Зов темной воды - Ольга Володарская

– Отвезите меня домой, я не была там уже двое суток. – Она убрала за ухо темную прядь волос. Ухо было чуть оттопыренным, и это показалось Алексу ужасно трогательным. – Прошлой ночью у подруги ночевала. Той самой, что помогла мне на вас выйти. Не хотелось одной дома оставаться… Жутковато было…

– Вы живете одна? – уточнил он.

– Теперь – да, – ответила Лариса с плохо скрытой горечью. – Муж ушел к другой женщине…

– А я никогда не был женат, – зачем-то сказал Алекс. В это время они выходили из подъезда, и он не забыл окинуть двор острым взором. По первому впечатлению за ними никто не следил. Это порадовало.

– Я знаю… – И тут же спросила: – А почему?

Обычно на подобные вопросы Алекс отвечал либо шуткой, либо, когда их задавали люди посторонние (к коим, собственно, можно было и Ларису Белозерову отнести), не отвечал совсем, но на сей раз он не просто дал ответ, а сказал правду:

– Моя беда в том, что я однолюб. Это на самом деле беда, потому что женщина, которую выбрало мое сердце, не была мне судьбою предназначена. Но я в судьбу особо не верил, поэтому с упрямством барана бился рогами в закрытые ворота… – Он открыл дверь батиной машины, помог Ларе сесть, затем забрался в салон сам. Едва оказавшись в кресле, Алекс нажал на кнопку магнитолы. Ему хотелось, чтобы фоном их беседы звучала музыка его любимой группы «ДДТ». – Короче, Лариса, я всю жизнь любил одну женщину, которая так и не стала до конца моей. История грустная, но поучительная. Если у меня появится ребенок (его нет, к сожалению, но я всегда мечтал иметь детей), первый совет, который я ему дам, будет таким… Не верь человеку, который утверждает, что тебя любит, но не торопится отдаться тебе без остатка…

– Вы имеете в виду, – сказала Лариса, отбивая пальцами такт звучавшей песни, – что, если б ваша женщина вас действительно любила, она бы…

– Ушла от мужа!

– То есть она была замужем?

– Да. И все пыталась меня уверить, что, когда ребенок подрастет, она с мужем разведется. Я ей верил! Как мальчишка верил… В тридцать лет, в сорок… А потом наконец понял, каким был дураком. И как только это произошло, я разорвал отношения. И уехал…

– Куда?

– В Сибирь. Я давно там живу. Возглавляю службу безопасности крупной компании.

– А она как живет сейчас?

– Понятия не имею, – честно ответил Алекс. – И, если откровенно, не очень хочу знать…

А вот тут он душой покривил. Конечно, ему хотелось знать, как Лена живет. А особенно – поняла ли она, как сильно ошиблась, не оценив его любовь. Но Алекс душил в себе все чувства и желания, связанные с ней, даже любопытство, и это помогало – в последний год он вспоминал о Елене не чаще раза в день…

– Вы, видимо, пошли в отца. Король умер, да здравствует король… – ни с того ни с сего высказалась Лариса. – Он ведь тоже был однолюбом…

– Думаете?

– Уверена. Он был предан Эллине Берг…

– Тогда почему он никогда мне о ней не рассказывал?

– Не знаю… Быть может, между ними произошло что-то такое, что заставило его вычеркнуть ее из памяти… – Лара указала тонким пальчиком перед собой – они как раз стояли на перекрестке: – Нам сюда. – Потом назвала адрес.

Алекс, кивнув, вывернул в нужном направлении. И всю оставшуюся дорогу до Ларисиного дома они разговаривали на отвлеченные темы.

Глава 3

– Что вы сказали? – не поверил своим ушам Алекс.

– В моей квартире кто-то есть, – повторила Лариса незнакомым, сиплым от страха голосом. – Шторы в комнате были раздвинуты, когда я уходила, а теперь… Сами посмотрите!

Алекс бросил взгляд на ее окно. Шторы действительно были задернуты.

– Вы уверены, – решил уточнить Алекс, – что не задвигали их?

– Уверена. У меня привычка – открывать окна по утрам.

– А кроме вас, никто не мог их потом?..

– Нет, – решительно ответила она. – Муж… – Тут она осеклась и себя поправила: – В смысле, бывший муж, хоть и был у меня вчера, ни за что не стал бы раздвигать шторы. Он любит искусственное освещение…

– Ясно, – сказал Алекс, затем протянул открытую ладонь Ларисе и скомандовал: – Давайте ключ от квартиры. Я поднимусь, а вы пока тут посидите…

Лариса не стала спорить – отдала ключи, назвала код и, нахохлившись, замерла.

Алекс выбрался из машины. Направился к подъезду. Открыл входную дверь, вошел внутрь. Ларисина квартира находилась на третьем этаже. Алекс не стал вызывать лифт. Он поднялся бегом по лестнице и остановился у нужной двери. Прислушался. В квартире было тихо. Алекс толкнул дверь. Как он и предполагал, она оказалась незапертой, но замок не был сломан, его открыли при помощи отличной отмычки. Осторожно отворив створки, Алекс вошел в квартиру.

Беспорядок он заметил с порога. Хотя в прихожей следов вторжения не наблюдалось, в комнате, которая просматривалась из нее, все было перевернуто. Алекс сразу понял, что в ней что-то искали. Пройдя по всей квартире и убедившись в правильности своей догадки, он спустился к машине.

– Что? – испуганно спросила Белозерова, когда он забрался в салон.

– В вашей квартире побывали незваные гости, тут вы не ошиблись, – ответил Алекс, поворачивая ключ зажигания. – Но сейчас там никого нет…

Лариса восприняла его сообщение довольно спокойно, только побледнела. Алекс видел, что ей страшно, но она настолько привыкла владеть собой, что старалась скрыть свои эмоции и сейчас. Ему это импонировало. Он терпеть не мог истеричек…

– А куда вы меня?.. – растерянно поинтересовалась Лара, поняв, что Алекс увозит ее от родного дома.

– Я не могу вас оставить там одну. Вдруг они вернутся?

– Кто «они»? – поежилась Лара.

– Я не знаю, – не стал кривить душой Алекс. – Но, похоже, и вы, и я попали в поле зрения каких-то серьезных людей. За мной ведь следили сегодня…

– Думаете, это как-то связано со смертью вашего отца?

– Скорее с нацистскими архивами, о которых вы мне поведали.

– Я не понимаю, – беспомощно выдохнула она. – Почему это все всплыло только сейчас?

– Похоже, вы разбудили спящую собаку…

– Каким образом?

– Своим объявлением.

– Объясните, я пока… – И она, покачав головой, замолчала.

– Если допустить, что мой отец причастен к похищению архивов, то у меня вот какая версия рождается. Я, естественно, не претендую на то, что это неоспоримый факт, просто мои предположения. Итак. Архивы пропали. Пусть не все, только их часть, не важно, ценны даже несколько папок. Их ищут. И следят за теми, кто может на них вывести. В том числе и за моим отцом. И вдруг он исчезает…

– Подождите, – оборвала его Лариса. – Кто ищет? Вы кого имеете в виду?

– Скажем, серьезную государственную структуру.

– КГБ?

– Да, – не стал отрицать он.

– Но комитета давно не существует!

– Зато существует ФСБ, но я сейчас не российскую службу безопасности имею в виду. Я о частном лице, которое некогда работало на КГБ и занималось поиском архивов. Пусть с тех пор прошло несколько десятков лет, но все равно тема эта актуальна до сих пор. Архивы (даже малая их часть) могут представлять огромный интерес. И не только исторический, но и финансовый…

– Вы это о чем?

– Досье агентов – убойный компромат. Вы вообще представляете, что это за организация была?

– Орган военной разведки и контрразведки.

– Совершенно верно, – кивнул Алекс. – Я в свое время, когда в Высшей школе КГБ учился, реферат по Абверу писал, так что знаю и его историю, и структуру, и методы работы, и самые громкие операции и провалы…

– Расскажите, пока едем…

– Дороги не хватит, чтобы поделиться с вами всей информацией, которой я располагаю, да и незачем. Скажу только, что Абвер, кроме всего прочего, занимался вербовкой людей, как в самой Германии, так и за рубежом. Работали со всеми слоями общества, однако наиболее перспективными для оперативного использования были таможенники, представители нацменьшинств, военнослужащие иностранных армий, инженерно-технический персонал промышленных предприятий, журналисты, жители приграничных областей и даже проводники спальных вагонов. Естественно, завербовать получалось очень и очень немногих, но все равно сеть агентов была обширной. Только во время войны на Абвер работало от двадцати до тридцати тысяч штатных и нештатных агентов. Досье составлялось на каждого. И отправлялось на вечное (заметьте, вечное, то есть его не уничтожали даже после смерти человека) хранение в архив. Агент получал агентурный псевдоним, позывной или идентификационный номер (например, Р-32), позволявший установить, какой из отделов проводил вербовку, а также характер агентурной работы…

– Хотите сказать, что некто намерен завладеть архивами для того, чтоб с помощью досье шантажировать тех, кто когда-то сотрудничал с нацистами?

– Или их самих, или их потомков. Представьте, что вы, например, общественный деятель, делаете карьеру и позиционируете себя как правозащитника или борца с шовинизмом, фашизмом, гомофобией. И вдруг выясняется, что ваш папа, которого в многочисленных интервью вы характеризовали как патриота и человека с большой буквы, привившего вам все ценности, был предателем. Ясно, что сын за отца не отвечает, но этот факт может уронить вас в глазах общественности…