Искупление – Дорога к жизни - Влад Сэд

где-то хотя бы мельком видит маленького ребенка, то начинает вся трястись, отворачивается, а затем всю ночь плачет. Я успокаиваю ее, лежу с ней рядом, молчу и крепко держу обеими руками, потому что боюсь отпустить от себя хотя бы на мгновение, боюсь что она опять с собой что-нибудь сделает. Так всю ночь вместе мы не смыкаем глаз. Иногда она засыпает, а я не могу, я все равно должен быть начеку, поэтому так всю ночь и лежу, не смыкая глаз. И не было у нас ней ничего телесного за все это время, если тебе интересно. Не хочется нам пока, да я и сам не настаиваю, когда случится, тогда случится, пусть все это произойдет само собой. Не буду врать, она мне очень нравится и я бы хотел забрать ее с собой, но пока нельзя, еще слишком сильны ее воспоминания о своей прошлой жизни. Хотя о чем это я. Тебе наверное все наши проблемы кажутся смешными, но это наша жизнь, так мы живем. А для той – внешней жизни мы еще слишком слабы. Мы же ведь теперь словно картонные фигурки. Подует ветер посильнее и нас унесет, словно лисья с осеннего дерева. Так что нам пока лучше здесь побыть, набраться сил. А там посмотрим.

Я слушал Диму, не перебивая. Я понимал, что ему нужно было кому-то выговорится, так же как и мне в свою очередь. Я тоже хотел ему о многом рассказать. Но, после его откровений, все свои проблемы, что я привез в это место, показались мне настолько мелкими и ничтожными, что я так и не смог с ним поделиться чем-то сокровенным. И все было бы ничего, но меня не отпускало какое-то странное чувство, как будто все вокруг показное, словно шоу Трумэна для одного зрителя. Вот сейчас я уйду и откуда-то появится ранее невидимый режиссер. Он скажет: «Стоп, конец сьемки» и сотни рабочих начнут разбирать окружающие декорации.

Лиза вскоре вернулась, держа в руках две белые металлические кружки, в одной из них был налит квас для меня, в другой вода для Димы. «Попробуйте наш квас – это очень вкусно» – улыбалась она, протягивая мне кружку с пенным напитком, видимо ей очень хотелось увидеть мою реакцию, значит скорее всего этот квас делала она сама. Я покорно согласился, взял кружку из рук Лизы и сделал несколько глотков. Да, действительно, вкус у этого местного кваса был необычный, в нем не чувствовалось привычной ядреной кислоты как у домашнего или чрезмерной приторности как у магазинного. Я быстро выпил все содержимое своей кружки до дна и с улыбкой сказал:

– А можно мне завернуть с собой бутылочку такого кваса? Мне ведь еще ехать назад».

– В смысле, это куда ты собрался? – услышав мои слова, засуетился Дима, – Ты останешься с нами переночевать и точка, куда тебе сейчас ехать под вечер.

– Оставайтесь, – улыбаясь, вторила ему Лиза.

На что я спросил у них:

– А можете мне прямо здесь на улице постелить? Я никогда до этого не спал под открытым небом в горах.

– Сделаем, как вы хотите. И давай уже на ты – предложила мне Лиза.

Оставшуюся часть дня я провел сидя в деревянной беседке, расположенной в небольшой роще, неподалеку от главного здания. Дима в основном молчал, а вот Лиза, наоборот, заваливала меня своими расспросами, о том что же сейчас происходит там – «на воле». Все же несмотря на многочисленные перенесенные ею испытания, она была молода и интересовалась жизнью по причине своей природной женской любознательности. В этом месте с информацией о мире было все сложно – почти что полная изоляция, ни радио, ни телевизора, ни интернета, только некоторые избранные книги, а сотовый телефон выдавался по особым случаям или позвонить родным раз в месяц. Да и то чтобы это сделать нужно было лезть еще выше на более высокую гору.

В итоге я все же поддался на уговоры и согласился остаться в этом месте на ночь. Вечером мы поужинали, местные повара приготовили нам постный суп из овощей и картофельные котлеты. Как оказалось все продукты выращивали здесь сами обитатели этого места. Мясо они здесь не очень любили, так как никто не хотел заниматься убийством и разделкой животных, но все же, со слов Димы, иногда по особым дням они все же покупали у местных кое-что – в основном молочку, куриное мясо и яйца. Персонала в этом месте тоже как такового не существовало, имелась только небольшая обслуга из нескольких местных жителей, которые привозили продукты, дрова и выполняли какие-то разовые работы. Особый интерес также представляла собой система выбора главы этого места. Обычно это был кто-то из бывших пациентов, оставшихся в этом месте навсегда. Выбирали их сами обитатели открытым голосованием, так же сообща они решали вопрос об изгнании из этого места лиц, нарушивших режим пребывания. После ужина мы разожгли костер и засиделись до темноты. Тогда к нам пришел старший этого места – тот самый высокий, бородатый мужчина в белом халате, которого я встретил еще утром. Его манера держаться и поведение выдавало то, что в своей прошлой жизни он занимал какой-то важный пост и привык управлять людьми. Лиза первой подскочила к нему и как кошка стала крутиться вокруг него со словами: «Александр Иванович, познакомьтесь это наш друг Степан, он сегодня хочет переночевать у нас. Мы ему постелим кровать на улице?». В ответ старший удивился: А зачем на улице? У нас ведь есть свободные комнаты. Хотя, если он так хочет, то пожалуйста, постельное белье мы ему дадим.

Затем он подошел ко мне:

– Александр Иванович, – представился он и протянул руку. Рад что вы приехали навестить Диму. Он часто упоминал вас.

– Да, все это было так внезапно, я сам не ожидал, – зачем-то начал оправдываться я.

– Как там во внешнем мире? – озабоченно поинтересовался он.

– Сложно, кризис, цены растут, в общем не расслабишься.

В ответ Александр Иванович усмехнулся:

– Понятно, в общем все по-старому да? А у нас здесь пока стабильность, хотя отголоски кризиса тоже доходят. Вот недавно нам повысили цены на электроэнергию. А деревенский водитель отказывается делать к нам по два рейса в неделю в связи с ростом курса валют.

Услышав его слова, Лиза и Дима заулыбались. Мне тоже стало смешно, но я пытался не подавать виду.

– Ладно делайте как вам лучше, я ухожу, не буду вам мешать, – сказал Александр Иванович и уходя наклонился ко мне, а затем как бы незаметно, вполголоса, но очень строго произнес, – А вам я советую побыстрее завязать с алкоголем, но это так просто моя рекомендация.

Вскоре наступила ночь.