Кловис Дардантор - Жюль Верн

Он расставил ноги и так уперся ими в паркет, что тот затрещал. Вся фигура перпиньянца выражала готовность бороться против любого колебания африканской суши. И вдруг его широко раскрытый рот издал такой звучный смех, что всем стало очень весело.

Но пора было уже уходить из гостей, и, прощаясь, месье Дардантор условился с остававшимися снова встретиться завтра и вместе осмотреть старую крепость. Марсель, погрузившись в мечты, говорил себе, возвращаясь в гостиницу, что служба в Седьмом полку, наверное, не была бы идеалом земного счастья…

Утром следующего дня семьи Элиссан и Дезирандель, месье Дардантор и оба парижанина прошлись вдоль изгибистой оранской крепости — ныне обычной казармы с двумя выходившими в город воротами. Затем побывали в «негритянской деревне» Джалис, по справедливости считавшейся одной из достопримечательностей Орана. Во время этой экскурсии случайно — только случайно! — Луиза оживленно беседовала с Марселем, к вящему неудовольствию мадам Дезирандель.

Вечером Кловис Дардантор дал обед «всей компании». Угощение было великолепно, разнообразные блюда приготавливались под заботливым руководством Патрика, весьма сведущего в том, что касалось светских приемов. Мадемуазель Элиссан особенно понравилась этому джентльмену в ливрее, признавшему в ней женщину редкостной утонченности.

Прошло несколько дней, но во взаимоотношениях хозяев и гостей в доме на улице Старого Замка не чувствовалось даже намека на перемены. Не один раз мадам Элиссан заговаривала с дочерью об Агафокле. Будучи женщиной здравомыслящей, она показывала Луизе преимущества будущего брака и возможность счастливого объединения двух семей. Девушка, однако, избегала откровенных разговоров с матерью, а та, в свою очередь, не знала, что и отвечать на настойчивые вопросы мадам Дезирандель, которая всячески изощрялась, чтобы хоть как-то воздействовать на сына.

— Будь же более любезным! — повторяла она ему по десять раз на дню. — Вас стараются оставить наедине, Луизу и тебя, и я уверена, что ты смотришь в окна, вместо того чтобы сказать ей какой-нибудь комплимент.

— Да нет… я говорю…

— А я уверена, что ты не произносишь и десятка слов за десять минут.

— Десять минут — это слишком долго.

— Подумай же о своем будущем, сын мой! — продолжала отчаявшаяся мать, дергая Агафокла за рукав куртки. — Эта женитьба должна была бы пойти как по маслу, ведь на брак согласны обе семьи, а дело даже и наполовину не сделано…

— Как это не сделано? Я ведь уже дал свое согласие, — наивно оправдывался Агафокл.

— Нет, дорогой мой, ведь Луиза еще ничего не сказала по этому поводу, — объяснила мадам Дезирандель.

Но дело с места не сдвинулось, и даже месье Дардантору, несмотря на все его старания, не удавалось высечь искру божью из этого парня.

«Это мокрый булыжник, а не кремень, готовый брызнуть огнем, — думал он. — Однако достаточно будет подходящего случая… Правда… в этом столь мирном доме…»

В общем, продолжалось топтание на месте. А ведь на приступ не идут шаг за шагом. К тому же запас ежедневных развлечений стал исчерпываться. Город был осмотрен весь, вплоть до самых далеких окраин. Теперь месье Дардантор знал его не хуже, чем эрудированный президент Географического общества Орана, самого крупного в алжирском регионе. Дезирандели отчаивались, и одновременно с ними отчаивался и Жан, живя в этом благополучном городе, под которым даже земля наслаждалась полным покоем, не давая никакого повода для решительных действий.

К счастью, у Кловиса Дардантора возникла идея, вполне естественная для столь незаурядной личности.

Дело в том, что Компания алжирских железных дорог пригласила желающих совершить круговое путешествие по югу Оранской провинции, причем цены на билеты обещали меньше обычных. Предполагалось, что экскурсанты отправятся в странствие по одной железнодорожной линии, а возвратятся — по другой, проехав за две недели, насыщенных впечатлениями, не одну сотню километров по изумительной местности. Подобный вояж был соблазнителен даже для самых заядлых домоседов.

На цветных рекламных плакатах компании изображалась карта региона, которую пересекала толстая красная линия извилистой железнодорожной колеи, шедшей через Тлелат, Сен-Дени-дю-Сиг, Перрего и Маскару до Сайды, конечного пункта. Отсюда, в экипажах или караваном, можно было добраться до таких достопримечательных мест, как Дайя, Мажента, Себду, Тлемсен, Ламорисьер и Сиди-бель-Аббес, откуда туристы возвратились бы в Оран по железной дороге.

Кловис Дардантор увлекся замыслом такого путешествия с той страстностью, какая характеризовала любые поступки этого необычного человека. Ему ничего не стоило уговорить Дезиранделей присоединиться к нему в предстоявшей поездке. Он предполагал, что всякие дорожные случайности, постоянное пребывание вместе и возможность оказывать девушке различные мелкие услуги помогли бы Агафоклу понравиться очаровательной Луизе.

Однако мадам Элиссан пришлось уговаривать. Ее пугали и перемена мест, и то, и это. Но попробуйте-ка противиться месье Дардантору! Разве не говорила достойная дама, что ему ни в чем нельзя отказать? И он ей напомнил еще раз об этом в подходящую минуту. А затем привел решающий довод: во время этой экскурсии Агафокл сможет проявить новые свои достоинства, мадемуазель Луиза их оценит, а по возвращении они, возможно, заключат, наконец, брак.

— А господа Лориан и Таконна тоже будут путешествовать вместе с нами? — спросила мадам Элиссан.

— К сожалению, нет! — ответил месье Дардантор. — Через несколько дней они должны поступить на службу в армию.

И, похоже, мадам Элиссан осталась довольна таким ответом.

Но, помимо согласия матери, требовалось согласие дочери. Месье Дардантору не просто было его добиться. Луиза явно не хотела участвовать в экскурсии, поскольку на протяжении всего пути ей пришлось бы постоянно общаться с семьей Дезиранделей. В Оране Агафокл частенько уходил из дома, и его видели только за обедом или ужином — в единственные часы, когда он открывал рот с серьезным намерением — поесть, а не поговорить. Но в вагоне и в экипаже он всегда и везде был бы у нее на глазах. Подобная перспектива не вдохновляла Луизу. Этот малый ей совсем не нравился, и, наверное, было бы разумным прямо сказать матери, что она никогда не выйдет за него замуж. Но девушка знала, насколько мать решительна, упорна и нисколько не склонна отказываться от своих планов. Честно говоря, было бы значительно лучше, если бы эта достойная женщина сама убедилась в ничтожестве претендента на руку ее дочери.