Марш обреченных - Валерий Рощин

В этот миг опять доносится подозрительный звук. Теперь он отчетливее и весьма походит на приближавшийся топот.

Обернувшись, Палыч даже не успевает удивиться – расстояние до бежавших к нему трех незнакомцев слишком мало.

Мысли не мешают – их в голове просто нет. Ему все равно, кто эти люди – натовцы или местные азеры. Его не интересует, чего они хотят.

Тело машинально поворачивается на правый бок, левая рука вскидывает винтовку, указательный палец правой ладони привычно давит на спусковой крючок. «Винторез» послушно издает звонкий хлопок и… кувыркается вниз по склону после удара ногой одного из молодчиков.

Борьбы не получается – силы неравны. Винтовочная пуля опрокидывает ближайшего мужчину, а двое других дружно наваливаются на пожилого вояку.

Удар, второй, третий…

И через полминуты все кончено – Матвеева волокут к белому внедорожнику, стоящему в центре обширной котловины. Голова безвольно прыгает на неровном кочковатом грунте и оставляет кровавый след на скудной выжженной растительности…

Через час я забеспокоился – обычные «прогулки» снайпера вокруг лагеря укладывались минут в тридцать-сорок.

После короткого свиста из кустов появляется Илья.

– Что случилось?

– Прячьте в зарослях шмотки, берите оружие.

– Палыч? – догадывается Супрун.

– Да. Идем его искать…

Вскоре мы налегке пробираемся к старому руслу, где я в последний раз видел спину Матвеева. Двое, чуть пригнувшись, шагают левым склоном, третий – правым. Каждый держит готовый к стрельбе пистолет…

Еще в тире секретной базы Каспийска нам дали отличную возможность опробовать несколько типов личного оружия. Все четверо давненько уволились из вооруженных сил и данных образцов в деле не видели. От «бердыша» и «пернача» отказались сразу – слишком тяжелы и громоздки при относительно слабом патроне. Отстреляли по три-четыре магазина из «Грача», «викинга», «ГШ-18» и «СПС». Первые два были близнецами, с той лишь разницей, что в конструкции «викинга» использовались полимеры – он меньше весил и поудобнее сидел в руке. «ГШ» сразу понравился: легкий, удобный, созданный под мощный патрон. Об «СПС» (самозарядный пистолет Сердюкова, он же «гюрза», или СР-1 «Вектор») доводилось слышать множество хвалебных отзывов. И тренировочная стрельба доказала их правомерность. Снаряженная машинка казалась тяжеловатой – немногим больше килограмма, зато точно лупила по грудной мишени с дистанции в сто метров. А с семидесяти уверенно прошивала бронежилеты третьего класса. Из двух пистолетов все-таки выбрали «гюрзу», после того как инструктор обмолвился: «ГШ» более восприимчив к пыли и грязи…»

Метров через пятьсот я даю знак остановиться и разворачиваю на коленке подробную карту.

– Русло кончается большой котловиной, – скребу небритый подбородок. – За ней дорога и сплошные плантации.

– Предлагаю разделиться, – шепчет Илья. – Ты иди руслом, а мы нырнем в стороны. Вон погляди, сколько там промоин и рукавов.

– Хорошо. Дальше сотни метров от русла не отходите – связи-то, кроме свиста, никакой…

Мы расходимся.

А еще через двести метров падаю на горячий желтоватый грунт, скупо разбавленный пожухлой растительностью. Впереди склоны расступаются, образуя большую котловину с ровным дном; в центре пересохшего водоема стоит светлый внедорожник, вокруг мелькают фигурки людей.

– Вот оно что! Сколько же их сюда пожаловало? И не они ли утащили нашего Палыча?

Взгляд натыкается на травянистый бугорок, перепачканный кровью; чуть левее тускло поблескивает латунная гильза от «Винтореза». Догадки в одну секунду превращаются в факты.

Ползу к вершине левого склона и зову условным сигналом Илью.

Голова его тотчас появляется из дальнего приямка. Знаками рисую диспозицию и приказываю обходить котловину слева. Перебравшись на другую сторону русла, тем же способом общаюсь с Борькой.

Мой план прост, и парни все отлично понимают. Ничего нового или особенного в задумке нет – в Чечне многократно приходилось молниеносно принимать решения и выполнять подобные операции. Правда, там, «разговаривая» с помощью ладони и пальцев, я бросал в прорыв или в обход вражеских позиций как минимум отделение или взвод. Сейчас ресурс живой силы значительно уменьшился: левый фланг – майор Супрун, правый – майор Куценко, в центре – я собственной персоной. Задача: внезапно появиться с трех сторон, прицельными выстрелами положить чужаков и выцарапать Серегу. Живого или мертвого. Лучше, конечно, живого.

Осторожно ползу по склону в направлении котловины. Дистанция, с которой я засек незнакомцев, слишком большая для стрельбы даже из такого мощного пистолета, как «СПС». Необходимо подобраться ближе и стрелять наверняка…

Достигаю последнего изгиба русла, надежно закрывающего меня горбатым склоном от тех, кто суетился вокруг тел, лежащих рядом с белым внедорожником.

Дистанция метров восемьдесят. Годится. Проверяю пистолет. Для верности выжидаю пару минут – товарищи должны занять свои позиции с противоположных сторон котловины.

Пора!

Осторожно приподнимаю голову и прицеливаюсь в ближайшего противника…

Выстрелить не успеваю – со стороны грунтовой дороги появляется четвертый мужчина. Он спускается по пологому склону котловины и с кем-то разговаривает то ли по рации, то ли по мобильному телефону. Приходится начать с него.

«Гюрза» трижды дергается в моей руке, посылая пули точно в цель.

Отлично! Говоривший роняет мобилу, сгибается пополам и катится вниз. Один готов. К тому же мои выстрелы служат сигналом для приятелей.

Ага, слышу хлопки слева и справа – это начали работу Илья с Борисом. Второй падает там же, где и стоял. Третий отлетает к машине и неуклюже тюкается головой в колесо. Последний хватает автомат и бросился за корму внедорожника, на ходу посылая пули в белый свет.

На моем лице появляется нехорошая усмешка.

– Надеешься спрятаться? Дурачок…

Последние шесть из восемнадцати пуль я выпускаю по борту машины, уложив их рядком на расстоянии полуметра от земли. Примерно туда же целят и мои товарищи.

– Вот и все, – замечаю упавший автомат, а следом и повалившегося бесформенным кулем хозяина. Оповещаю свистом коллег, поднимаюсь и, меняя в пистолетной рукоятке магазин, бегу к машине.

Матвеев тяжело поднимается с земли, отряхивает одежку и шарит вокруг взглядом в поисках своего «Винтореза».

– Живой? – радостно обнимаю Сергея.

– А то! – отвечает тот.

Голос слабоват, физиономия в кровоподтеках, но на разбитых губах блуждает улыбка.

– Поторопись, этот фрукт кому-то звонил, – киваю на тело грузного мужика, говорившего перед смертью по телефону.

Убитый мало походит на вояку из НАТО. Это скорее чиновник из местных: лет пятидесяти, с отвислым брюшком, холеный; азиатское лицо со сросшимися у переносицы мохнатыми бровями. Брюки от дорогого костюмчика, белая рубашечка с коротким рукавом. Его дружки также смуглы и черноволосы.

– Аркадий, пошли, – зовет Борька.

– Иду, – делаю шаг и вдруг отмечаю про себя некую странность: оба запястья толстого мужчины перехватывают ремешки.

Присев на колено, осматриваю одну руку, потом вторую.

Обычные часы не интересуют, а вот незнакомый электронный прибор с дисплеем и четырьмя кнопками быстро юркает в карман затертых рыбацких брюк.

А спустя минуту мы помогаем прихрамывающему снайперу топать все по тому же руслу. Одной рукой тот опирается на плечо Куценко, другой потирает ушибленный затылок. И смущенно приговаривает:

– Фу-ух… Цельный каскад впечатлений! И башка трещит по швам. Спасибо, мужики, что выручили. Чую, повезло мне…

Глава пятая

Азербайджан

7 августа

Мы торопились вернуться к лагерю.

Белый внедорожник впервые повстречался на нашем пути четвертого августа – в день высадки на азербайджанском побережье, когда мы шли над проселком по склону бесконечного хребта. Номера, к сожалению, не разглядели, и сейчас приходится гадать: он это был или другой?.. Понятно, что подобных машин в Азербайджане не одна тысяча – вероятность элементарного совпадения имелась. Но только теоретически – не любил я полагаться на счастливые случайности. На той пыльной дороге позади белого вездехода стояли два черных джипа. И, возможно, спускавшийся в котловину мужик и звонил своим кунакам: делился радостью по поводу поимки одного из бойцов заброшенной из России группы. Так что задерживаться не стоило.

Палыч потихоньку приходит в себя. Пока вытаскивали из кустов спрятанные вещички, Илья перевязал бинтом его рассеченную в двух местах голову. Налил в кружку крепкого чая, распечатал и подал шоколадку.

Подхожу к Куценко. Он лучший из нас пловец.

– Боря, ты сумеешь переправить на тот берег наши ящики?

– В два рейса смогу. Но для надежи надо бы привязывать к каждому по бревнышку – быстрее получится.