, кто вошел в спецгруппу. Он ковырялся в биографии каждого. И привлёк его именно Ведерников. По идее, Максим Сергеевич должен был вызвать Калинина на ковер. За то, что Владимир Александрович просрал столь важный факт, как родственники с уголовным прошлым, когда проверял сотрудников. Но не вызвал. А наоборот, был вполне доволен тем, что раскопал.

На самом деле все оказалось очень просто. Правда я узнал это только сейчас, благодаря сохранившимся воспоминаниям Беляева, которые, наконец, стали мне доступны.

Максим Сергеевич изначально собирался сделать козлом отпущения Игорёшу. Вот в чем суть. Он потому и ковырялся в прошлом тех, кто вошел в состав спецгруппы. Искал подходящую кандидатуру. Беляев рассчитывал, что его идея с чертежами сработает. На заводе поднимется шум. Москва изменит маршрут. Но потом ведь как-то эту ситуацию надо разрулить. Не мог Маслов просто так объявиться с историей о внезапном помешательстве. Сидел он, никого не трогал. Потом взял чертежи и сбежал. Или рассказать всем о желании устроить себе выходной посреди рабочей недели. А чертежи — это вообще не его, ему подкинули.

Да и заводу инженер был нужен в добром здравии. Впрочем, Беляеву тоже. Лев Иванович вполне полезный человек. Поэтому, Максим Сергеевич собирался свалить все на Ведерникова. Мол, Игорёк, как человек, имеющий финансовые проблемы, вступил в сговор с врагом. Все дело в родственниках-уголовниках, которых, кстати, Ведерников скрыл от особистов. Отец вымогал у сына крупные суммы и тот нуждался в подработке. Назовем это так. Продался Игорек ради бабла. Если коротко. Он силой, шантажом, угрозами вынудил Маслова взять чертежи, а потом спрятал его на своей даче. Тоже силой. Звучит, конечно, немного бредово, но это для меня. Остальные поверили бы. Льва Ивановича знали, как очень талантливого, но очень трусливого человека. Тихого, спокойного, панически боящегося любого насилия. Ведерников тоже, прямо скажем, далеко не командос, однако, на фоне Маслова, Игорек явно вполне соответствует роли злодея.

Далее шла бы отлично продуманная постановка. Доблестный Беляев якобы находит концы этой веревочки. Выясняет о проблемах в жизни Ведерникова. Методом анализа и дедукции приходит к правильному решению, где нужно искать инженера. Приезжает на дачу, куда скорее всего именно в этот момент явился бы и сам Ведерников. Ну, а потом… Игорь Леонидович погибает в ситуации, когда Беляев спасает инженера. Предателя не жалко. Все. Отчет для полковника готов.

То есть, идеальный расклад. И Маслов слова бы не сказал никому. Правдивого, имею в виду. Подтвердил бы эту версию. Потому что Максим Сергеевич рассказал предварительно инженеру сильно преукрашенную историю. Подготовил почву. Мол, Ведерников собирается выкрасть информацию, важную для оборонки и мировой ситуации. То есть сам инженер подошел к Игорю будучи уверен, что действует во благо. Выходит…судьба Ведерникова изначально была предрешена. У бедолаги не имелось никаких шансов. Он должен был погибнуть при любом раскладе. Причём, погибнуть предателем. Человеком, который начал работать на врага.

Дело в том, что Беляеву нужен отмаз не только для американских хозяев, но и для чекистов. Сложно объяснить с хрена он вдруг Маслову отдал подобное распоряжение. Это вызвало бы кучу ненужных вопросов у полковника и Комитета. А тут — все ясно. Ведерников — предатель. Лев Иванович — жертва. Беляев — герой.

— Ну, ты и гнида…– Сказал я вслух, пялясь при этом на Комарову.

Меня почему-то сильно поразила открывшаяся правда. Поразил факт хладнокровного поведения Максима Сергеевича. Он реально планировал слить Ведерникова просто не за хрен. Да, в итоге, уверен, Игорек все равно оказался замешан в гибели и Маслова, и его жены. Судьба, походу, у него такая. Однако в тот момент Ведерников был ни при чем.

— Кто? Я? — Комарова от такого высказывания обалдела и даже, по-моему, обиделась. — Я гнида?

— Господи, Александра Сергеевна, успокойте свое непомерное эго. Не все в этой жизни вертится вокруг вас.

Я махнул рукой и сел прямо на землю. Сорвал травинку, сунул ее в зубы, а потом уставился вдаль. Естественно, вовсе не для того, чтоб наслаждаться красотой природы. Мне надо было очень хорошо подумать. Не потом, а именно сейчас. Когда память Беляева снова начала шевелиться.

По крайней мере, я разгадал еще один элемент мозаики. Понял, зачем Максим Сергеевич ввёл в свой план Ведерникова. Игорек, конечно, тот еще козел. Но Беляев… Не знаю… мой предшественник вызывал у меня противоречивые чувства.

С одной стороны, он явно пытался изменить положение вещей относительно своей шпионской деятельности. Тут — молодец, конечно. Не хрен работать на врага.

Но методы, которыми он действовал… Очевидно, Беляеву вообще было искренне плевать на окружающих, на то, что будет с тем же Ведерниковым. Пожалуй, единственный человек, который хоть немного волновал Максима Сергеевича, это — Комарова. И то, по причине личного интереса.

Я, наверное, даже понимаю, почему он увлекся внучкой Ершова. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Они просто сильно похожи в подходе к решению насущных задач. В отношении к жизни. Есть проблема? Просто уничтожь ее. Если проблема — это человек, уничтожь человека. Делов то! Поэтому Беляев, когда узнал о том убитом Комаровой парне, испытал не ужас, не злость, а чуть ли не восхищение. Мол, ну, ничего себе, какая классная особа.