Законы войны - Александр Маркьянов

А вот Ксения свет Александровна — всю опасность ситуации просекла с хода, с полуслова. И одним своим распоряжением — вывела ее из-под контроля специальных служб, передав ее мне. Совершенно секретное Высочайшее распоряжение, существующее лишь в одном экземпляре в делах СЕИВК. Задача — обрубить каналы самофинансирования терроризма. Любыми способами и любой ценой. В том же распоряжении указано, что ни я ни мои люди — не могут быть привлечены к ответственности за то, что мы совершим во исполнение сего высочайшего распоряжения — по соображениям национальной безопасности. Лицензия на убийство в самом ее недвусмысленном варианте.

Впрочем, до крови пока дело не дошло. Пока.

Началось все с того, что мы должны были найти конец ниточки — и нашли его. Рахман хаджи Ахмадзай, сорок один год, представитель клана Ахмадзаев. Руководит крупной строительной фирмой, именно он — строил стратегическую дорогу Джелалабад — Кабул, точнее — перестраивал ее. Конечно же, нахапал на этом… а как не нахапать. Почему работы в срок не завершены? Простите, рафик[40], ашрары вчера взорвали. Уважаемый отец пятерых детей, совершил полный хаджи в Мекку, за что получило право прибавлять к своему имени слово «хаджи», что означает — совершивший хадж. Можно сказать — афганец нового времени.

На второй день наблюдения мы, что называется «спалили» его. Отец пятерых детей, примерный мусульманин, совершивший хадж в Мекку — оказался к тому же бачабозом. То есть — гомосексуальным педофилом.

В Афганистане это до сих пор распространено, хотя с приходом обучившихся в казанских медресе настоятелей мечетей это объявлено оскорблением самого Аллаха. До сего времени афганцы не знали, что это — объявлено в Коране самым страшным грехом. Сам Пророк Мухаммед, да приветствует его Аллах, однажды сказал: неужели вы распаляетесь похотью на мужчин и отрезаете себе пути /к спасению/? Если так, то превзошли вы в мерзости все другие народы! Пока знаю Восток — больше всего меня удивляет то, что на Востоке — так почитают Аллаха и Пророка его Мухаммеда — но читали Коран очень немногие, большей частью- люди верят тому, что говорит мулла. А мулла может говорить разное… в Афганистане были муллы, в основном научившиеся в Британской Индии, а там это не грех, и сами англичане частенько…

Понятно, в общем. Про англичан — я могу говорить долго, и все будет правдой — но я не уверен, что вы захотите это слушать. Все — дела давно минувших дней, для вас же имеет значение то, что есть здесь и сейчас. И я вас в этом понимаю. Потому что идти на площадь, праздновать тезоименитство и знать, что в любой момент какой-то урод может взорвать бомбу — тяжело. Но мы работаем — и таких уродов становится все меньше и меньше.

С хаджи — поступили просто. Трое — вывезли его на кабульскую свалку, приставили к голове ствол ружья двенадцатого калибра и сказали, что либо он колется — либо его потом не опознают. Подавленный и угнетенный Ахмадзай — все рассказал и отдал нам две флешки, на которых записано, как у него вымогают деньги. Уровень осведомленности бандитов — на одной из них названа точная сумма подрядных работ по одному договору — наводит на мысль, что где-то у нас на самых верхах не все ладно. Но с этим — разберемся потом…

Флешки мы отобрали и поставили на контроль. Мало кто знает, что если ты пишешь флешку — там остается номер телефона, с которого ты писал. Но не номер, на который звонить — а номер с коробки, номер самого аппарата, который дается раз и навсегда. На обеих флешках — оказалось всего по одному номеру, что подтверждало, что флешки — одноразовые и номера — скорее всего тоже одноразовые, и те кто писал флешку — опытные террористы, знающие, как мы можем искать. Но мы все равно подставили номера на отслеживание. Авось повезет.

А хаджи — мы дали положенную сумму денег и отправили на встречу с контактом. Деньги — не рискнули — не помеченные и без маячка. На самом Ахмадзае — тоже нет ни одного маяка, все отслеживание — по старинке. Чтобы не привлекать к этому делу излишне посторонних — я лично координирую ход операции через ноутбук и мобильный телефон. Все это происходит тут, неподалеку…

А так — я сижу в ресторане «Альбино», в одном из лучших ресторанов Кабула, с фьюжн — кухней. Это на повороте с Майванда, у здания бывшего британского посольства. Спросил говядину, приготовленную в земляной печи на местный уклад и легкого грузинского вина Маджари[41], крепостью всего четыре градуса. Четыре группы в поле плюс беспилотник, который нарезает круги над городом, и с которого мы получаем информацию без всяческого на то разрешения, по подложному приказу, внедренному утром в оперативную сеть.

Мясо вкусное. Женщины красивые — в ресторане видел настоящую красавицу, похожую на персиянку, жаль — работа. Шансов уйти у уродов — практически нет. Возьмем посредника, посмотрим его телефон. Заодно — установим плотную слежку за Ахмадзаем. Если я что-то понимаю в афганцах — за предательство его должны грохнуть. Мы попытаемся этого не допустить или, хотя бы, установить и задержать убийц. Спасем — хорошо, грохнут — тоже нормально. Сочувствия к гомосексуальному педофилу и финансисту террора — от меня не ждите…

Ага… Кажется, есть движение…

Кабул, Афганистан

Что-то внутри как у стай соединяет насЧто-то внутри как у стай соединяет насПрости, прости, с собой возьми глоток моих фразШироким морем я буду плыть по дальним странам колеситьПоймаю ветер, с ним полечу чтоб на тебя надеть любовь-парчуМое сердце без тебя словно дикая птица без небаБез тебя моя душа словно слабая лань без лесаБез тебя мои глаза, как налитые груди без чадаБез тебя моя слеза, как роса без утра падает…Знаю где ты, знаю где я, лишь километры между намиТолько шепни — я подхвачу, песню свою тебе шепчу…

Маша и Медведи, только в арабском варианте. На русском Востоке были очень популярны песни русских групп — но перепетые на арабском языке. Русские обладали значительно более тонким музыкальным слухом и чутьем, чем арабы — а арабская аудитория расширилась до того, что теперь составляла две трети об общей аудитории в стране. Правда, все арабы были двуязычными и сами выбирали, на каком языке слушать песни.

Сидевший за рулем тяжелого внедорожника водитель, еще моложе пассажира обиженно пожал плечами

— Русская эстрада — нет, татарская эстрада — не то, арабская — тоже не то, теперь Машу и Медведи включил — тоже не то.

— Харам! — назидательно провозгласил Аскер

Тула, его новый напарник — посмотрел на часы. Время еще было…

Их машина — была обычным для здешних мест и этого времени пикапом, переделанным в промтоварный фургон и явно привезший сюда очередную партию барахла, которое отшивали в Бухарском эмирате из лучшего в мире туркестанского хлопка и отгружали по всему Востоку железнодорожными составами. Машина подъехала к настоящему дукану и дуканщик с двумя своими сыновьями — принялся ее разгружать. Сегодня — он совершил самую выгодную в своей жизни сделку: товар ему доставался даром, если он не будет спешить, и не будет подавать вида, что не знает ни машины, ни тех, кто привез ему товар. Ну и проследит кое за чем. Без малого тонна отменного товара даром — поистине, подарок Аллаха.

— Гнездо всем Птицам, Гнездо всем Птицам — принять готовность. Птица один, внимание, справа…

Аскер — толкнул Тулу в бок

— Смотри справа. Но не пялься.

В тишине машины, прерываемой только звуком бормочущего на холостых дизеля — отчетливо щелкнул курок пистолета.

Нервничает. Первый раз на деле, считай. Когда то он и сам — нервничал. Теперь он — молодой волк, познавший все ужасы войны, научившийся не верить, не бояться, не прощать. Черный крест, Святой Георгий четвертой степени, золотое оружие. Он уже не представлял жизни без войны, и Кабул — казался ему местом, где он родился…

— Вижу!

Мимо — прокатился приметный, лимонно-желтый внедорожник Ламборгини, в Кабуле он, наверное, был один. Совсем охренел от безнаказанности. Интересно, сколько же этот урод разворовал, если не боится никого и ничего, а?

Хотя нет. Душариков, которые приходят по ночам — он очень даже боится, гнида. Пока что в городе две власти — днем одна, а ночью — другая…

— Остановился.

— Смотришь?

— Да.

— Не «да», а «так точно» — резонно заметил Аскер, хотя и зря. В конце концов — они все еще военные. Хотя спецназовцы как раз говорят «да», а не «так точно» — это короче.

Говорят, что нет хуже хозяина, чем бывший раб. Так и тут — получивший под свое начало «зеленого» напарника Аскер строил его так, что даже Араб, легендарный Араб, который сейчас перекрывал один из путей отхода — резонно заметил, что в свое время он его учил, но не строил. И посоветовал сбавить обороты…