Русская жизнь-цитаты 21-31.05.2023 - Русская жизнь-цитаты
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Katia Margolis - «Мы умираем много раз. И язык наш. И глаз.... | Facebook,"«Мы умираем много раз. И язык наш. И глаз. Умирает наш первый младенческий космополитический лепет, сменяясь членораздельными словарными словами родного языка. Умирает взгляд ребенка, жадно вбирающий глазом первые образы, которые ему, по счастью, еще нечем назвать и некуда расклассифицировать, Умирает угловатый самосозерцающий подросток. От всего человека остается часть речи. От глаза — часть света. Речь и хранит отпечаток того, что запечатлела сетчатка, силясь вернуть образы новому глазу читающего или смотрящего.” Это кусочек из вступительного текста к книжке, которую я готовила несколько лет. Её не будет. А если когда-то и будет, то предисловие будет совсем другим. Примерно таким: https://novayagazeta.eu/.../esli-vypalo-v-imperii-roditsia Нет. Мы не умираем много раз. Умирают один раз. И не мы. А написать эту фразу от первого лица никому не дано. И потому я больше не цитирую те строчки, что ежедневно первыми приходят на ум и на язык. И не считаю себя вправе их цитировать. Но сегодня можно сделать исключение. Привыкай, сынок, к пустыне как к судьбе. Где б ты ни был, жить отныне в ней тебе. Сегодня мальчику с мишкой в тележке, будущему автору этих строк исполнилось бы 83 И в день рождения заражённого не только нормальным классицизмом, но, увы, имперством и шовинизмом, который сегодня звучит как эпиграф и к десяткам тысяч жизней и неотменимой уже эпитафией самому себе я ещё раз честно повторю то, что написала в другой день в январе в начале года. И да, это по-прежнему, не очень легко, но совершенно необходимо. День рождения поэта, которого я впервые прочла ещё совсем ребёнком в слепых машинописных листках самиздата, которые мне тайком дала мама: «Прочти, Кать, тебе понравится «. Мне не просто понравилось— я сразу выучила наизусть, и это определило многое в моей дальнейшей жизни. Я читаю и перечитываю, знаю многое наизусть , занимаюсь им всю свою взрослую жизнь, читала лекции, составляла книги, иллюстрировала, ездила на конференции. Хожу по тем же улицам. Величина огромного масштаба и огромная часть моей собственной жизни—-и потому тем непростительнее (и отчего-то я ощущаю это именно как мой личный стыд) и куда более масштабнее, чем прежде, сегодня его кошмарные стихи «На независимость Украины». Именно ощущение ужаса этой неотменимой ответственности заставило тогда год назад написать эту статью в «Новой газете Европа» С неё — а особенно с реакции на неё —-для меня начался отсчёт нового времени правды о себе и своем. Холодок настоящей свободы. А ведь до 2014 года я (в силу ли близости к этому кругу или же просто непростительной близорукости уже даже не по молодости) тоже легкомысленно считала это стихотворение несущественным, думала что «Бродского заносило», что это стёб, что он же не публиковал эти стихи, а значит, это не считается. Ну, прочел пару раз публично, ну подумаешь… Нет, не подумаешь. Это стихотворение и запись его чтений (недаром друзья так просили не читать публично) теперь не только останется , а останется на самом виду—как остались фашистские передачи Эзры Паунда (и обличаемого за это и Бродским в «Набережной Неисцелимых»), который по причудам черного юмора истриии мировой литературы похоронен на том же венецианском кладбище на острове Сан Микеле, где и Бродский. В момент похорон даже был скандал: выделенное под могилу Бродского место оказалось соседним с Эзрой Паундом и только вмешательство Барышникова )кстати, вчерашнего юбиляра (75!) помогло найти другое место на евангелистком кладбище и увеличить дистанцию между могилами до приличной. Увы, история в ретроспективе опять сократила эту дистанцию в полтора десятка метров до несущественной. Паунд остался великим мировым поэтом, но пятно коллаборационизма на нем навсегда. Бродский тоже. И второстепенное украинское стихотворение теперь никогда не смыть. Я не сравниваю меру вин и весов ответственности. Я говорю лишь о неотменимости. Друг и знаток творчества Бродского шведский славист Бенгт Янгфельдт в своей книге «Язык есть бог» вспоминает такой эпизод: “Летом 1989-го, по пути на остров Торё в машине, которую Иосиф брал напрокат. Он сидит за рулем. В дороге он весьма неприязненно отзывается о «x0xл@x». Вроде того, что все человечество можно разделить на «x0xл0b» и прочих. Его оценки утрированные, смешные, но в них есть доля серьезности. Вдруг он останавливается и говорит со смехом: «Если бы члены Шведской академии меня слышали сейчас…» (Б.Янгфельдт “Язык есть Бог”) Казалось бы, чисто личный разговор, знакомые нам по другим воспоминаниям провокативность, ирония и самоирония, подростковое низвергание основ и правил, которые нам всем так импонируют. Можно ехать дальше вдоль фьордов, особо не задумываясь. О чем и твердят хором русскоязычные критики, читатели и почитатели, торопясь даже в отсветах взрывов и под крики жертв проскочить очередной резкий и чрезвычайно болезненный поворот своей истории. Не выйдет. Защитники и певцы «величия» даже диссидентство сумели встроить в собственный иконостас, и сами не заметили, что воспевая (а не читая и учась у него) того же Сахарова, который не встал и не стал аплодировать, когда весь зал поднялся и захлопал— сейчас гораздо больше в своем коллективном усилии «ату» напоминают именно толпу. Не диссидентов-одиночек, а этих депутатов, захлопывающих и затаптывающих, нетерпимых к альтернативному мнению и попыткам содержательного критического разговора. Кто не с нами— тот враг. И не вздумай критиковать «своих» (опять потрясающая смычка— на днях Симоньян опубликовала твит ровно такого же содержания: критику оставим для кухонь). Вполне общий (пост)советский подход, даром что под знаменем Сахарова… (https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=5818657131515537&id=100001139226342) Кстати, недавно очень прогрессивные либеральные журналисты снимающие очень прогрессивные либеральные фильмы (о Бродском, о диссидентстве— https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=1232882600093036&id=100001139226342) то по заказу Константина Эрнста на деньги Первого Канала, то теперь, кажется, подсанкционного олигарха —кажется, предлагали по заданию своего шефа выкупить автограф «украинского» стихотворения Бродского за огромные деньги. Разумеется им было отказано. Но сам факт остаётся. Каково же желание обладать горячей пропагандистской бумажкой. Как много это говорит о всё той же либерально-интеллектуальной российской дружбе со злом.) Писала буквально на днях, как опять шла вдоль Набережной Неисцелимых. И опять думала о том, как после этой прошлогодней статьи в
