Опасен для общества. Судебный психиатр о заболеваниях, которые провоцируют преступное поведение - Бен Кейв

Теперь, спустя шесть месяцев, Селия только что перестала принимать лекарства.

Первым я заметил то, как она держалась в своем инвалидном кресле. Она сидела прямо. Никогда не сутулилась. Казалась какой-то одеревеневшей, и я не мог винить в этом лекарства.

– Это помогает моей спине, – сказала она мне. – Она все время болит с тех пор, как я застряла в этой чертовой штуке.

– Что случилось? – спросила я, указывая на инвалидное кресло.

– Я упала на дорогу. Это было в прошлом году. На меня наехал автобус.

Я кивнул, осознавая сказанное. Она посмотрела вниз на свои ноги. Левая заканчивалась чуть ниже колена, из легинсов торчала культя. Такое впечатление, что она демонстрировала ее специально – как зримое напоминание самой себе.

– Я пролежала в больнице около трех месяцев, но врачи не смогли спасти мою ногу. Они ампутировали ее. Я бы хотела, чтобы они позволили мне умереть.

– Я вижу, что у вас назначена встреча по поводу протеза на следующей неделе.

Она посмотрела на меня и пожала плечами.

– Неважно. Я не ходила на последнюю встречу.

– Селия, почему вы перестали принимать лекарства?

– Не знаю, – сказала она. – Они мне не нравятся. Это слишком.

– Вас беспокоят какие-то побочные эффекты? – спросил я.

– Можно и так сказать. Мне не нравится, что они делают со мной здесь. – Она указала на свою голову. Ее светлые волосы были сальными. Лицо больше ничего не выражало. Угадать ее мысли не получалось.

– Вы можете спросить меня о том, что я сделала, – сказала она. – Вы должны это знать, как и все остальные.

– Спасибо, – сказал я автоматически.

«Как вы могли убить ее?!»

Но вместо этого попросил:

– Расскажите мне, что случилось.

Я хотел понять, как кто-то мог совершить такую ужасную вещь. Я знал, что в то время она была больна, – я читал ее карту, – но даже в этом случае, конечно, она могла бы проявить некоторую силу воли. Мне нужно было знать, что она не монстр.

– Что случилось? – повторила она. – Я задушила Рози. – У нее был отсутствующий взгляд. – Она была такой маленькой, такой беспомощной, но в моем сознании я как будто знала, что она одержима злом. Доктор Вики сначала называла это послеродовым психозом, но теперь говорит, что это шизофрения.

– Чем она была одержима?

– Она забирала негативную энергию у тех, кто ее окружал. Она росла в ней. Сейчас все это звучит так безумно, но я думала, что она была антихристом. А я ведь даже неверующая.

– Что вы сделали после того, как задушили ее?

– Я правда не помню. Все как в тумане.

Она рассеянно выглянула из комнаты для опросов и посмотрела на открытое пространство в центре отделения. Пациенты обычно сидели по краям. Селии нравилось скользить в своем инвалидном кресле по гладкому деревянному полу посередине. Это было что-то вроде танцпола, иногда используемого для настольного тенниса или зарядки.

– И теперь мне лучше, – добавила она. – Ваши таблетки настолько меня вылечили, что я хочу покончить с собой. Я знал, что она еще не закончила, поэтому ждал. – Теперь я понимаю, что произошло. Это хорошо, не так ли? – Она улыбнулась сама себе, довольная своей иронией.

– Так вот почему вы прыгнули под автобус?

Она пристально посмотрела на меня.

– Да, вы читали мою карту. Я думаю, это было бы оправданное самоубийство, не так ли, доктор?

Я не знал, что сказать.

– Знаете, я любила ее, – сказала она, как будто читала мои мысли. – Тот поступок не был продиктован моим выбором. Но теперь у меня действительно есть выбор в отношении лекарств.

Я ничего не говорил и ждал.

– Пожалуйста, Боже, позвольте мне отказаться от лекарств. Боже, дайте мне спасение. Я пожертвовала Рози. Я должна пожертвовать собой, чтобы все было правильно.

Каждое предложение звучало как отрывистый выстрел.

– Этого я и заслуживаю. И вы это знаете. Я должна понести наказание. Я хочу снова быть с ней. Позвольте мне на этот раз сделать все как следует.

Я уже использовал аналогию с пациентом, которому нужно дать передышку, прежде чем он сможет доплыть до берега. Селия просила меня позволить ей утонуть. Я вспомнил Алана и его всепоглощающее отчаяние, когда он понял, что произошло. У Селии все было так же, но в ее случае чувство вины за то, что она убила Рози, оказалось совершенно невыносимо. Представьте на мгновение, что вы приняли красную таблетку, очнулись от успокаивающего безумия и поняли, что убили своего ребенка.

Вы бы с этим справились?

Обычно мы ассоциируем озарение с улучшением состояния пациента. Вот тогда мы можем применять менее покровительственный подход и вернуть пациенту бразды правления, чтобы он снова мог сам контролировать свою жизнь. Тогда люди выздоравливают.

Но Селия не была готова. Возможно, она и смогла бы справиться с тяжелой утратой, но не смогла справиться с чувством вины и стыда. Ей пришлось бы признать свою роль в произошедшем, даже если это была не ее вина, – теперь я это видел. Озарение было слишком ужасным, чтобы его вынести. Чем лучше она справлялась со своим психозом, тем больше склонялась к самоубийству. Ее собственное изломанное тело после того, как она попала под автобус, стало явным свидетельством этого.

Я понял, что мы проходим следующий цикл выздоровления – от психоза до повторного появления суицидальных мыслей. Это произошло в том же самом месте, где ранее она убежала от сопровождавшей ее медсестры и выпрыгнула на дорогу.

В этом состояла моя работа – не допустить повторения того же самого инцидента.

Перед ней стоял выбор. Продолжать принимать красные таблетки и научиться смиряться с невыносимым пониманием того, что произошло, или принять синюю таблетку, которая вовсе не была таблеткой, и вернуться обратно в состояние утешительного бреда, где убийство Рози казалось правильным поступком.

Я не знаю наверняка, что сам сделал бы в такой ситуации.

Я решил на некоторое время намеренно увильнуть от принятия решения и не заставлять Селию пить лекарства. Иногда это самое трудное, что приходится делать врачу.

В течение следующих недель мы с ней часто разговаривали и лучше узнали друг друга. Я старался не говорить о Рози и ее смерти, но эта тема неизбежно всплывала. Я видел, что Селия боролась с точно таким же предубеждением, которое затронуло и меня самого.

– Как я могла убить ее? – иногда спрашивала она меня. – Я монстр. Я не заслуживаю помощи.

– Вам действительно следует снова начать принимать лекарства, Селия. Вы снова почувствуете недомогание и потеряете связь с реальностью, если не сделаете этого. Мы могли бы