Роза в ее руке (СИ) - Астафьева Александра

И все же…

Лежа на кровати в своей комнате, куда Бьорн отнес ее по возвращению домой, Вивьен таращилась в потолок с глупой улыбкой на губах. Желание вскочить с постели и войти в комнату напротив будоражило беспощадно. За окном четыре часа утра, и, несмотря на то, что самочувствие было не важным, Вивьен распирало любопытство: спал ли он, когда она была не в состоянии уснуть?

Поцелуй обосновался в голове — самый лучший из всех, которые у нее были. Не безразличный чмок в губы, не обжигающий и предвещающий опасность, а нежное, едва уловимое порхающее прикосновение. Бьорн вызывал табун мурашек, приятное покалывание в ладонях и неописуемый вихрь внутри.

Каким образом она должна была забыть его руки, губы, завораживающее дыхание?

Присутствие Бьорна?

Его целиком?

Она хотела, как можно дольше сохранить внутри себя эти прекрасные мгновения. Но никуда не деться от мерзких воспоминаний. Обитая в ее сознании, тщательно запертые на замок, они выползали, временами напоминая о себе и о том, за кого в прошлой жизни мужчины принимали Вивьен на самом деле.

Глотая слезы отчаяния и пытаясь вернуть мысли в более приятное русло, девушка закрыла глаза, чтобы удержать все ощущения волшебной ночи. И вскоре уснула.

Бьорна тянуло к ней не меньше. Чувства отчаянно боролись между собой, становясь невнятными. Раздирающая душевная боль преобладала над маленьким огоньком счастья и надеждой, теплившейся в районе груди.

В пачке не осталось сигарет, блокнот не пополнился исписанными за день листами, зато всю ночь на языке вертелись слова, которые прекрасно отыскали свое место, поселившись в новых строках:

«Стоишь в лучах золотого заката, Как будто бог создал его для тебя. И с пальцев моих улетает соната, А с губ тихо падает стоном мольба. Я пью твою нежность и яркую силу, Хочу дотянуться до тайны души. К тебе, как к родному живому светилу, Лишь раз прикоснуться, ты мне разреши…»

С этого момента он хотел знать о ней пусть не все, хоть что-нибудь. Больше, чем об имени, образе и творческом порыве, о котором она также скрывала. Что стряслось с Вивьен, и кто она такая, Бьорн догадывался каким-то непостижимым для себя образом. Подобные ей люди, слишком юные и доверчивые, могли попасть в беду по воле случая.

Вот только какого?

Он хотел знать.

Знать о девушке, что жила с ним под одной крышей и понимать, почему именно ей удалось проникнуть прямо в сердце.

Вивьен

— Вивиан, — Бьорн ненастойчиво постучал в дверь комнаты, но я не открыла.

Оторвать голову от подушки оказалась слишком сложно. Утром меня стошнило несколько раз, едва мое тело успело добраться до ванной комнаты. Возможно, я отравилась, съела несвежий продукт, или всему виной могло быть нервное длительное истощение.

Свернувшись в комочек, продолжала лежать на кровати. Рукой дотронулась до лба, чтобы убедиться, в порядке ли температура тела. Лоб был холодный, кожа липкая, бросало то в пот, то в холод. Ощущения казались далеко неприятными.

— Вивиан, открой! — Бьорн злился не на шутку, дергая ручкой. — Не заставляй меня выбивать дверь, а потом вновь ее устанавливать.

Нет, он не должен был видеть меня такой, пусть я и красовалась перед ним, будучи в состоянии и похуже. Внезапно мужчина замолчал, как будто прислушивался, среагирую на его просьбу или нет. Но не успела пересилить себя, чтобы встать и отворить ему чертову дверь, как она сама открылась. Точнее, сам Бьорн открыл ее. Что не было удивительным, ведь он являлся хозяином этого дома и наверняка знал обо всех замках в нем.

Когда он переступил порог комнаты, я повернулась на другой бок и встретила спокойный взгляд его лучистых карих глаз. Как же шла ему отросшая щетина и длинные волосы, пусть и лохматые с утра, — они прекрасно обрамляли его лицо. Он был в синих джинсах и, как всегда, без футболки, демонстрируя великолепный торс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты бледная, — резко отрезал слова и, пройдя мимо кровати, подошел к окну, чтобы приподнять роллеты.

Конечно, я и не предполагала, что он подскочит ко мне, чтобы повторить вчерашний поцелуй.

— Тошнило? — он, наконец-то, подошел к кровати и присел на ее краешек.

Я просто моргнула глазами, продолжая лежать неподвижно.

— Сколько раз? — его рука потянулась к моей голове.

— Два. Нет… три… Не помню.

Мужские пальцы ласкали кожу на лице, и ни в коем случае мне не хотелось, чтобы он прекращал.

— Сейчас принесу воды, у тебя губы сухие.

Стремительной походкой он покинул комнату, не закрыв за собой дверь. Звуки его шагов разносились эхом по всему дому, и я продолжала слышать, как он возился на кухне. При этом с кем-то разговаривал. Вероятнее всего по телефону. Чем ближе он подходил, тем отчетливей доносились его слова.

— Хорошо, спасибо, Лия.

У ревности было свойство кольнуть, и ощущение подобного стало для меня неизбежным.

Лия?

Кем была эта Лия?

Как только он вошел в комнату, сразу же протянул мне стакан с водой и бросил телефон на прикроватный столик.

— Держи.

Экран погас, а это означало, что мне не показалось, и Бьорн действительно разговаривал по нему. Я зафиксировала взгляд на гаджете, пытаясь узнать ответ на свой вопрос.

— Выпей все до дна.

Мужчина вернул к себе внимание и потянулся рукой, чтобы мне помочь. В мягком жесте он поддерживал мой затылок и пристально наблюдал, с какими жадными глотками пила эту воду. Когда я сделала, как он велел, плюхнулась назад головой на подушку. Обычный сон для меня был лучшим решением в тот момент. Но Бьорн похлопал в районе коленки, громко заявив:

— Наберись сил, Вивиан. Тебе нужно к врачу.

Он поставил стакан на столешницу с таким звоном, как будто обозначил точку, и его предложение не оговаривалось.

— К врачу? — не сдержавшись, откровенно застонала.

Пожалуйста, нет.

Моим единственным желанием было свернуться обратно в свой клубочек и не разматываться, может быть, даже никогда. Что я и попыталась сделать. Уперев руки в бока, Бьорн стоял минуту или более того, глядя на меня исподлобья.

— Вивиан.

— Да, это я.

— Я в курсе, — слова хоть и прозвучали забавно, но он старался говорить серьезно. — Я обещал показать тебя доктору, и сейчас подходящий момент, не находишь?

— Я не могу, мне плохо.

— Поэтому тебе нужно помочь. Давай, преодолей себя, и я отвезу тебя к Лии.

Снова эта Лия.

— Она знакомый врач.

— А что насчет лысого татуированного парня-полиглота?

Я попыталась пошутить, вспомнив, как последний старался завести со мной разговор на разных языках. Не тот случай. Бьорн и глазом не моргнул.

— Он тоже врач, но с Лией тебе будет комфортней.

С кем было мне комфортно, так это с ним, а не с его малознакомыми друзьями.

— Вивиан, — он склонился надо мной, когда я продолжила лежать. — Ты ведешь себя как непослушная маленькая девочка.

— Потому что я именно такая.

Все же он сдался моему откуда ни возьмись ироничному настроению и нескрываемо усмехнулся.

— Тогда мне придется проучить тебя или наказать. Что выбираешь?

Я не успела пикнуть, как оказалась в его огромных руках. Объятия были такими родными, и тело до сих пор помнило, как удобно находиться в них. А если было учесть, что обещание о наказании имело скрытый возбуждающий подтекст, то теперь я не могла не думать об этом.

— Куда ты меня несешь?

— В душ, — ответил Бьорн спокойным ровным голосом.

Он оказался прав. От меня несло за версту, хоть и не произнес этого вслух, но факт был очевиден.

— Надеюсь, ты в состоянии принять его самостоятельно. Но если понадобиться помощь…

Боже, помоги мне.

— Не понадобится.