Тар-Айимский Кранг - Алан Фостер

– Капитан? Капитан! Рубка? Есть там кто-нибудь? – Он почувствовал все прочие разумы, но не их состояние, так как его собственный был еще слишком взбаламучен, чтобы сфокусироваться.

– Рахиси, киджана! Не волнуйся. Рад слышать, что ты тоже очнулся. – В голосе торговца слышался знакомый здоровый грохот, но Флинкс прочел в его мозгу напряжение. Еще через минуту на маленьком видеоэкране вспыхнуло его изображение. На грубом лице прибавилась морщина-другая, а в бороде – несколько седых волос, но в остальном каменная физиономия осталась прежней. И хотя его тело и душа выглядели измотанными, лицо отражало прежний энтузиазм.

– Мы с Вульфом оставались в сознании, хотя и не на ногах, мойо. Узито! Какое испытание! Кажется, наш друг, твердолобый философ, носящий свой внутренний скелет снаружи, вынес это лучше, чем все остальные. Он пришел сюда и привел нас в чувство.

Голос инсектоида донесся по репродуктору откуда-то извне пределов действия камеры, но Флинкс мог определить транкса по силе его мыслей, бывших и впрямь лучше организованными, чем у его спутников.

– Будь остальное ваше тело, капитан, таким же твердым, как лоб, вы, по крайней мере, не нуждались бы в моей помощи.

– Же! Ну, киджана, Цзе-Мэллори был на ногах дольше всех нас, и, по-моему, Гер Жук как раз сейчас приводит в сознание Ату… Мы собирались потом отправить его осмотреть тебя, Флинкс, но я вижу, в этом нет нужды.

– Мы су… – Но Малайка, казалось, не расслышал, а Флинкс слишком устал, чтобы зондировать его мозг.

– Мвана муне и мтото, что за сучья скачка! Извиняюсь, бвана Трузензюзекс. Не хотел обидеть. Это старое земное выражение, означающее приблизительно "неистово мчаться в пекло". Я знаю только, что оно подходит к нашей нынешней ситуации. Наверно, его сочинили для дружеского Мунгу. Преображение! Флинкс, мой мальчик, мой киджана, мой мтото, мы пронеслись мимо той звезды так быстро после того, как задели поле, что наш управляющий компьютер не смог управиться с этим! Эта автоматика не создана для программирования такой скорости, и мне очень неприятно говорить тебе, какова сейчас наша скорость! Если бы только существовал какой-то способ проделывать эту штуку в обычных условиях… Ой! – Он вздрогнул и осторожно коснулся рукой шеи. – Однако, должен признаться, в настоящее время кажется, что эта система имеет определенные недостатки. Учави! Многое я бы отдал за то, чтобы увидеть лицо нашего друга барона, когда мы пропали с его экранов, же! Так вот, без предупреждения. Хотел бы я знать, станет ли он… выпутывайся из этой паутины, киджана, и ступай сюда. У меня есть для тебя маленький сюрприз, и отсюда он выглядит гораздо лучше.

Флинкс почувствовал, что к его мускулам начал возвращаться тонус. Он освободился от остальных ремней и медленно соскользнул с койки. Возник неловкий момент, когда ему пришлось схватиться для опоры за стенку, балансируя на трясущихся ногах. Но теперь все начало быстро нормализоваться. Он несколько раз, на пробу, обошел каюту, а затем повернулся и направился к Рубке, а Пип удобно обвился вокруг его левого плеча.

Малайка слегка повернулся вместе с креслом, когда на мостике появился Флинкс.

– Ну? Что за сюрприз? – Он заметил, что Трузензюзекс исчез, но почувствовал присутствие инсектоида в другой части корабля.

Малайка явно заметил его ищущий взгляд. Или, возможно, он становился чувствительным. Надо ему быть поосторожнее рядом с рослым торговцем.

– Трузензюзекс пошел помочь Сиссиф. Похоже, она очнется последней, рудиша.

Это было несомненно верно. Он ясно видел Ату и Вульфа, занятых у приборов.

– Киджана, этот здоровенный пинок в… полученный нами форсаж толкнул нас так, что мы намного опередили предусмотренный график… по заранее рассчитанному пути! Именно так я и спланировал дело, когда мы устанавливали координаты соприкосновения. Зачем зря пролетать на волосок от смерти, если это можно вдобавок обернуть к своей выгоде… но, честно говоря, я не думал, что поле "Славной" сможет так точно держать нас на курсе. Однако оно удержало – и вот мы здесь.

– И где же это? – спросил Флинкс.

Малайка так и светился самодовольством.

– Не больше чем в девяноста минутах корабельного времени от намеченной цели! – Он снова повернулся к пульту, бормоча про себя: – Эх, если бы только существовал какой-то способ сделать это коммерчески воз…

Флинкс сравнил расстояние, пройденное ими до встречи с ААннским кораблем, с тем, что им еще предстояло бы пройти в нормальной обстановке – в результате он получил такое ускорение, о котором ему даже мысль в голову не приходила.

– Это, конечно, великолепно, сэр. И все же было бы неплохо, если бы…

– Гм? Если бы что?

– Если бы, оказавшись там, мы нашли что-нибудь, ради чего стоило там оказаться.

15

Сама планета была красавицей. Она идеально подошла бы для колонизации, если бы не злополучная нехватка суши. Но даже тот факт, что девяносто процентов суши сосредоточилось в одном небольшом континенте, не мог воспрепятствовать такой эксплуатации. В океанах тоже можно устраивать фермы и добычу полезных ископаемых, как на колониальных мирах вроде Диса и Реплера. А океаны Форсажа, как они назвали планету, были достаточно зелеными для предположения, что в них достаточно живности для поддержания морской культуры челанксийского типа. К счастью, на большинстве найденных на данный момент планетах реакция хлорофилла оказалась нормальной.

По контрасту, единственный континент казался странно сухим. Это особенно обескуражило Трузензюзекса, так как транкс предпочел бы влажный тропический климат.

Насколько они могли определить с орбиты, все обстояло точь-в-точь так, как описывала звездная карта. Состав атмосферы, с его необычной пропорцией свободного гелия и других редких газов, интенсивность ультрафиолетового излучения, средние и крайние температуры и так далее. Их предшественник-наблюдатель упустил из виду только один факт.

Насколько могли определить их зонды, на поверхности Форсажа ветер никогда не стихал до скорости менее чем 70 километров в час. В определенных точках над океаном, особенно поблизости от экватора, он отличался замечательной устойчивостью. Юго-восточная часть планеты в настоящее время представляла из себя плацдарм одного такого гигантского шторма. Метеорологический компьютер полагал, что неподалеку от его центра ветры двигались со скоростью свыше 780 километров в час.

– Невероятно! – воскликнул Малайка, увидев на экране оценку результатов первых исследований. – Мчавимчванганийко!

– Вполне, – согласился Трузензюзекс. – Определенно. Поди запусти тут зонд! – И ученый разразился свистящим смехом транксов.

Малайка пришел в замешательство и от смеха, и от намека.

– Будьте любезны, переведите.

– Это значит, – вставил, перекрывая смех инсектоида, Цзе-Мэллори, – что это более чем возможно. – Он был полностью поглощен вращающейся сферой внизу. Необычный серебристо-золотой оттенок атмосферы возбудил в нем интерес. – И там могут быть места, на континенте, где каньоны и тому подобное создают еще более высокие скорости.

Коммерсант сделал глубокий вдох, со свистом выпустил воздух и схватился за всегда висевший у него на шее маленький деревянный образ.

– Намна гани махаили? Что это за место? Неудивительно, что там нет ничего, кроме одного маленького континента и нескольких висивабову. Такие ветры скосят возвышенности, как солому! – Он покачал головой. – Почему тар-айимы выбрали подобное место для создания своего чего-то-этакого, мне ни за что не угадать.

– Мы много чего не знаем о тар-айимах и их мотивах, – заметил Цзе-Мэллори. – Намного больше, чем знаем. С их точки зрения оно могло быть идеальным. Может быть, они считали, что самая непривлекательность его отвадит разведку их врагов. И у нас нет никаких окончательных выводов относительно того, что они считали гостеприимным климатом. Вспомните, мы даже не знаем наверняка, как именно они выглядели. О, мы получили смутное представление. Голова здесь, главные конечности там, и так далее. Но при всем том, что мы действительно знаем, они могут быть даже полугубчатыми. Милый ураган со скоростью триста километров в час мог быть для них освежающей ванной. В каковом случае я бы ожидал, что Кранг окажется модным курортом.

– Пожалуйста! – попросил Малайка. – Без непристойностей. Если это правда, то почему мы не обнаружили таких ветров на каких-нибудь других планетах, где, как нам известно, обитали тар-айимы?

Цзе-Мэллори пожал плечами, такой поворот разговора его не интересовал.

– Возможно, с тех пор погода изменилась. Возможно, ее изменили они. Возможно, я не прав. Возможно, я сошел с ума. Фактически, бывают времена, когда мое последнее предположение переходит в уверенность.

– Я заметил, – не удержался от шпильки Трузензюзекс.

– О! Если бы я знал все ответы, – сказал социолог, – то был бы Богом. При каковых обстоятельствах я бы наверняка находился вне этого корабля, и не сидел в тесноте с остальными психопатами!